– Сам боюсь, но война же идет. Знаешь, я видел, сколько стреляют на передовой, нам-то хоть отойти можно. А там люди сидят без возможности отойти, ждут приказа, а он иногда и вовсе не приходит. В окопе жить, любому из нас, две минуты, если бой серьезный. Так что отдыхай, – я успокаивал Толяна, а сам думал, бля, ну почему я такой черствый, может, менталитет человека из будущего играет роль.
– Я ведь первый раз убивал, перед глазами стоит, – Толян зажмурился.
– Держи вот, – я достал из сидора флягу, – поправь здоровье, полегчает. Истомин рекомендует.
– А ты? – он взял флягу у меня из рук.
– Да я не пью. Язвенник. – Я засмеялся.
Толян тихо выругался.
– Ты еще смеяться можешь, а я так завыл бы, да боюсь немчуру привлечь.
Вспомнил, что сегодня уже десятое ноября. А ведь дорогу по Ладоге вроде в ноябре запустят. В конце ноября, если память не изменяет. Может, предложить майору подождать, хотя вряд ли согласится. Ему приказано торопиться. Ладно, будем посмотреть. Мы просидели в кустах не два, а три часа. Я решил добавить времени и не зря. Когда к нам вышел Вано, мы начинали собираться. Вано был весь в мыле. Еще бы, набегался.
– Майор приказывает вернуться, но в другое место. Мы по пути присмотрели, они остались там, а меня за вами послали.
– Хорошо, веди, – мы тронулись в обратную сторону. Через час Вано завел нас в такой бурелом, что еле продрались.
– Ты как хоть здесь шел-то? – едва увернувшись от ветки, которая чуть не хлестнула по лицу, спросил я.
– Да как-то пролез, ты бы видел, как мы технику протаскивали. Вряд ли сюда фрицы нагрянут.
Наконец мы увидели в темноте силуэты машин. Нас окрикнули, во, даже дозоры поставили.
– Стой, кто идет? – проговорили из темноты.
– Свои, – коротко ответил Вано и добавил, – три.
– Восемь, – произнес тот же голос.
– Давайте быстрее, командир заждался.
Эту систему паролей я сам и предложил Истомину, надо же, он вспомнил и решил воспользоваться. На сегодня видимо пароль 11. Майор встретил меня у палатки. Я заметил, что их стояло целых четыре.
– Жрать хотите? – спросил он вместо приветствия.
– Здравия желаю, товарищ майор, конечно, хотим, – ответил я.
– Пошли ко мне в палатку. Только сам собирался перекусить.
В палатке горела какая-то коптилка, Истомин выставил передо мной на ящик банку тушенки, положил хлеб и стал наливать что-то в кружку.
– Это ж водка, – поморщившись, заметил я.
– Это от простуды, – Истомин решительно пододвинул мне кружку.
– Вы же знаете, не пью я. Совсем! – вздохнул я.
– Чего и для здоровья не выпьешь? – удивленно поднял брови майор.
– Чаю нет? – тихо спросил я.
– Сейчас спрошу, вроде инженеры кипятили.
Он вышел, а я стал метать «тушняк». Когда вернулся майор, я уже вылизывал ложку.
– Вот, держи! – Истомин поставил передо мной котелок с дымящимся чаем.
– Зашибись, как раз его мне и не хватало, – я с вожделением взглянул в котелок.
– Как постреляли? – к моему удивлению, майор не кричал, даже голос не повысил.
– Нормально, ну никак не получается по-тихому.
– Ладно уж, по-другому тут и не получится. Чего думаешь предложить?
– Вот мелькнула мысль, а нельзя ли подождать немного.
– В смысле? Не понял?
– Насколько помню, скоро заработает дорога по льду Ладоги. По ней бы прошли легче, – высказал я точку зрения, хотя и понимал, что зря.
– Как скоро это произойдет? – навострил уши майор.
– В конце месяца, – робко ответил я.
– Ты охренел? У наших подопечных приказ – наладить производство к концу месяца. Каким образом этого достичь?
– Я не охренел, просто впереди – Синявино. Тут всего, если верить карте, километров двадцать. А там – жопа! В прямом смысле.
– Я помню. А вот ты забыл. Двенадцатого ноября состоится контрнаступление, я же говорил, будет большой налет авиации, под это дело операцию и рассчитывали.
– Вы уверены, что оно принесет нам пользу. В смысле поможет нам?
– А вот для этого и была нужна твоя группа. Общий план такой: подходим как можно ближе и ждем. Твои гаврики будут выдвинуты на самое острие. По их сигналу будем осуществлять прорыв. От берега в любом случае немцев откинут, сил хватит, мы должны просто во время успеть. А про Синявино – я помню. Говоришь, большие потери будут?
– Сейчас везде много убитых, но там, да, очень много.
– Война, – задумчиво произнес Петрович и продолжил: – Ты опять со своими пойдешь? Я так думаю, что приказывать тебе без толку, все равно найдешь доводы?
– Да зачем чего-то искать, просто пойду, да и все. Я нужен им.
– Ты и нам нужен. Всем.
Я достал трофейную карту, на ней было изображение котла, на Синявинских высотах. На данный момент у немцев там стояли два стрелковых полка со средствами усиления. Но по той же карте выходило, что туда идет танковый полк. А это уже серьезно. Чего бы наши не задумали, в этом месте им будут нужны серьезные силы. Майор говорил об авианалете, но у немцев прекрасно налажена взаимосвязь с авиацией, как бы не спустили на землю наших соколов, еще до того, как они смогут отбомбиться.
Глава 24
Выдвигаться решили рано утром. Сейчас все свободные от караула спали как убитые. В первую очередь, спали мои разведчики и я сам. Разбудили нас в пять утра. Светает поздно, успеем по темноте далеко пройти. Можно было бы раньше выйти, но Истомин решил дать нам отдохнуть. И так почти сутки на ногах. С утра, когда вылез из палатки, чуть не окоченел, ночью ударил мороз, не знаю, но думаю градусов двадцать. «Дубак» был серьезный. Быстро собравшись, глотнул чаю, Саня Зимин позаботился – молодчага. Стал собирать парней. Казах оклемался вроде, остальные в порядке. Вышли уже через двадцать минут. Хотел я ехать на «Ганомаге», но майор не дал. Слишком опасно было, пришлось топать.
– Зато не замерзнешь! – сказал с ухмылкой Истомин.
Двигались больше часа. Болота не промерзали, приходилось осторожничать, обходить. Иногда где-то в стороне вспыхивала стрельба, но довольно вялая. Партизаны или окруженцы, их тут вроде много должно быть. Не знаю. Еще через час услышали уже что-то посерьезней, похоже, мы где-то близко к позициям, отчетливо слышится грохот артиллерии.
– Серег, это чего, фронт? – спросил Зимин.
– Наверное, слышишь хреначат как? – показал я рукой в направлении грохота.
– Да уж, вроде даже огонь видно, – добавил Вано.
– А много там фашистов? – задал вопрос дед.
