Этот простой, но милый штришок казался настоящим чудом, особенно после всех пережитых за долгий день встрясок. Тем самым простым и понятным чудом, которого так не хватало суровым и прагматичным обитателям Зоны.
Быть может, именно нежное прикосновение этого чуда и принесло Лере неожиданное умиротворение?
Девушка качнула головой в ответ на собственные мысли. Трудный день, упадок сил, стрессы и потери… нет, никакой самый чудесный закат не мог компенсировать все эти неприятности. От всего навалившегося сегодня можно было заработать нервное расстройство гораздо раньше, чем достичь состояния умиротворения.
И все-таки Лера ощущала себя так, словно впервые за шесть лет сумела выкинуть из головы и души все лишнее и стать, наконец, собой. Не холодной и успешной «северной хозяйкой», не суровой и боевитой амазонкой, а той самой Лерой, которая, казалось, навсегда осталась в теплом сентябрьском дне пятьдесят первого. В том самом дне, когда исчез мир, в котором Лера не была настолько одинока. Когда исчез мир, в котором жил ее отец.
Лера украдкой взглянула на Лешего. То, что рассказал девушке по прямой связи Механик, было невероятным, но только версия крестного объясняла все странности, которые Леший пытался замаскировать под некую тайну, в надежде растопить лед в сердце «северной хозяйки».
В убежище, пока Леший ржал, как раненый конь, а затем переваривал услышанное о собственном чудесном воскрешении, Механик выложил Лере правду о новом имплантате сталкера.
Механик не понимал, где ходок раздобыл эту вещицу, не знал, насколько грамотно Леший сумеет ее использовать, но не нашел другой возможности вернуть в существующий мир огромную часть мудрости, навыков и талантов человека, в мозг которого этот имплант был вживлен шесть лет назад.
И не только мудрости и знаний. Механик надеялся вернуть хотя бы часть личности того человека. Не души, это крестный подчеркнул особо. Только личности и только в той мере, в которой это не навредит личности нового носителя.
«Шизофреников плодить не намерен, – сказал Механик, – их и без того вокруг хватает».
Поначалу Лера даже не знала, как реагировать на услышанное. С этической точки зрения, самоуправство Механика выглядело циничным экспериментом, даже издевательством над памятью лучшего друга! Но в то же время Лера была уверена, что прежний носитель импланта одобрил бы действия Механика.
Почему?
Во-первых, зачем в противном случае он создавал такую уникальную базу данных в памяти своего импланта? Механик сказал, что в ней хранится информация обо всем, происходившем в жизни носителя, обо всех его знаниях, чувствах, размышлениях, эмоциях, ощущениях… Даже о том, чего он толком не осознавал, что видел мельком или невнятно слышал.
Во-вторых, прежнего носителя импланта люди считали провидцем, оракулом, и теперь Лера верила, что это было действительно так. Да, раньше Лера в этом сомневалась, считала все предвидения того оракула математически обоснованным трюком, даже после того, как он сумел предсказать почти непредсказуемую Катастрофу. Но теперь…
Теперь Лера точно знала, что отец предвидел все.
Возможно, даже то, что новым носителем его импланта и части его личности станет ничем не примечательный ходок по прозвищу Леший.
Теперь она все это знала. Вот почему Лера чувствовала себя хорошо как никогда. И всякие розовые слюни, вроде чудесного заката, были тут ни при чем.
Просто Лера снова ощущала присутствие отца, пусть и виртуальное, отчего ей было спокойно, как будто она находилась за самой надежной в мире броней. Или же мир, испугавшись возвращения ее отца, неожиданно стал идеальным.
Впервые за этот день Лера оглянулась, отметила про себя, что нет, не все вокруг идеально, но не схватилась за оружие. Теперь это ни к чему. Теперь рядом… нет, не отец, простой сталкер Леший. И все-таки Лере было спокойно.
– Лера, – вдруг негромко позвал Леший. – Чувствуешь что-нибудь? Как-то тут слишком пусто.
Девушка оставила размышления и вернулась к текущим делам. На голой вершине холма рядом с тамбуром было действительно пусто. Ни людей, обычно дежуривших в руинах Торгового центра, ни машин. Скорее всего, потому, что на время возмущения тамбура люди сняли посты, а предвестники пульсации тоннелей – химеры изрядно подчистили окрестности от биомехов и скоргов.
Однако чуть дальше, в зарослях автонов на противоположной стороне холма, обстановка была другой. Лера ощущала присутствие вооруженных людей, но все равно воспринимала их присутствие не как угрозу, а как нормальную составляющую жизни. Наверное, потому, что люди действительно не спешили стрелять или набрасываться на беглецов, пытаясь взять их в плен. А ведь это было бы так просто. Лера чувствовала, что там не менее дюжины человек, причем с абсолютно разными имплантатами.
У некоторых вживленные нанокомпьютеры были казенными, не оплавленными, у других особыми, экологичными, как утверждали изготовители, а у двоих или даже троих – древними, но все равно более мощными, чем прочие, поскольку эти имплантаты были жжеными. Пожалуй, только это и настораживало Леру.
Нет, еще настораживало, что все эти люди будто бы кого-то ждали. Кого – догадаться нетрудно. Конечно же, Леру и ее компанию. Вломиться в жилище Механика они побоялись, но не выполнить приказ начальства ходоки не могли. Вот и выбрали единственно верное местечко для засады поблизости от тамбура.
– Лера, стоять! – донесся крик справа.
– Старшинов, на месте, руки в гору! – заорали слева.
– Ходоки! – крикнули где-то сзади. – Halt!
[5]
Каспер, тухлый Trugbild
[6]
, тоже стой!
Но никто так и не выстрелил, Механик оказался прав. Наверное, потому, что в воздухе по-прежнему висело марево загадочного М-коридора, и преследователи опасались появления из секретного перехода еще и Механика.
По прикидкам Леры, замешательство могло продлиться от трех до пяти секунд. Время вполне достаточное, чтобы активировать маркеры и рвануть в тамбур. Ходоки почти так и сделали, но…
Машины не опасаются того, чего боятся люди. Они вообще ничего не боятся. Не умеют. Зато умеют следовать программе, пусть и сформулированной ими же самими. На человеческом языке это называется «выполнять обещания».
Пятиметровый в диаметре участок земли между коридором и тамбуром завибрировал, вспучился, покрылся сетью глубоких трещин, а затем земля с грохотом и свистом взметнулась в небо высоким фонтаном. Ходоки были вынуждены затормозить и даже попятиться.
Когда закончился дождь из земляных комьев и немного осела пыль и зола, Лера сумела рассмотреть то, что так эффектно вырвалось из-под земли.
Это был огромный, метров трех ростом, бот-андроид неизвестной Лере конструкции. Угольно-черный, лоснящийся словно от смазки, с горящими красными глазами, с головы до ног закованный в пластинчато-шипастую броню и с чем-то напоминающим армганы на обоих предплечьях.
