– Дороже всего обойдется морозильный прилавок, музыкальный автомат и мебель, в зависимости о того, какую вы захотите. – Она огляделась вокруг, уже представляя летний вечер, открытые двери, музыкантов на сцене. – Нам наверняка придется заменить электропроводку, заново отшлифовать пол и освежить стены. Это на ваше усмотрение.
– Придется продать горы мороженого, чтобы окупить все это.
– Я сегодня же сделаю эскиз на компьютере и покажу вам несколько идей, чтобы вы поняли.
– Прекрасно. Дайте мне вашу ручку.
Джели протянула ему ручку, Данте наклонился к ней, чтобы написать что-то в уголке блокнота.
Слишком близко. Так близко, что она могла разглядеть каждый серебристый волосок, мелькавший в его густой черной гриве.
– Это адрес моей электронной почты. Пришлите то, что у вас получится. Мне как раз нужно отвлечься от политики. Это все?
Нет…
– Да.
– Тогда оставлю вас в покое.
Что до покоя, шансов у нее не больше, чем у курицы, намеревавшейся снести квадратное яйцо. Может, он и спал как убитый, но она не могла успокоиться всю ночь. Легче стало, когда пришло время вставать.
– Мой телефон у вас есть. Если возникнут проблемы, звоните, – сказал Данте, достав перчатки, продолжил что-то искать. Тихо выругался себе под нос. – Я забыл шарф у ветеринара.
Мягкий, очень дорогой кашемировый шарф, которым он обернул раненую кошку. Такие шарфы обычно дарят с любовью на Рождество. Джели подозревала, что он получил его прошлой зимой. Он расстегнул воротник куртки, она сняла с себя шарф и обернула его шею.
– Вот. Этот подойдет.
Он открыл рот, будто хотел возразить, но, подумав, оставил шарф.
– Спасибо. Я позвоню ветеринару. Спрошу про кошку.
– Я всегда отключаю телефон, когда работаю, но вы можете оставить голосовую почту.
– Ангел.
– Да?
– Вы знаете, как включать сигнализацию? Мои работники отключают ее, когда приезжают.
– Лиза мне показывала. Но пока ее нет, за этим следит Матео. Моя утренняя смена начинается в семь. Вечером я работаю до самого конца.
– Матео может закрыться рано. В такую погоду людям, когда добираются до дома, не хочется снова выходить на улицу.
– Очень разумно с их стороны, хотя для бизнеса не здорово. Вы будете приходить завтракать?
– Если будет время.
– Что, если я предложу шефу включить в меню овсянку, как специальное блюдо в холодную погоду? Фрукты, масло, немного меда и капля марсалы, чтобы вы не мерзли, пока будете изображать из себя Дзеффирелли.
– Попробуйте. Вы будете участвовать? В фильме. Это же ваша идея.
– Вы так считаете?
– Это же вы сказали: «Что вы хотите им показать?»
– Да, сказала. Ну, если надо. Хотите, чтобы я говорила по-английски или по-итальянски?
– И так, и так. Пусть все будет естественно. Никакой режиссуры, никакой лакировки. Только вы, как есть.
Джели выдавила жалкую улыбку:
– Думаю, это я могу гарантировать. Но вам все равно понадобится режиссер, чтобы собрать все воедино.
– Не хочу, чтобы фильм превратился в рекламный ролик для туристов. Мне нужно что-то простое, необработанное, прямо с улицы.
– Почему бы вам не пригласить студента? В университете наверняка есть факультет средств массовой информации.
– Еще одна блестящая идея.
– Моя голова полна ими. Кстати, у вас есть связи на местном телевидении? – Казалось, вопрос застиг Данте врасплох. – «Историческая часть города борется за сохранение собственной идентичности». Такие вещи хорошо идут ранним вечером, когда люди приходят домой.
– Думаю, да.
– Ладно, а что насчет местной прессы и социальных сетей? Политики используют их, чтобы представить себя в выгодном свете и завоевать сторонников, но это работает и в обратном направлении. Вы можете воспользоваться ими. Выложите фильм на You-Tube, разместите ссылку на их страницах и в аккаунтах в Твиттере, предложите всем, кого это интересует, присоединиться к дискуссии, оставляя свои комментарии. – Данте смотрел так, словно у нее вдруг выросла вторая голова. Джели пожала плечами. – Когда мы только начинали бизнес по продаже мороженого с Рози, я занималась рекламой и многое разузнала. Особенно о том, как средства массовой информации любят истории, способные заполнить пустоты в эфирном времени или в печати.
– Извините. Конечно, вы правы. Я об этом подумаю.
На мгновение оба замолчали.
– Ангел.
– Данте.
– Что?
– Вам надо идти. Золотая рыбка будет скучать. – Голодать. Она имела в виду голодать.
Глава 10
Забудь про науку. Верь в мороженое.
(Из маленькой книжки Рози про мороженое)
Данте бросил сумку и кейс с ноутбуком на пассажирское сиденье машины, расстегнул воротник куртки и потрогал шарф Анжелики.
У него другие шарфы, и он скажет ей об этом. Но этот шарф хранил тепло ее тела, и, когда она обернула его шею, Данте уловил легкий аромат, который чувствовал всякий раз, когда прикасался к ней. Стоя в холодном гараже, он поднес шарф к носу, вдохнул, но так и не сумел определить, что это за аромат. Просто Анжелика. Данте невольно улыбнулся.
Джели села за компьютер, загрузила программу, ввела размеры комнаты и принялась обыгрывать свои идеи, перебирая разные варианты тканей и цветов, чтобы создать «доски настроения» для интерьера кафе-мороженого. Данте по голосовой почте сообщил, что Мама Кошка поправляется и он заберет ее утром в понедельник.
Джели поймала себя на том, что, словно влюбленный подросток, в десятый раз берет в руки телефон, чтобы прослушать сообщение, удалила его и с упорством идиота начала искать, как называются по-итальянски морозильный прилавок и музыкальный автомат. Но на этот раз ее разговорник оказался бесполезным. Зато появился прекрасный предлог позвонить Данте. Она отругала себя за слабость и в конце концов нашла нужные слова и фотографии, которые ей понравились.
В этот вечер она решила воспользоваться собственным советом и вспомнить все хорошее, что случилось с ней за день, но нашла только одно – Данте дотронулся до нее. И это нехорошо. Совсем нехорошо.
– Я сделаю, – сказал Матео, когда Джели готовила очередной эспрессо. – Данте отнес кошку наверх и хочет знать, что с ней делать дальше.
– А-а, ладно. Я ненадолго.
Она бросилась по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки. Кошачья переноска стояла на кухне, и никаких признаков Данте. Наверное, ему понадобилось взять что-то у себя в комнате.
