– Помогайте своим! – крикнул им Павел. – И сами уматывайте!
Лидийцы тут же бросились на помощь к выбивающимся из сил экс-заключенным. Билет на ковчег был солдатам по карману.
– Павел Петрович, уходим, – Бородач толкнул друга в плечо. – Мои все выбрались. Через минуту погрузятся.
– А у меня два взвода в северном крыле. – Преображенский покачал головой. – Дождусь.
– Сгоришь вместе с ними! – Борис схватил его за рукав. – Не дури!
В памяти у Павла промелькнул эпизод с Блиновым и Бубликовым в тоннеле. Сейчас Преображенский понимал чувства погибшего капитана гораздо лучше, чем тогда. – Генерала взяли! – включился канал связи с Дигембой. – Мясник ушел.
– Рысью к транспорту! – выдохнул Павел.
К моменту, когда на борт челнока поднялся последний землянин – это был Преображенский, – зарево протянулось почти до западного горизонта. Фактически, корабли стартовали «на гребне волны». А когда челноки вышли в стратосферу, термоядерный пожар охватил уже всю поверхность планеты.
Спасти удалось всех, кто добежал до челноков к исходу седьмой минуты зловещего отсчета. В сумме человек двести. И это из семидесяти тысяч жителей Гатлинга и защищавших форт солдат. Позже офицеры, наблюдавшие катастрофу с борта «Урана», сказали, что кроме челноков десанта с планеты успели стартовать еще какие-то корабли, но было их не больше двух десятков, а из района форта Гатлинг – и вовсе лишь два, причем один федеральный, наверное, флотской разведки...
...От тяжких воспоминаний Преображенского отвлек стук в дверь. На пороге отсека появился десантник из роты Дигембы. Парень был из пополнения. «С корабля на бал, да сразу к Сатане. Не думал, наверное, что попадешь в такую передрягу в первые же сутки?» Подполковник вспомнил его фамилию – рядовой Стольников. Несостоявшийся кавалер Яны. От мысли о Яне на душе сначала стало чуть легче, а потом тревожно – где она сейчас? Жива ли?
– Господин генерал, пленный Стивенсон доставлен!
– Господа офицеры! – Гордеев выразительно взглянул на подчиненных. – Первая брачная ночь моя, уж не взыщите. Хочу побыть с нашим главным трофеем наедине. Отдохните пока, ребятки.
Офицеры через внутреннюю дверь вышли в коридор, ведущий на полубак, где, кроме всего прочего, располагался небольшой, но уютный офицерский бар. Приказ «отдохнуть» все поняли одинаково, хотя в прицеле орудий целого флота это понятие становилось сродни нервному безделью, даже за «рюмкой чая».
В баре уже обосновались несколько штабных во главе с Хосокавой и трое флотских офицеров. Десантников приветствовали стоя. Встал даже обычно бесстрастный начштаба. Он показал бармену один палец. Матрос мгновенно выставил стограммовые стеклянные рюмки с толстым дном и наполнил их до краев. Офицеры подошли к стойке и выпили до дна. Уточнять, кого они поминают, было излишним. Всех. И своих, и чужих. В конце концов, все они были люди.
Бармен налил снова, но теперь офицеры расселись вокруг стола. Минут пять сидели молча. Потом Родионов о чем-то негромко спросил Хосокаву, а один из флотских продолжил какой-то лирический рассказ, прерванный появлением десантников. После третьей бар наполнился негромким гулом голосов.
– Я хотел тебе сказать... – к Павлу наклонился Вяземский. – Я понимаю, что тебе и так несладко, но...
– Петя, – строго взглянул на товарища подполковник, – не надо книксенов. Говори, как есть.
– Понимаешь, когда наши уходили, марсиане попытались отсечь хвосты. Ну и сам понимаешь, в клещи в первую очередь попали почти все вспомогательные корабли. Часть удалось отбить, а часть...
