Она была так близко, что Рафаэль различал каждую ресничку ее широко распахнутых глаз.
Кто же из них сделал последнее решительное движение навстречу? Рафаэль не был уверен, но внезапно сопротивление уступило неизбежному, и их губы соприкоснулись. Поначалу робкий, их поцелуй постепенно исполнился страсти, и они оба забыли обо всем, кроме настоящего момента, захваченные запретным безумием поцелуя.
Желание накрыло их с безумной силой. Лотти прильнула к Рафаэлю, их влажный поцелуй усилился, горячее дыхание обжигало. Тела казались невесомыми в воде.
Рафаэль отстранился, набрал в легкие побольше воздуха и произнес:
– Ты этого хотела, Лотти? – Его сердце учащенно билось, а вид припухших от поцелуев губ Лотти ситуацию не спасал. – Если нет, сейчас самое время остановиться, пока не стало слишком поздно.
Лотти смотрела на него, в ее глазах плескалась неприкрытая страсть, тело ныло от невыносимого желания. Да, именно этого она и хотела. Хотела так сильно, что ее трясло от этой силы, от мощи этого желания, от того, что оно наконец начало исполняться. Может, это и неправильно, но сопротивляться больше невозможно.
Не в силах вымолвить хоть слово, она просто сделала шаг навстречу, сократив расстояние между ними, пока их тела не соприкоснулись снова.
Рафаэль издал гортанный рык, выдававший захлестнувшее его желание, остановился на долю секунды – и за это время остатки рассудка покинули его окончательно. Взяв Лотти на руки, он отправился со своей ношей к краю бассейна, вышел из него и, оставляя мокрые следы на мраморном полу, толкнул дверь в тренажерный зал. Там он направился к лежащему посреди комнаты резиновому мату. Все еще с Лотти на руках, он опустился на пол и положил ее на мат, а сам склонился над ней и пристально посмотрел в глаза.
Это было безумие – чистейшей воды безумие. Но в нем было что-то неотвратимое. С первой же секунды, кода она вошла в его кабинет в палаццо, это было все, чего он хотел. Взять ее, поглотить ее, заполнить зияющую пустоту, поселившуюся внутри его с тех пор, как она ушла.
Рафаэль медленно опустился на ее мокрое, дрожащее тело, снова ища губами ее губы, снова нуждаясь в подтверждении, что она этого хочет. И Лотти показала ему, что она хочет.
Ее холодные губы приоткрылись навстречу его языку. Рафаэль издал стон и сделал то, чего она ждала, немедленно погрузившись в глубины ее рта. Затем, склонив голову, начал скользить губами вниз, по направлению к груди, целуя и облизывая ее – мягкую, влажную, пахнущую хлоркой, затем взял в рот холодные сморщенные соски и стал сосать каждый по очереди – все сильнее и сильнее, заставляя Лотти извиваться от наслаждения.
Это было так здорово! Может, она и не любит его, но он все еще заводит ее, заставляет дрожать от удовольствия. Он задохнулся, когда рука Лотти опустилась вниз – туда, где он больше всего хотел почувствовать ее прикосновение, – обхватила его возбужденный член и начала поглаживать вверх-вниз дрожащими пальцами.
Тело Лотти изогнулось на мокром мате – она была готова принять его, впустить в себя. Нехотя он схватил ее руку и положил себе на плечо. Почувствовал, как ее ногти впиваются ему в спину. Надо срочно брать ситуацию под контроль, иначе все закончится в считаные секунды. Он просунул руку между ними, провел ладонью по спутанным лобковым волосам, скользнул пальцем внутрь ее, развел теплые мягкие складки плоти в стороны, чувствуя, как упругие мышцы сомкнулись вокруг него, когда он коснулся клитора и начал тереть его мягко, но уверенно.
Услышав сорвавшийся с ее уст стон, он снова накрыл ее рот своими губами, желая впитать ее удовольствие, сообщить его и своему телу, почувствовать его вместе с ней.
