«Ах, какой бука этот толстячок, устроившийся в центре, – подумал бы сторонний наблюдатель, глядя на эту сценку. – Сидит мрачный, когда все вокруг веселятся. Наверное, злобный человечишко».
Но Борис Николаевич был вовсе не злобным, а просто сильно испуганным. Хотя все вокруг него действительно веселились.
– Э, дорогой, нельзя так, – увещевал его Рамазан. – Чего такой невеселый? Сейчас выпьем, поедим, пообщаемся. Потом сделку оформим. А завтра рванешь к жене в Ростов. Ты ж отпуск взял, да? Погуляете там, отдохнете. Кстати, рядом с Доломановским переулком, где твоя теща живет, ресторан хороший есть. Мой друг держит. Я ему позвоню, скажу, чтобы вас угостил как следует.
Это сообщение, на первый взгляд совершенно безобидное, едва ли не вогнало Дурманова в панику. Только осознание того факта, что поблизости, в соседнем зале, Генка с друзьями, позволило ему удержаться от истерики.
«Гад, и про тещу знает, и адрес ее. Намекнул, чтобы я не дергался». – Борис почти на автомате махнул полфужера коньяку и занюхал рукавом.
Кавказцы, присутствующие в кабинете, засмеялись.
– Зачем рукав ешь? Вон мясо, икра – закуси. Ладно, чтобы ты не волновался, давай сразу сделку оформим. Мы вон и нотариуса позвали, и денег полный чемодан привезли, – продолжал балагурить гостеприимный хозяин. – Марк Анатольевич, у вас все готово?
Невысокий щуплый молодой человек, сидевший поодаль, с готовностью принялся доставать из папки, лежащей перед ним, какие-то бумаги.
«Обложили, гады!» – с отчаянием подумал Дурманов и неожиданно икнул, чем вызвал новый всплеск веселья.
– Что-то мне нехорошо, – пробормотал он, прикрыл рот ладошкой и направился к выходу.
– Ай-яй-яй, доктор, и болеет. Асланбек, проводи уважаемого гостя до уборной.
Здоровенный детина с трехдневной щетиной на скулах молча приподнялся и вышел вслед за Дурмановым. Цель его миссии была прозрачна, как медуза на солнце: следи, чтобы не удрал. Далеко, конечно, не уйдет. Никуда он не денется. Но возни не оберешься, да и время – деньги.
Асланбек шел по проходу между столиками, не выпуская из виду сутулую спину Дурманова, когда вдруг странным образом запнулся и едва не упал на стол, стоящий рядом. В последний момент он удержал равновесие, но пятерней все-таки заехал в тарелку с супом. Она взлетела. Ее содержимое выплеснулось на стол и людей, сидящих за ним.
– Ты чего, сука, творишь! – вежливо осведомился белобрысый крепыш, поднимаясь из-за стола.
– Рот закрой, фуфел, пока я тебе его не заткнул, – проворчал Асланбек и попытался следовать дальше, чтобы не потерять из виду конвоируемого лоха.
Да и руку не мешало бы помыть от жирного бульона. А с этими козлами он чуть позже разберется.
Но делать это ему пришлось незамедлительно. Белобрысый крепыш вдруг взвился в неожиданном кульбите, попал носком ботинка прямо по горбатому носу Асланбека и свернул его набок. Боль дикая!
Асланбек издал какой-то нечленораздельный клич и бросился на обидчика. Он являлся мастером спорта по вольной борьбе и в победе был уверен. Однако парни, сидевшие за столом вместе с этим крепышом, лихо и быстро разделали его под орех, до полного бесчувствия.
От соседних столов уже подбегали земляки поверженного героя. Еще с десяток лихих джигитов вывалились из кабинета Рамазана.
Невзирая на неравные силы, четверка друзей так эффективно заработала кулаками, ногами и стульями, что еще пять-шесть горячих южных парней тут же выбыли из игры.
Тем временем в драку, как водится, ввязалась и часть посетителей. Большой пользы геройской четверке это не принесло, хотя и слегка замедлило поступление ударных сил кавказцев к эпицентру конфликта.
Тут некто в порванном пиджаке и с бланшем под глазом вывалился в томный вечер с классическим лозунгом: «Братва! Там даги наших бьют!»
Борис застыл от ужаса и смотрел на неравную схватку, в которой Генка с компанией пока одерживали верх. Вдруг людской поток смел его в сторону от входа.
– Гаси черных! – С этим криком в ресторан влетели тубазинские таксисты.
То обстоятельство, что некоторые из них по национальности были хакасами, а по фенотипу – брюнетами, в данном контексте никого не волновало. Закипела великолепная, всепоглощающая драка. Зазвенели окна, разлетающиеся под тяжестью тел, выпадающих из них. Еще через пятнадцать минут «Кедр» задымил как подбитый корабль и вдруг полыхнул огнем.
Незадолго до этого четверка друзей вместе с Борисом заскочила в «Тойоту» доктора Дурманова и покинула место происшествия. Все необходимое было собрано заранее, поэтому машина сразу помчалась к выезду из города. Навстречу ей пролетели несколько милицейских «УАЗов». За ними неслась машина пожарной команды.
– План удался! – заявил Аристарх, не остывший от боевого азарта, и шлепнул себя кулаком по открытой ладони.
– Не маши руками. Тут так тесно, – довольно проворчал улыбающийся Краб. – Теперь, Боря, менты просто обязаны будут завести дело о вымогательстве твоих аптек. Помяни мое слово, ты еще героем газетных публикаций будешь и по волшебному ящику выступишь. Только о нас ни слова! Кстати, дай-ка я машину поведу. А то ты всех нас в конце такого замечательного события угробишь. По иронии судьбы, так сказать.
Это замечание было весьма своевременным. Бориса то ли от выпитого коньяка, то ли от перенесенного стресса сильно развезло.
Что было дальше в Тубазе – знает каждый, кто уделял хотя бы пять минут в день просмотру новостных программ.
Вот выступает мэр городка, хмурый, озабоченный квадратный человек с лицом демократического бюрократа.
«Мы не дадим раскачать мир между народами кучке националистов! – говорит он, глядя в камеру. – У нас тут веками спокойно живут представители разных народов!»
«Мы мирно сидели, ужинали с друзьями, – жалобно и как-то недоуменно вещает с экрана глава дагестанской диаспоры Рамазан Аскеров. – Как вдруг ворвались эти погромщики. Ресторан мой сожгли. Слава Всевышнему, никто не погиб. Пришлось родственников домой на Кавказ отправить. Мы не ожидали, что в мирной демократической России возможны такие вещи».
Чуть позже тон сообщений меняется.
Заместитель главного врача районной больницы Борис Дурманов заявил, что кавказцы хотели силой забрать у него сеть аптек. Только счастливая случайность помешала свершиться этому беспределу.
Нашлось еще с десяток людей, у которых диаспора отжала бизнес. Некая Анна Малышкина, хорошо известная жителям города как жена авторитета Малыша, исчезнувшего не очень давно, сообщила, что сгоревший ресторан перешел в руки Рамазана каким-то мутным путем. Ее муж пропал, а все правильно оформленные бумаги на собственность вдруг каким-то чудом оказались у Аскерова.
«Друзья семьи пытались меня поддержать, но многие из них тоже погибли при странных обстоятельствах. А мне пришлось переехать в краевой центр».