– Каперанг Вяземский. – Павел нахмурился и несильно хлопнул ладонью по столу. – Я тебе старушка-сердечница, что ли?! К чему ты меня готовишь?
– «Бурденко» захвачен. – Вяземский вздохнул. – Ты извини, что я лезу в твои дела. Блинов сказал, что у тебя там... друзья.
– Спасибо, Петя. – Преображенский опустил потемневший взгляд и отставил рюмку. – Душно тут. Мне надо подышать.
Он вышел из бара и направился в сторону мостика. На душе было муторно до предела. Вахтенный офицер, увидев Павла, посторонился и пропустил его к большому обзорному иллюминатору. Минут десять Преображенский стоял, глядя в иллюминатор и ничего за ним не видя. Даже звезд. Офицер сразу понял, что подполковник не в духе, и старался ему не мешать. Лишь когда взгляд десантника немного прояснился, вахтенный встал рядом и, заложив руки за спину, покачался на каблуках. Преображенский на него не взглянул, но и не отвернулся.
– Вон они, волки, – процедил вахтенный, кивком указывая в истыканную звездами черноту за бортом. – Только и ждут, чтобы в глотку нам вцепиться.
– Ничего не вижу. – Преображенский всмотрелся в темноту.
– С непривычки трудно увидеть, – офицер указал на «десять часов». – Вон там силуэт их флагмана, линкора «Трумэн». Огоньки видите? Красные и зеленые. Левее три крейсера и авианосец. Ну а все остальные так, москиты. Но это лишь в направлении от планеты. На самом деле примерно такая же картина везде. Колпак что надо. И поставлен грамотно: для разгона места мало, для тарана – много, успеют потопить. Дуэль затевать и вовсе нет смысла, у них огневой перевес сто к одному. Шайбу в борт загонят – и до свидания.
– «Шайбу» в смысле – тяжелую торпеду?
– Ну да, «килотоннку». – Офицер кивнул. – Сейчас новые пошли, с предохранительными мини-порталами в боеголовке. Просто фантастика. Выталкивает цель в гипердрайв в момент взрыва. Можно работать на любой дальности, даже если враг уже на кабельтов подкрался. Раньше-то попробуй, взорви ядерную торпеду ближе мегаметра, сам окочуришься, приходилось из пушек друг друга поливать, а теперь красота. Загнал шайбу, и воюешь дальше, а на том месте, где был противник, только зеленая вспышка сверкнула. Быстро и экологически чисто.
– А в гиперпространстве?
– А что в гипере? Это же не пространство на самом деле, а особый вариант движения. Там физика другая, и наши ядерные взрывы там, что муравьиный чих. Ни на что не влияют.
– Спасибо. – Преображенский похлопал вахтенного по плечу.
– За что? – удивился офицер. – За лекцию? Так это вам спасибо, что послушали. Нервишки заодно друг другу успокоили.
– Вот за это и спасибо. – Павел улыбнулся. – Встретимся, еще поговорим, в баре.
– Всегда к вашим услугам, ваш свет, – офицер козырнул. – А вы конкретно какой-нибудь корабль хотели рассмотреть или звезд побояться приходили?
– Побояться? – Павел рассмеялся. – Нет. Я звезды люблю, чего их бояться? Есть во Вселенной и пострашнее создания. Люди, например. Я просто так приходил. Проветриться. Будь здоров.
– Ну да, – глядя вслед подполковнику, пробормотал вахтенный. – Пострашнее.
Офицеру вспомнилась серебристая цепочка замерзших тел, выплывающая из шлюза захваченного марсианами «Бурденко». Эту страшную картину он наблюдал буквально час назад, пока новые хозяева еще не отогнали госпитальный корабль на другую сторону планеты. Картина была настолько жуткой, что у офицера даже не повернулся язык поделиться неприятным воспоминанием с десантником. Преображенскому и так досталось, зачем грузить его лишними кошмарами? Вахтенный и не подозревал, насколько верным было это решение.
