Во всех тюрьмах, где сидел Винсент, Гонсёровского и Багсика считали чуть ли не божествами. Кто-то считал их идолами, а кое-кто и богами. Восхищались ими потому, что они «прекрасно обошли всю систему, не навредив народу». Обокрасть всех, но так, чтобы никто из нормальных людей ничего не почувствовал, и даже наоборот – чтобы у каждого сложилось впечатление, что он приобрел, было мечтой всех воров. А воров и мошенников в тюрьме было, если верить статистике, больше всего. То, что Багсик и Гонсёровский тюрьмы избежали, было своего рода расширенным вариантом мифа о Икаре, которому солнце не растопило воск, скреплявший крылья, и который не упал в пучину морскую, а полетел еще дальше и выше. Он еще на свободе слышал «о двух таких, которые основали „Арт-Б”», но только в тюрьме узнал их легенду, миф и всё их евангелие. Два не разменявших еще четвертого десятка молодых, можно сказать, человека в провинциальном Цешине открывают фирму с символическим капиталом в сто тысяч старых польских злотых, что равняется десяти новым польским злотым. Всего за десятку два бизнес-малолетки открывают «общество с ограниченной ответственностью» и называют его, руководствуясь какой-то нездешней интуицией, «Арт-Б», то есть артисты от бизнеса. У Багсика есть аттестат зрелости, которым он очень гордится. Он настройщик пианино, работает учителем (окончил какие-то учительские курсы или техникум), каким-то подручным на строительстве костелов, а также востребован в нескольких приходах как органист. Короче, настоящий артист. Его приятель Гонсёровский – сын пастора, врач то ли отоларинголог, то ли гинеколог – разные источники по-разному трактуют этот момент – и так же, как и Багсик, музыкант. Окончил музыкальную школу, получил самое настоящее свидетельство. То есть тоже в каком-то смысле артист. Найти друг друга в этой жизни им помогла любовь к музыке. Они встретились на концерте Клиффа Ричарда в 1985 году в Варшаве. Багсику тогда было двадцать четыре, а Гонсёровский на несколько лет старше. Через три года они основали «Арт-Б». Исключительно артистично Багсик и Гонсёровский повышают уставный капитал своего «Арт-Б» с десятки новых злотых до трехсот миллиардов старых, то есть тридцати лимонов новых. Это производит впечатление. Сделать за год из десятки тридцать миллионов и не провести в тюрьме ни дня – фактически чистое искусство бизнеса, которым в известных ему местах заключения восхищались с нескрываемой завистью. «Арт-Б» торгует практически всем. Начиная с кофе-чая, продолжая мечтой оголодавших поляков – телевизорами и автомобилями, и кончая оружием. Ну а получение в те времена частником концессии на торговлю оружием – истинный шедевр делового отношения к искусству и артистического отношения к делу. Впрочем, не следует забывать и артистической стороны махинации. «Арт-Б» торгует также произведениями искусства. Вернее, скупает их. И не какую-то лабуду. На стенах кабинетов руководства «Арт-Б» висят полотна Пикассо и Ренуара. Есть в их коллекции также Коссак и Мальчевский. Впрочем, не только живопись интересует «Арт-Б». Музыка тоже. И где! И по какому поводу! Во время четвертого паломничества Иоанна-Павла II в Польшу в июне 1991 года «Арт-Б» вкладывает свои средства в организацию Второго фестиваля христианских артистов в Ченстохове. И привозит – тоже на свои средства – не кого иного, как Донну Саммер, которая очень мало имеет общего с христианством, но доход от продажи билетов астрономический. В этот же самый год советник Багсик – потому что он официально избран в городской совет города Цещина – попадает в список самых богатых поляков, список очень влиятельного польского еженедельника, причем сразу на восьмое место. Тот же самый еженедельник присуждает ему премию года как «лучшему польскому бизнесмену». Пан советник и директор Багсик, а также пан доктор и тоже директор Гонсёровский проходят в тогдашний пантеон отважных, динамичных и прежде всего эффективных польских «предпринимателей». Слово «капиталистов» как-то не приходит на ум главным редакторам большинства газет и журналов. К дверям обоих директоров выстраиваются очереди политиков, просящих вспомоществования для их партий и финансовую поддержку для тлеющих госпредприятий. Вскоре все эти знакомства окажутся для обоих директоров очень полезными.
