«Скажи мне, кто твой мужчина, и я скажу, кто ты» – вот так думают женщины.
Если женщина моложе мужчины, то для него это повод для гордости. Я, мол, ее не только возбуждаю, но и удовлетворяю. Ну, или она удачно делает вид (что почти одно и то же).
А если мужчина моложе женщины, то для нее это повод для паранойи. И для резкого обезображивания лица с помощью современных прогрессивных методик. Женщина ведь точно знает, что если она и возбуждает, то лишь сегодня, а уже завтра он увидит ее при дневном свете и вспомнит свою бабушку (причем именно в тот период, когда та умирала от чего-нибудь в страшных мучениях).
Я ненавижу в себе это (в других тоже). Это чепуха, которую мы усваиваем с детства, из всех этих книг, где девушки переживают, что им уж двадцать, а они все еще не замужем, и где они влюбляются непременно в богатых землевладельцев, которые и красивы, и восхитительно образованы, и сочиняют стихи, и танцуют, и эскизы пишут акварелью. Нас просто гипнотизируют с того самого времени, как рассказывают сказку про эту долбаную Золушку, которая, видите ли, не могла пойти замуж за обычного лесничего, например.
«Секс в большом городе», эта библия современных женщин, она тоже про Золушку (которая свихнулась на туфельках и потратила на них все деньги) – и про ее Мистера Крутого, «молодого Дональда Трампа», как его представляют в первом сезоне. Везде, понимаете, этот припев звучит. Если ты – героиня, то не можешь встречаться с мужчиной моложе себя, который работает официантом (и да, так странно получилась, что уже после финала «Секса в БГ» именно Саманта и ее официант-актер стали всеобщими любимцами).
Женщинам надоели предрассудки. Конечно, сложнее всего бороться с самой собой – и все понимают, как иногда бывает страшно и даже больно, когда вот эти шаблоны вдруг брызгают на тебя, как масло со сковородки, и обжигают, и заставляют ужаснуться самим себе.
Мы не должны себе (и людям) мужчину, который стал бы отличным патриархом семейства, где женщина рожает детей и командует прислугой, а он в это время решает судьбы мира.
Единственное, что мы себе должны – это удовольствие, каким бы оно ни было, и кто бы нам не завидовал, и не ревновал. И в первую очередь мы должны получать удовольствие от самих себя – от того, какие мы есть в двадцать, тридцать и сорок, и от нашего лица, и тела, которые сексуальны столько лет, сколько мы сами собой восхищаемся.
Влюбленные в пенис
Оскар Уайльд сказал, что единственный роман, который длится всю жизнь, – это роман с самим собой. Верно, но только для геев и женщин. Единственный роман, который длится всю жизнь у мужчин, – это роман с их пенисом.
Отношения мужчины и его мини-я такие же сложные, драматические, синусоидные, как отношения с мамой. Любовь-ненависть.
Первое, что узнает женщина, лишившись девственности, – это что у всех мужчин маленькие члены.
Ты смотришь на него (молодого человека) влюбленными глазами, пока он встает с кровати голый и прикуривает сигарету, и ты все еще чувствуешь его внутри себя (фантомный секс), и тут он замечает себя в зеркале (или в ложке, или в стакане воды) и заявляет, что у него – маленький.
Твои ультиматумы, что тебе – в самый раз, не работают. Ты – исключение (или извращенка). У него маленький. Потому что у Пети – большой. Петя – легенда. Петя заходит в парную – и его встречают завистливым гулом. У Пети так висит, что у остальных съеживаются, как в холодной воде.
У всех мужчин либо маленький, либо сразу огромный. Не существует никаких здоровых семнадцати сантиметров. Все, что помещается в тебя без лубрикантов, допинга и не причиняет боли, – это мало, это плохо.
Мой любимый случай, когда начинаются причитания, что так-то он ничего (когда стоит), более-менее, но вот в неактивном состоянии… Стыд. Горе-горе. Опять же Петя. У того и стоит, и лежит, и валяется просто отлично. В профиль и фас.
И особенно отрадно все это выслушивать потому, что большой член – это, правда, не очень приятно. Это радость не для всех. У каждой из нас был такой парень – и заканчивалось все это визитами к гинекологу. Кроме того, удовольствия мало: тебе в любой позиции либо больно, либо неприятно, либо страшно.
Смешные мужчины еще полагают, что у всех черных парней очень большие и что поэтому женщинам с ними интересно. Но большие и черные – это легенда, искусно отточенная порнографией. В обычной жизни у африканцев разные. И дело вовсе не в размере, а в иной сексуальности – тело по-другому работает.
Другая популярная тема – импотенция. Едва заканчивается подростковый возраст, мужчины начинают лелеять свою импотенцию. Они ее боятся, они ее предвкушают, каждый провал переживают как начало конца.
Я знаю некоторых, которые пару раз в год впадают в специальную импотентскую депрессию. Мол, все пропало, жена бросит, любовница засмеет, останется только вяло мастурбировать на самую мерзкую порнушку.
И самое прекрасное: когда мужчина или слишком пьян, или нервничает, и у него не получается, он тут же придумывает, что это ты во всем виновата. Ты грубая. Агрессивная. У тебя слишком гладкий лобок или слишком волосатый. Это напоминает ему бабушку. Или дедушку. С ним все в порядке. Ты его напугала.
При этом он не хочет убираться к черту, потому что обязан тебе доказать, что он может. И если у тебя не осталось сил злиться, то с утра он покажет тебе, как делает это целых пять минут.
Я еще не встречала женщин, которые бы так носились с грядущим климаксом. Об этом вообще никто не думает. Понятно, что он когда-то случится, но ты живешь, совсем об этом не переживая.
Да, женщины психуют из-за морщин и старения в целом, но, если честно, все просто в наши дни – ботокс всех спасет, а у мужчин есть виагра.
И уж точно женщины не запихивают внутрь линейки, чтобы понять, сколько у них сантиметров. И не пялятся в банях между ног другим женщинам, чтобы уйти домой несчастными.
Конечно, у женщин есть определенные вопросы. Некоторых беспокоит форма. Одна подруга долго волновалась, что у нее «там все черное», пока до нее не дошло, что она смуглая и «там» просто темнее, чем у белокожих. Тридцать лет было девушке.
И правда в том, что это мужчины завидуют женщинам. Фрейд говорил про «зависть к пенису», но я уверена, что это не зависть, а просто интерес. Или такая детская ревность, которая уже к четырем годам исчезает без следа.
А вот мужчины считают, что женщинам лучше и проще: они могут сколько угодно раз, и у них есть вагина, у них есть клитор, они всемогущие. Мужчин это обескураживает. Они считают это несправедливым.
После оргазма многие полтора часа восстанавливаются – и не способны пережить, что женщине нужна всего пара минут, чтобы прийти в чувство.
Поэтому мужчины боятся импотенции еще больше: они уверены, что женщины – это такие сексуально прожорливые штуки, которые хотят без остановки. И они не смогут их удовлетворить.
– Женщина может завести себе молодого любовника, а мужчина – нет, – говорит мой друг.
