— В полицию не пойду, но и здесь не хочу работать, когда они арендуют зал.
— А-а, чистенькой хочешь остаться! Не выйдет! Замазана уже по самое не балуйся! Мало того, тебе не удастся сбежать! Не боишься, что эти люди тебя пустят в расход, если ты бомжа защищать будешь?! За него жизнь свою отдашь? Нет, конечно! И я не хочу, чтобы ты пострадала, а начнешь такие вещи говорить кому-то другому, а не мне, так, боюсь, что пострадаешь. Поняла меня?! — повысила голос женщина. — Ты слышишь меня?
— Да. Я поняла, — пискнула девушка.
— Приводи себя в порядок! Вытри слезы и в зал! Еще столько накрыть надо! И смотри, не разговаривай ни о чем ни с бомжом, ни с этой длинной белобрысой. Она же из их компании. Может, за нами присматривает, может, за бомжом. Если тебе жизнь дорога, слушайся меня!
— Я поняла, — снова пискнула девушка, и Яна услышала какое-то движение.
Запаниковав, она вжалась в стенку. Но мимо нее никто не прошел, видимо, на кухню был еще один проход. Яна быстро вернулась назад и осмотрела зал. Работницы кафе еще не появились. Они, скорее всего, приводили себя в порядок после бурного объяснения. Цветкова прямой наводкой кинулась к бомжу и схватила его за руку.
— Вставай! Хватит есть!
— Что? Что вам надо?! — возмутился тот.
— Уходить тебе надо! Понимаешь? Уходить! — Яна стала трясти его как грушу, пытаясь сдвинуть с места.
— Оставь меня в покое! Помогите! — сопротивлялся бомж. — Я ем…
— Заткнись! Ты что, не понимаешь?! Тебе грозит опасность! Уходи! Бери всю еду с собой и быстро убегай! — настаивала Яна.
— Уйди от меня! Я впервые жру нормально! — не понимал ее мужик и грубо отпихивал.
Лицо его все было перепачкано грязью, а тулупчик трещал по швам.
Тут в зале появилась женщина с тарелками в руках и уставилась на противостояние Яны и бомжа.
Яна тут же отскочила от него и сказала первое, что пришло в голову:
— Да вот пытаюсь человека пересадить за общий стол, а то как-то не хорошо, сидит здесь один. Пусть бы со всеми.
— Отстань от меня! — снова огрызнулся бомж.
Женщина ничего не ответила Яне, словно та и сама должна была понять, что нечего приставать к чужим людям.
Яна подняла руки, словно сдаваясь, и вернулась на свое место. Ее переполняли разные чувства, в душе кипел целый букет эмоций. Больше всего она злилась на бомжа.
«Тупой мужик! Ничего не понимает! Хотела как лучше! Кормят, видите ли, его! Тьфу! Что же делать? Прямо как в криминальном сериале, только здесь не кино! Я в этом участвовать не хочу! Но как же я буду здесь сидеть и есть, зная даже чисто гипотетически, что человека могут потом убить?» — думала Яна, с раздражением глядя на работниц кафе, накрывавших на стол. Остаться с бомжом наедине возможности больше не представлялось.
«Дожила! Вот о чем думаю! Остаться бы наедине с бомжом!» — Яна отбросила эти мысли и все же сделала последнюю попытку. Она взяла какую-то тарелку с едой и двинулась в сторону бомжа с видом человека, который хочет угостить.
— Не подходите ко мне! Уберите от меня эту сумасшедшую! — забеспокоился тот, взывая к официанткам.
— Я угостить, — растерялась Яна.
— Не надо, мы сами ему все подадим, — сказала официантка постарше. — Видите, человек нервничает.
И тут в зал ввалилась толпа людей, среди которых была и Алла с какими-то безумно горящими глазами, и несколько понурая и уставшая Ася.
— Вот и стол накрыт! Присаживаемся! — громко заявил высокий и грузный мужчина лет тридцати пяти, взяв на себя роль старшего.
Яна сразу же рванула к Асе и усадила ее рядом с собой.
— Ну как? — спросила она.
— Ты права. Бред полный, — ответила тихо Ася. — Я не думала, что с Аллой так далеко все зашло. Похоже, они тут все «ку-ку». А вот этот у них за главного. Батька Илларион, — сказала Ася.
— Кто? — переспросила Цветкова.
— Он просит к нему так обращаться. Не батюшка, а именно батька Илларион, — пояснила Ася.
— Так это точно секта? — округлила глаза Яна.
— Похоже.
— Похоже! — передразнила ее Яна. — Мы-то тут каким боком? Надо ноги уносить!
— Завершится все, и уйдем, — ответила Ася, озираясь. — Обряд перехода Аллы прошел успешно, сейчас будет торжественная часть, потом жертвоприношение, и можно по домам.
— Жертво… что?
— Жертвоприношение, — повторила Ася. — Говорю же, чокнутые они. Небось петуха какого-нибудь резать будут, — вздохнула Ася. — Что-то и есть не хочу, аппетита нет.
У Яны даже в глазах потемнело.
— Видишь вон того мужика за отдельным столиком? — спросила Яна.
— В рванье? — уточнила Ася. — Это же какой-то нищий.
— Его и хотят порешить! Я слышала разговор официанток! — зашептала Яна.
— Ты серьезно?
— Нет, я шучу такими вещами! Здесь, оказывается, периодически находят трупы бомжей, аккурат после таких вот посиделок. Я попыталась его выдворить отсюда, но он ни в какую! Есть, говорит, хочу, и все тут! Тут кружок дьявола!
— Минуточку внимания! — повысил голос батька Илларион и очень выразительно посмотрел на Асю с Яной.
Они тут же замолчали. У Яны даже холодок пробежал по спине.
— Дорогие собравшиеся члены нашего сообщества и приглашенные, будущие адепты, — снова посмотрел он на подруг, — выпьем фирменной настойки за наши сплоченные круги.
Яна пребывала в таком возбужденном состоянии, что даже не заметила, когда им успели налить по целому фужеру красного напитка. Они послушно подняли фужеры.
— За нас! До дна! — скомандовал батька Илларион.
Все выпили.
— С ума сойти, — прошипела Ася. — Сколько тут градусов? Абсент отдыхает!
— Меня больше волнует, что он нас назвал адептами, — сказала Яна.
— Это не ругательство, — ответила Ася.
— Ага! Он видит в нас будущих членов его секты. Тебя это нисколько не напрягает? Или ты думаешь, что этот батька шутит?
— Яна, если то, что ты говоришь, правда, нам надо что-то делать, — тряхнула ровной челкой Ася и поморщилась. — Лучше бы мы остались в больнице.
— А я что-то сильно опьянела, — пожаловалась Яна и попыталась сфокусировать взгляд на бомже. — Как же его спасти?
— Давайте выпьем за нашу дорогую Аллочку, за сестру нашу, для которой сегодня успешно завершился переход на высший уровень в сознании! — продолжал батька Илларион.
— Если бы меня, закрытую в гробу, зарыли в землю на двадцать минут эти отморозки, у меня тоже перевернулось бы сознание, — тихо пробубнила Ася.
— А с ней такое сделали? — спросила Яна.