Когда она судорожно изогнулась, он увеличил скорость, пока не почувствовал, что она почти на пике. Но не совсем. И тогда, поменяв положение бедер, он заменил палец своим пенисом, замер на мгновение, смакуя момент, прежде чем погрузиться в нее, – сперва наполовину, затем, чуть-чуть поменяв положение, сильнее, пока его горячее, пульсирующее орудие не оказалось целиком внутри ее, безжалостно обхваченное тугими мышцами ее влагалища.
Взвизгнув, Лотти впилась ногтями в его спину еще сильнее.
– Лотти? – Он вопросительно заглянул ей в глаза.
– Не останавливайся. – Дрожь в ее голосе и отсутствующий взор сказали ему все.
Он начал двигаться быстрее, увеличивая ритм. Его желание нарастало, требовало высвобождения. И Лотти звала его, управляла им, показывая движениями своего тела, что хочет, чтобы они кончили одновременно. И Рафаэль знал – никто из них не может ждать дольше.
Пять или шесть сильных движений, и он почувствовал, как сотрясается ее тело, как сбивается дыхание, как она задыхается, – она на пике, и он тоже не может больше себя сдерживать.
Его накрыла мощная волна удовольствия, и он прижался к губам Лотти, чтобы заглушить низкий, звериный рык, рвущийся наружу. Их влажные тела сотрясались в конвульсиях наслаждения, и казалось, что если мир сейчас рухнет, то они и не заметят этого.
Глава 8
Но мир остался, не рухнул. Рафаэль отстранился, глядя на Лотти сверху вниз. Желание в его взоре сменилось холодной настороженностью.
– Найду нам пару полотенец.
Он встал и вскоре вернулся с двумя полотенцами.
– Держи. – Он протянул одно, избегая смотреть ей в глаза. – Тебе нельзя мерзнуть.
– Да. Раф… – Лотти замолчала, не зная, что сказать, но отчаянно желая защититься от холода, от которого совсем не спасало пушистое полотенце.
– Тебе надо в постель, Лотти. – Рафаэль решительно пресек продолжение разговора. – Нам обоим надо. Уже довольно поздно.
Его тон, поза, плотно сжатые губы – все говорило о том, что постели у них будут отдельные.
Да, новый день наступил, хочет она того или нет. Время не остановилось только от того, что они занимались любовью этой ночью.
Перед ее внутренним взором предстали красочные образы. Бассейн, спортзал, мат… И то, как повел себя Рафаэль после всего.
Что ж, ей некого винить, кроме самой себя. К несчастью, она слишком ясно помнит последовательность событий и отлично знает, кто из них был инициатором. Наверное, во всем виноваты гормоны. После тех процедур, что она прошла, все перевернулось с ног на голову. Или, может, все дело в гипнотическом воздействии бассейна. Но в глубине души Лотти понимала, что причиной всему – неумолимо чувственное, эротическое воздействие Рафаэля на нее.
А она всего лишь слабая женщина. И такое искушение выдержать не в силах.
Лотти вспомнила, как Рафаэль снимал джинсы у края бассейна. По телу снова пробежала чувственная дрожь. Но этот соблазн стал ее погибелью, о чем неумолимо свидетельствует сжавшееся в комок сердце.
Конечно же секс был великолепен. Казалось, их тела созданы друг для друга, для максимального обоюдного удовольствия. Но прошлой ночью было что-то еще… как будто бы в скороварке их жизни сорвало крышку – прямо там, в темной комнате, на скользком резиновом мате. Боль прошлого, напряженность настоящего, надежды на будущее – все вместе это сдетонировало и превратилось в ядерный взрыв, в грибовидное облако мощной сексуальной энергии. Она все еще ощущала отголоски этого взрыва в своем теле. Но не эти воспоминания занозой царапали ее сердце.