То, что с «Арт-Б» не всё в порядке, было видно всем. А в один прекрасный момент стало видно и прокуратуре, которая начала к ним присматриваться еще в 1990 году, но к активным действиям приступила только через год. Истинной причиной внезапного всплеска в деятельности прокуратуры были, как кое-кто до сих пор считает, отнюдь не подозрительные финансовые махинации (никаких подозрений не было, была полная, абсолютная уверенность в их незаконности), а конфликт с профсоюзами подваршавской фирмы «Урсус». Этой гордости польского народа. В апреле 1991 года, спасая «Урсус» от банкротства, «Арт-Б» покупает все до единого трактора, произведенные этой фирмой. Тогда с рукой на сердце многие говорили: «Боже святый! Не может быть…» Двое парней из Цещина покупают «Урсус»! Ей-богу! Озвученная диктором в вечерней телепрограмме, информация эта потрясла всех соотечественников, с трудом сводивших концы с концами в новой, плохо знакомой и часто жестокой капиталистической действительности. Лично его не потрясла, а вот Пати очень даже потрясла. Ей это казалось каким-то сюрреалистическим розыгрышем, который назавтра кто-нибудь разоблачит. Но никто не разоблачал. Не дезавуировал сообщенной по телевизору информации. Ни на следующий день, ни когда-либо потом. Совсем напротив. В прессе стали появляться информации, что бюджет «Арт-Б» сравним с бюджетом страны! Так что ничего удивительного, что у Багсика и Гонсёровского хватило на «такую мелочь», как «Урсус». Фирма «Арт-Б» переводит на счета «Урсуса» все до гроша требуемые деньги, только тракторов не может дождаться. И совершенно справедливо протестует, потому что бизнес – это бизнес, а не богадельня. Это очень задело закоммунизированных профсоюзников с «Урсуса». И именно тогда, после конфликта с профсоюзами, на фирме «Арт-Б» раздается тяжелая поступь прокурора. Шаги, должно быть, были очень громкими, если Багсик и Гонсёровский их услышали и в ночь на 1 августа 1991 года, буквально за несколько часов до планируемого ареста, отбыли на самолете в Израиль. Легенда гласит, что самолет тот до потолка был забит чемоданами с деньгами. Другая легенда, вроде как более реалистичная, сообщает, что самолетов было два – в одном Багсик с Гонсёровским, а во втором чемоданы и коробки с деньгами. Потому что денег было так много. Многие политики и коллеги по бизнесу, и не только в Варшаве, вздохнули наутро с облегчением. Арест обоих директоров означал бы следствие, а то, что они могли во время таких разговоров с прокурорами порассказать, могло сильно навредить очень многим видным людям. Правда, беглецы тут же были объявлены в розыск, но на том все и закончилось. У Багсика уже было израильское гражданство, а Гонсёровский на удивление быстро получил его. Что стало поводом для пересудов, что, дескать, в «Арт-Б» было не двое, а трое директоров и что этот третий руководил всем из Израиля. Израиль никогда не выдает другим государствам своих граждан, независимо от того, кто направляет просьбу об экстрадиции. В том числе и США. Гонсёровский не высовывал носа из Израиля, а вот Багсик оказался не столь осторожным. А поскольку запроса на выдачу никто не отзывал, то в июне 1994 года его задержали в аэропорту Цюриха. Три года Польша вела переговоры со Швейцарией по вопросу экстрадиции, но в конце концов в феврале 1996 года нога Багсика вновь ступила на родную землю. Должны были пройти еще два года, прежде чем начался процесс. Когда в 2000 году суд огласил приговор – девять лет заключения, Багсик был на свободе благодаря двум миллионам злотых залога, который внесли за него солидарные с ним коллеги из Клуба польского капитала. Больше года суд рассматривал поданную адвокатами Багсика апелляцию на приговор. В конце концов оставил ее без удовлетворения. Не имея другого выхода, Богуслав Багсик 2 августа 2002 года постучался в двери тюрьмы на варшавском Служевце, ввергая тем самым в недоумение своих давних почитателей, которых в криминальном мире было очень много.
