— В разговоре с Анжелой, — напомнил профессор. — Особенно меня заинтриговала эта оговорка, насчет не совсем людей. Что это значит?
Линфань пожал плечами и взглянул на капитана.
— Говорите свободно, — разрешил Херберт. — Здесь все свои. Жители колонии Марта — законопослушные граждане Земной Федерации. У них нет тайн от землян, у нас — от них.
— Понятно, только… эта оговорка ничего не значит. Люди-Инь — это мой сугубо личный термин. Так я называю тех, кто спит днем и бродит по ночам. Можете называть их полуночниками или лунатиками, как вам будет удобнее. Но в остальном они такие же, как мы.
Чжен чувствовал, что его понесло куда-то не туда, но остановить этот странный дрейф он был не в состоянии. Язык словно объявил независимость от мозгов и теперь болтал всякую чушь. Почему коварное подсознание вдруг нанесло этот скрытый удар, Линфань даже не догадывался. Единственное, что он понимал вполне отчетливо, — откровений виртуальные собеседники сегодня не дождутся. Установка Горохова — рассказать всю правду только офицерам СБЗФ и только при личном контакте — была сильнее авторитета капитана колониальной Экспедиции и полного доверия к спасительнице Анжеле. Чжен честно пытался побороть это «подсознательное упрямство», но проиграл схватку с разгромным счетом.
— Почему же они вас преследовали? — Чувствуя, что клиент неискренен, капитан Херберт нахмурился и чуть изменил тональность. Теперь в его голосе проскальзывали прохладные нотки. — Преследовали настолько рьяно, что даже вступили в конфликт с Колэкс. Вы украли у них рецепт энергетического напитка для ночного бодрствования?
— В конфликт? — Линфань состроил удивленную мину. — Что вы имеете в виду? Аварию в шестом доке, где я случайно оказался в такой неподходящий момент?
— Чжен! — не выдержала Анжела. — Не упрямьтесь, расскажите нам правду. Это в ваших интересах. Не забывайте, я видела, что случилось на причале. Скажете, эта драка была обычной портовой потасовкой?
— Я ничего не видел. — Чжен опустил взгляд. — Меня ранило во время аварии. Лейтенант Горохов принес меня на руках. Я почти все время был без сознания. Так что я не знаю, почему началась драка, спросите у Горохова.
Линфань взглянул на троицу исподлобья. Реакция собеседников была разной: от досады у Анжелы до недовольства, граничащего с враждебностью, у Херберта. Профессор был скорее озадачен, чем раздосадован или огорчен.
— Очень жаль, господин Линфань, что вы нам не доверяете. — Штейнбок неуверенно взглянул на полицейского. — Возможно, нам не стоило так вот сразу загружать господина Линфаня проблемами. Он много пережил, и ему требуется отдых. Давайте на сегодня закончим.
— Анжела обещала доставить меня на Землю в течение трех суток, — заявил Чжен. — Двое суток прошли.
— Конечно! — Штейнбок всплеснул руками. — Слово фрау Роузвел нерушимо! Но в любом случае у нее есть еще дела на Марте, и вылет состоится… — он обернулся к Анжеле, — утром?
— Не раньше полудня, — кивнула она.
— Очень надеюсь, что до этого времени вы поверите в нашу искренность, господин Линфань. Понимаю, сейчас у вас мало причин доверять даже своим спасителям, но мы постараемся доказать, что желаем вам только добра, Чжен. Только добра.
Он расплылся в улыбке — очень, надо признать, располагающей — и первым исчез из поля виртуальной проекции. Херберт бросил на Линфаня короткий, полный осуждения взгляд, покачал головой и последовал за профессором. Анжела задержалась.
— Что на вас нашло?
— Ничего. — Чжен пожал плечами. — Я действительно ничего особенного не знаю. Никаких рецептов тоника или секретов полишинеля. Я обыкновенный неудачник, оказавшийся не в том месте…
— Не в то время, — закончила Анжела. — Это я уже слышала. Но это неправда. Лейтенант Горохов сказал, что у вас проблемы.
