– Ну, так что, пойдем в дом?
– Через минутку. Хочу посидеть тут еще немного.
Взглядом попросив ее подвинуться, Рафаэль присел рядом.
Вообще-то она имела в виду, что хочет побыть одна. Внезапно скамейка показалась ей до смешного маленькой для двух человек – особенно если один из них шесть футов ростом и, судя по мускулам, не новичок в спортзале.
– Красиво, правда? – Наконец отодвинувшись на максимально возможное расстояние, Лотти решила высказаться по поводу пейзажа. Чернильно-синее небо все еще было на несколько тонов светлее, чем вода. Начали появляться первые звезды.
– Si, molto bella
[3]
.
Он положил руку на спинку скамьи позади нее, и Лотти затаила дыхание.
– Я тут подумал: возможно, ты захочешь заняться живописью.
– Может быть. – Лотти выдохнула. Рука за ее спиной внезапно стала казаться властной, давящей, хотя идея снова заняться рисованием привела ее в восторг. Прошло столько времени с тех пор, как она брала в руки кисть и краски. А вилла – идеальное место, чтобы писать.
– Ты не должна бросать это занятие, ты же знаешь. – Неправильно поняв вялую реакцию Лотти, Рафаэль повернулся на скамейке, чтобы заглянуть ей в лицо, попутно коснувшись коленом ее бедра. – У тебя несомненный талант. Будет очень жаль, если он пропадет.
– Буду иметь в виду. – Ее язвительный ответ был отчасти реакцией на его близость в темноте, на ощущение исходящего от его тела тепла, его дыхание.
– Пойдем. – Он встал и жестом пригласил ее сделать то же. – Пора вернуться в дом и раздобыть тебе немного еды. Может быть, это улучшит твое настроение.
Кухня была современной, вся из полированного бетона и матовой стали. На первый взгляд казалось, что тут в принципе не может быть ничего съедобного. Но при ближайшем рассмотрении выяснилось, что холодильник забит едой – яйца, молоко, мясо, сыр, а в кладовой обнаружился впечатляющий набор пакетов и банок, аккуратно выставленных в ряд для осмотра.
– Я попросил пополнить запасы. Что ты хочешь на ужин?
– Не знаю даже. Омлет?
– Хорошая идея. – Рафаэль достал яйца, а затем, открыв еще несколько ящиков и коробок, извлек на свет божий миску, сковородку и венчик для взбивания.
Лотти села на стул и стала смотреть, как Рафаэль шагает по кухне в поисках необходимых ингредиентов. Она втайне наслаждалась этим зрелищем – не только тем, что он готовит для нее, но и тем, что она может наблюдать за процессом, открыто смотреть на него и не бояться, что он обратит внимание на слишком пристальный взгляд.
– Я могу тебе чем-то помочь?
Он резал перец, нож двигался на деревянной доске быстро и резко. В следующий момент Лотти пришлось отвернуться – ей никогда не нравился вид крови.
– Можешь открыть вино, если хочешь.
– Думаю, мне лучше налегать на воду.
Внезапно нож замер в воздухе. Рафаэль отбросил волосы со лба, и Лотти увидела, как треволнения этого дня отражаются в его глазах.
Она проглотила подступивший к горлу комок.
– Но тебе я налью бокал.
Одна пожарная тревога, полусырое рагу, подгоревший омлет – и вот наконец их ужин окончен.
Отложив вилку и нож в сторону, Лотти смотрела на мужчину, сидящего рядом с ней. Интересно, что сейчас происходит у него в голове? Непроницаемый, сложный, обаятельный, страстный, доминирующий – это все был он один, и даже больше.
– Что ж, спасибо. Это было… прикольно. – Лотти с невинным видом захлопала ресницами.
– Ужасно вышло, да? – Оторвав кусок черствого хлеба, Рафаэль, явно голодный, отправил его в рот и начал жевать. – Но прежде чем ты начнешь смеяться надо мной, хочу напомнить, что завтра – твоя очередь. Твой шанс продемонстрировать мне свои новые навыки.
– Я не говорила, что это кулинарные навыки.
Рафаэль напрягся, повернулся к ней лицом.
– А о каких же тогда навыках ты говорила? – спросил он неожиданно жестким тоном, переменившись в лице.
– Ни о каких. – Лотти наморщила нос. – Я просто дурачилась.
– Ты уверена? – В поисках правды Рафаэль сверлил ее взглядом.
– Рафаэль, прекрати. Я не это имела в виду, и ты знаешь.
– Но это связано с другими мужчинами?
Лотти внезапно рассердилась:
– Я надеялась, ты все-таки поймешь, что это не твое дело. – От возмущения ее щеки запылали. – И кроме того, зачем спрашивать? Твои ищейки разве не доложили тебе? Лучше ты мне скажи, где я прокололась. Кажется, ты знаешь об этом больше, чем я.
– Не говори ерунду.
– Так твои сыщики ничего не нарыли? Но вопросы еще остались, да? Не упустили ли они чего? Вдруг у меня все же есть любовник, о котором ты не знаешь?
– А он есть? – спросил Рафаэль тихим, не предвещающим ничего хорошего тоном, предупреждая Лотти взглядом, что она ступает на опасную почву.
– Нет, как выяснилось. Но что, если бы был? Какое право ты имеешь совать нос в мою личную жизнь, тогда как сам наверняка переспал с кучей женщин? – Лотти остановилась, учащенно дыша, в надежде, что он опровергнет ее слова.
Но Рафаэль просто продолжал сердито смотреть на нее, и его эгоизм, его желчность, его высокомерие только разожгли ее негодование и ревность.
– Сколько бы женщин у меня ни было, это не твое дело, – наконец нарушил он свое жестокое молчание.
Лотти слезла со стула. Единственное, чего ей хотелось сейчас, – бежать от него. Она не собирается участвовать в своей собственной пытке. Не сегодня. Любой ценой.
– Я иду спать.
Внезапно он оказался рядом с ней, притянул ее к себе, заключив в стальное кольцо объятий.
– Отстань от меня.
Лотти пыталась вырваться, но прекратила попытки, когда поняла, что эта борьба может принять совсем другой, волнующий, оборот. Рафаэль чуть-чуть ослабил хватку – чтобы немного откинуть голову и посмотреть ей в глаза. Его горящий взгляд сказал Лотти, что он почувствовал то же, что и она.
Опустив руки, он повернулся к ней спиной и зашагал прочь.
– Думаю, тебе стоит вспомнить, что сказал доктор Овейзи, – холодно бросил он через плечо. – Не накручивай себя. Тебе вредно. – Он помедлил, подбирая слова. – Для беременности, ее исхода.
Само высокомерие, просто бесит! И Лотти даже не могла сказать, что раздражает ее больше всего: допрос о личной жизни или покровительственная манера, с помощью которой он пытается ее контролировать.
– Не смей говорить, как мне себя вести, – бросила она ему в спину. – Ты начал эту перепалку, исказив мои слова, выспрашивая о моей личной жизни. Это тебе надо подумать о своем поведении.
