Вышли мы с рассветом. Нагрузились опять как верблюды. Помня свою промашку с винтовкой на короткой дистанции, взял один МР-40. Половину магазинов от СВТ переложил в сидор, оставшиеся пять разместил с правой стороны в разгрузке, а слева засунул шесть к ПП. Пополнили запас гранат, только взяли больше, вдруг казах опять захочет что-нибудь заминировать. Взял у Истомина бинокль. Остальные остались с ППШ, только деду вместо винтовки, что у него была, вручили МР-40. Зимин быстренько объяснил ему, как пользоваться. Дедушка вообще оказался довольно смышленым. Не смотри, что от сохи. С рацией был на «ты», ПП освоил влет. Когда собирались, обратил внимание, как он засовывал гранаты в мешок, и увидел у него небольшой чехол, из которого торчала деревянная рукоятка топора.
– Вань, у тебя топор, что ли, с собой? – спросил я, удивленно показывая на чехол.
– Ага, сам сделал. Из немецкого. Разведка как-то приперла всякой хрени. Нужной и не очень. Я увидел и выпросил себе. Только там форма была неудобная, я его переделал, пока в запасном сидели. Там у нас мастерская была. Ну, я и повозился!
– А как это неудобная? Они чего разные бывают? – все больше не понимал я.
– Ага. Вот смотри. – Дед вынул топорик из чехла.
– Да это, блин, произведение искусства, а не топор. Красота. – Топор был удивительно похож на индейский томагавк. – И зачем он тебе с собой?
– Вот ты – командир, нож носишь? – спросил дедушка.
– Конечно, мне тоже его переделали, из штыка, только не сам я. Вот. – Я вынул из кожаных ножен, свой тесак. Обоюдоострый, чуть укороченный немецкий штык.
– Ты его бросать умеешь?
– А ты что, топор кидаешь? – До меня дошло наконец, зачем ему топор.
– А как же. Смотри.
Мы отошли в сторонку. Дед взял топор за рукоятку, крутанул в ладони и резко метнул его в стоящее рядом дерево. Метров семь до него было, топор вошел сантиметров на пять. А ведь дерево промерзшее!
– Ни хрена себе, ну ты, радист, даешь! – воскликнул Вано.
– Да, Ваня, пипец немцам! – констатировал я. Дед бережно вытер топор и убрал его обратно в сидор.
– Все готовы, – я оглядел наше войско. Парни попрыгали, дед вопросительно смотрел на нас.
– А мне не прыгнуть с этой дурой! – он показал себе за спину, где висела рация.
– У тебя вроде нечему греметь. Кроме костей, – заржали парни.
– Вань, не обращай на них внимания, – показал им кулак я.
– Да ладно, пусть поржут, кони, – смеясь, ответил дед.
– Сергей, помни, аккуратно. Если убьют, найду и убью сам! – Как всегда доброе напутствие от командира, звучало как приговор.
– Понял, командир. Документы сдавать, кстати? – вспомнил я.
– Не надо, вдруг к нашим попадете, замучаетесь отбрехиваться. Метки-то не вшили.
Идти было очень тяжело. Большой груз, плюс погода. Мороз ударил пока небольшой, градусов восемь, десять, но чувствительный. Хотя через пару километров от всех уже пар валил. Болот вокруг было множество. Такое ощущение, что мы вообще шли по островкам. Так как кругом все хлюпало.
– Местного бы найти, – проговорил Зимин, – может, провел бы тропкой какой?
– Какие местные? Погляди вокруг, – обвел рукой бескрайний лес Мурат.
– Да уж, не подумал, – ответил Саня.
– Ребят, давайте потише, не на прогулке, – прервал я их беседу. Зимин посмотрел на меня и кивнул.
Двигаться старались по местам, где смогут пройти машины. Удавалось с трудом. Приходилось постоянно сворачивать, находить более широкие участки суши. Начинал падать снег, это добавило скрытности, но и самим приходилось постоянно вглядываться. Казах, как всегда, шарился где-то впереди. Когда увидели его бегущим как лось через кусты напрямик, все насторожились и подняли оружие.
– Все, нагулялись. Иди, попроси дорожку показать. – Казах, запыхаясь, посмотрел на Зимина.
– Много? – спросил он.
– БТР и грузовик. Взвод, наверное. На БТРе что-то большое.
– Блин, с зениткой, что ли? – выматерился я. – Чего они тут забыли?
– Не знаю, но они тут надолго, – ответил Мурат.
– С чего так?
– Палатки ставят, костры разводят, офицер командует.
– Плохо! Ни хрена не боятся. Давай туда, посмотри, будут прочесывать или там засядут, – озадачил я казаха, – Вано с собой возьми.
– Это я с радостью, – воскликнул «Здоровый».
– Не-е, командир, – протянул Мурат, – я один, потихонечку.
– Смотри, как знаешь, тебе виднее.
Мурат скрылся в кустах, а мы залегли. «Здоровый» с дедом вернулись на пару сотен метров и нарубили веток, большущую охапку. Разложили пару настилов. Сверху кинули плащ-палатки. Блин, угораздило же на них выйти, холодно ведь и костер не разведешь. Минут через двадцать вернулся Мурат. Присел рядом.
– Жрать готовят. Видно, здесь сядут. Я там пару растяжек поставил. Если двинут к нам, никак не обойдут, – доложил он.
– Молодец, а все же, чего они сюда приперлись. Стоп, – я быстро достал карту, сориентировавшись, сказал.
– Ясно, блин! Судя по карте, – а у меня была немецкая, – наши, выходя из колечка, которое фрицы пытались замкнуть, пойдут именно тут. Вот они и сели здесь. Только мало чего-то их.
Карта была и вправду хороша. Офицерскую забрал Истомин, а эту я снял с трупа унтера, подстреленного кем-то из парней.
– Давайте так. Мурат, мы с тобой как всегда прямо. Толя, идешь с Зиминым. Саня, возьмешь правее. Андрюха с Вано замыкают. Все понятно? – я махнул рукой вперед, – поскакали кони.
Быстренько скатав плащ-палатки, двинулись вперед. Идти оказалось не близко. Около километра. Удивился, во дает казах, носится как сайгак. Правильно говорят: бешеной собаке…
– Серег, здесь осторожнее, – вскинул руку, показывая вперед, Мурат, – тут я гостинцы оставил. Приглядевшись, даже увидел один из его подарков. Казах сам как будто из моего времени. Причем прошел не одну войну. Из него так и перло желание что-нибудь взорвать, заминировать. Да поподлее.
Увидев немцев, мы переглянулись. Прибавился еще грузовик с пехотой. Немцы уже вовсю копали то ли окопы, то ли блиндаж. Спиной к нам. Все правильно, ждут отступающих, готовят «каку». Что же делать? Один БТР и десяток солдат мы бы смели, а теперь силы явно не равны. Все решил случай. Мы не заметили, что одна палатка, как назло белого цвета, оказалась поставленной под большой елью. Совсем рядом с нами. И когда из нее вышел фриц, мы встретились с ним глазами. Он даже пикнуть не успел. На него смотрели все наши стволы, а казах уже летел к нему. Фриц от удивления дар речи потерял. Но, сука, успел очухаться, когда к нему подбежал Мурат. Свалив немца на землю, он не успел зажать ему рот.
– Алярм, – проорал фриц и забулькал. Нож Марата вошел в него по рукоятку. Мы упали и, выставив стволы, приготовились умирать.