— Ну и спрашивайте у него, раз он так считает! Почему Херберт не запросил рапорт лейтенанта по своим каналам? Потому, что его наглухо засекретил штаб Колэкс? Или потому что Херберт на самом деле никакой не капитан?
— Ну, знаете, Чжен, это уже слишком! — Анжела возмущенно похлопала ресницами. — Ваша подозрительность начинает смахивать на манию преследования! Я была о вас другого мнения. Встретимся вечером!
Проекция исчезла. Линфань выдохнул и, чтобы не сползти со стула на пол, навалился на стол. Несмотря на энергетическую подпитку чаем, внутренняя слабость прокралась наружу и спровоцировала мелкое дрожание конечностей. Так паршиво Чжен не чувствовал себя даже сразу после ранения. Тогда, на борту «Тайко-7», организм подстегивали запредельные дозы адреналина, теперь же приходилось довольствоваться чаем. Да и моральный дух сейчас упал гораздо ниже, чем тогда. С одной стороны, Линфань чувствовал, что все сделал верно, в полном соответствии с требованиями интуиции, которая еще ни разу не подвела. Но с другой стороны… пропасть между ним и Анжелой превратилась в гигантский провал, через который даже теоретически невозможно будет построить мост или хотя бы протянуть канат.
«Ну что я за человек! — Линфань уныло взглянул на чайный набор. — Безмозглый глиняный горшок, а не человек. Мне в руки шла такая удача, а я отказался от нее ради каких-то непонятных шпионских игр. Какое мне дело до всех этих людей-Инь и их „страшных тайн“? Я вырвался из ловушки, познакомился с прекрасной женщиной, оказался на райской планетке… чего еще желать? Выложил бы сейчас все Херберту, отдал ему запись и умыл бы руки. Зачем понадобилось усложнять себе жизнь? Что за блажь?!»
Чжен кое-как совладал с дрожью, допил чай и с трудом поднялся на ноги. В принципе до запримеченной ранее полянки слева от коттеджа сил должно было хватить. Оставаться в доме Линфаню почему-то не хотелось. Было неуютно. Наверное, от стыда за свое поведение.
«Ничего, высплюсь на свежем воздухе, станет легче. — Чжен спустился с крыльца и побрел по тропинке к группе высоких деревьев с раскидистой кроной. — А что касается блажи… может быть, это и не блажь вовсе. Простой инстинкт самосохранения. Пока знаешь что-то особенное — жив. Ведь то, что я вырвался с Дао и спрятался на Марте, еще не означает, что я в безопасности. Поэтому и срабатывает интуитивная защита. Вот когда прилечу на Землю и окажусь в приемной СБЗФ…»
Чжен прислушался к ощущениям. Что-то там в подсознании определенно шевельнулось, и от этого почему-то стало теплее. Видимо, интуиция одобряла такой ход мыслей хозяина. Линфань как мог ускорил шаг и добрел до заветной рощицы вдвое быстрее, чем рассчитывал. Вот что значит положительный настрой! Чжен уселся на мягкую траву и прислонился спиной к гладкому теплому стволу дерева. Шелковистая трава, земля, дерево, солнечный свет, чистый воздух… Линфань чувствовал себя как основательно разряженный аккумулятор, попавший в зарядное устройство. Энергия лилась, казалось, отовсюду, из всех окружающих стихий: и земли, воздуха, воды, текущей в виде соков по древесному стволу… Хотя больше всего, конечно, наливалось из «чаши» солнца. Чжен запрокинул голову и прижался затылком к дереву. Местной звезды было почти не видно сквозь густую крону, но Линфаню вполне хватило фрагментов неба и рассеянных лучей. Он купался в этой «нирване», абсолютно забыв обо всех своих прежних проблемах и переживаниях. Назвать это состояние счастьем было бы слишком, но названия Чжена не интересовали. Он наслаждался тем, что имел, а как это назвать… какая разница?
