Глава 29
Прячась за щитами и выставив копья, девять бойцов и прикрываемый ими курсор подошли к повозкам, до которых еще не добрался огонь. Пока что горели четыре из десяти повозок, и если наемники хотели спасти остальные, им надо было поторапливаться. Вернее, не столько им, сколько Гириусу, на которого они возлагали сейчас все надежды.
Другие наемники и Шемниц остались в седлах и кружили окрест лагеря, следя, чтобы ван Бьер не задал деру. Мечущиеся внутри укрепления лошади продолжали сбивать всех с толку и являлись главной помехой между курсорским блитц-жезлом и его целью. Убивать их было недопустимо, так как им еще предстояло тянуть караван до Фенуи. Уже не весь, ибо полностью сгоревшие повозки было не восстановить, но хотя бы большую его часть.
Войти в лагерь можно было лишь в просвет между повозок, который как раз для этого и оставили. И который все еще перегораживали ящики и мешки с овсом. Ими завалили проход после того, как отправили погоню за сопляком – чтобы не оставлять брешей в обороне даже ненадолго. Поэтому святому сиру и его страже надо было сначала перебраться через барьер, а уже затем искать в дыму кригарийца.
У Гириуса имелся при себе не один блитц-жезл, а целых два – свой и трофейный, отобранный в Годжи у замученного им до смерти курсора Каридиса. Чтобы придать себе уверенности, Гириус взял в каждую руку по жезлу, намереваясь обрушить на врага удвоенную божественную силу. Заклинателю молний страсть как хотелось сообщить об этом ван Бьеру, но полковник, велел ему помалкивать.
– Ни в коем случае! – предостерег его сир Ульбах. – Не вздумайте вспугнуть ублюдка. Чем быстрее он к вам приблизится, тем раньше нарвется на молнию.
Гириусу же отчаянно хотелось, чтобы ублюдок все-таки испугался и сбежал. Но дорвавшийся до власти Шемниц выглядел слишком грозно, и курсор поостерегся ему перечить.
– Сначала выпустим лошадей, – распорядился возглавляющий пехотинцев Морси. – Только так, а не иначе! Однако следите, чтобы с лошадьми не удрал и кригариец, а то он на всякое способен.
Никто не возражал. Не опуская щиты и держа наготове копья и блитц-жезлы, группа перебралась через завал. После чего пятеро бойцов и Гириус остались на прикрытии, а остальные взялись торопливо раскидывать мешки и ящики в стороны.
По идее, кригарийцу следовало атаковать их именно сейчас, но он по-прежнему молчал и чего-то выжидал.
– С дороги! Живо! – крикнул соратникам Морси после того, как преграда была разобрана. И группа, убравшись из прохода, заняла оборону возле ближайшей повозки.
Долго ждать не пришлось. Едва первая из мечущихся лошадей увидела путь на свободу и ринулась туда, как вскоре за ней последовали другие.
Тут-то наконец и выяснилось, чего дожидался враг. Сначала в дыму раздался громогласный и свирепый боевой клич. А затем все увидели всадника, что припал к конской гриве и, выставив копье, тоже скакал к выходу.
– Вот он! Жгите его, святой сир! – заорал Морси Гириусу.
Но тот и без подсказки знал, что делать. Издав пронзительный крик, в котором страха было куда больше, чем ярости, курсор вскинул оба жезла и стеганул атакующего врага молниями. Несколько раз – для верности.
И всадник, и лошадь под ним полыхнули ярким голубым пламенем, а затем обожженная лошадь споткнулась и, сбросив седока, завалилась набок. А он, тоже заполучив страшные ожоги, ударился оземь мгновением позже. После чего его дымящееся тело прокатилось по камням и остановилось всего в трех шагах от наемников.
Вот только победных воплей при этом не послышалось. Узнать обугленное лицо мертвеца было уже нельзя, но всем и так стало ясно, что это не ван Бьер. По сравнению с ним мертвец был слишком худ. А еще у него имелась окладистая борода, которая, не сгорев полностью, тлела теперь, словно опаленная пакля.
– Это не он! – воскликнул Типун. – Кажется, это…
Он не договорил, потому что его прервал новый боевой клич кригарийца. И тотчас все узрели второго всадника с копьем, что тоже несся к выходу, припав к конской гриве.
На сей раз Гириус обошелся без подсказок. И взялся лупить молниями по цели сей же миг, как ее увидел.
Курсор, выбрасывающий потоки божественной силы сразу из обеих рук… Это было воистину грозное зрелище, и вряд ли наемники видели доселе нечто подобное. И когда прекратились вспышки и треск, второй всадник тоже был изжарен вместе с лошадью, так и не успев доскакать до выхода.
Оставшиеся лошади были напуганы теперь не только огнем, но и молниями. Промчавшись по жертвам Гириуса, они растоптали их копытами и унеслись прочь, на свободу. После чего в лагере стало намного спокойнее, если не считать горящих повозок и бьющихся в агонии, убитых курсором лошадей.
А вот убитые им люди в агонии почему-то не бились. Причем вторая его жертва, как выяснилось, тоже не походила на кригарийца.
– Эй, да это же Кальхадо! – воскликнул Типун, указав копьем на последнего дымящегося покойника. А затем – снова на первого. – А этот не иначе как Сатош! Святой сир, что происходит? Вы обрушили гнев господень на наших братьев! За что?!
– Я… Я не знаю, как такое случилось! Они выскочили на нас из дыма, у них было оружие, мне велели стрелять, и я выстрелил! – залепетал в свое оправдание заклинатель молний. – При чем тут я? Это не моя вина! Я лишь исполнял ваши указания!
– Зато я отлично знаю, что тут произошло! – прогремел из-за дымовой пелены голос ван Бьера. – Громовержец прогневался на проводника своей силы Гириуса и навсегда оставил его!
Копья пехотинцев и блитц-жезлы курсора моментально нацелились туда, откуда доносилась кригарийская речь.
– Жгите его, святой сир! – крикнул Морси. – Теперь это точно кригариец! Кроме него больше некому!
Однако Гириус не стрелял, так и продолжая держать блитц-жезлы в вытянутых руках. Которые теперь подрагивали еще заметнее, чем прежде.
– В чем дело, святой сир? – удивился Морси. Его удерживающие щиты соратники тоже стали взволнованно оборачиваться. – Почему вы медлите? Ну же, давайте, жгите язычника, пока он опять не скрылся!
– Эй вы там, Морси, Типун и остальные, – снова обратился к ним невидимый кригариец. – Послушайте мой совет, возможно, он сохранит вам жизнь! Как я и сказал, ваш Господь отвернулся от курсора Гириуса и проклял его. И если вы не хотите, чтобы божье проклятье обрушилось на вас, гоните прочь этого человека, да поскорее!
– Что за несусветную ересь ты мелешь, ван Бьер?! – взвизгнул Гириус и затрясся еще сильнее. – Кто дал право тебе, язычнику, говорить от имени Громовержца?! Здесь есть лишь один проводник его воли и силы – это я! Я и больше никто! Посему замкни свои уста и не смей богохульствовать в моем присутствии!
– Да ладно! – хохотнул Пивной Бочонок. – А если я не заткнусь, как вы поступите? Неужто изжарите меня молниями?
– Истинно так, бог свидетель! – пообещал курсор. – Или ты не видел, как я это делаю? Ты сомневаешься в моих силах?
