В просвете коридора мелькнули какие-то тени. Казаков не успел понять, что ему показалось подозрительным в очертаниях промелькнувших силуэтов, а подсознание уже скомандовало телу «полный назад». Лейтенант задержался на секунду, щелкнул переводчиком огня, дал короткую очередь по укрытию авангарда, затем сполз на дно воронки и нырнул в канаву, ведущую прямиком в подвал пятого цеха. Пропетляв с минуту по его лабиринтам, он выбрался с другой стороны здания и поднялся по превратившейся в осыпь стене на второй этаж. Бойцы уже были на условленном месте.
– Пять – ноль, господин лейтенант, – срывающимся голосом доложил контуженый старшина Хренов. – Они плазмиты подогнали, прямо с той стороны через щель шарахнули. Там, где вы сидели, теперь все кипит.
– Вовремя вы отошли, – хрипло добавил раненый боец.
– Я так и понял, что они орудия подтаскивают. Быстро соображают. Минут пятнадцать там будет полыхать. – Лейтенант устало сел на выступающую из-под мусора кладку. – Можем перекурить.
– А?! – Оглохший Хренов никак не мог подобрать тональность и орал, как под артобстрелом. – В ушах шумит...
Казаков пояснил распоряжение жестом.
– А! Кончились! – старшина с сожалением похлопал по карману. – Крольчек, у тебя есть курить?!
– «Шванка». – Раненый покосился на лейтенанта.
Хренов опять не расслышал, но по виноватому взгляду Крольчека угадал, что предлагает рядовой.
– Эту дрянь сам кури. – Он покачал головой. – Чокнутые вы там, на Титане. Травитесь почем зря.
– У нас табак не растет. – Крольчек не обиделся. – Конопля тоже. Разрешите, господин лейтенант?
– Травись, – кивнул Казаков. – Нам теперь все разрешено.
– Связь не восстановилась?! – отмахиваясь от едкого дыма «шванки», спросил старшина. – Никто к нам пробиться не желает?!
– Нет. – Лейтенант невольно бросил взгляд на низкое дымное небо. – Полчаса назад говорил с Шевалье. Судя по перехватам, поблизости не осталось ни одного нашего корабля. Армия Накано пока держится, но ее прижали к Европе и Каллисто. Они не помогут, а с Земли сюда никто не прилетит. Не до нас.
– Так что же, выходит, п...ц нам? – уныло спросил Крольчек.
– Выражения! – Строго проронил Казаков. – Пока есть силы, будем партизанить, а там посмотрим.
– Я читал... в детстве. – Хренов снял шлем и почесал макушку. – Во Вторую мировую в этом... Волгограде тоже вот так, в заводских развалинах русские полгода продержались или даже больше.
– В Сталинграде.
– А, ну да... А в крепости одной мужик вообще год в одиночку провоевал. Выползет из подвалов, шлепнет немца и назад. Один раз в самого Гитлера чуть не стрельнул.
– Про крепость это художественная книжка, – возразил лейтенант. – Я тоже читал, на архивном портале. А про Сталинградский тракторный завод – правда. Так и не взяли немцы тот город, сколько ни старались.
– И много русских в том городе уцелело? – вздохнул Крольчек.
– На, взбодрись! – Хренов вынул из-за пазухи плоскую фляжку и протянул рядовому. – А то одна унылость от твоей «шванки». И не бзди, продержимся!
– Продержимся... – Рядовой закашлялся, морщась от боли. – А жрать чего будем?
– Пей, говорю!
– Водка?
– Виски. Трофей.
Взять фляжку Крольчек не успел. В небе загрохотало, и едва не на головы «беркутам» спикировал горящий авиадестроер. Он рухнул метрах в ста от цеха, взметнув гигантский столб пыли и мусора. Когда пыль осела, а дым немного развеялся, спецназовцы осторожно выглянули из укрытия. В небе что-то происходило, но что конкретно – сквозь дымовую завесу было не разобрать.
– Неужто Шевалье где-то истребители отрыл? – Хренов присвистнул. – Нет! Это десантура! Господин лейтенант, смотрите, штурмовики! И челнок вон там садится!
– За мной, – Казаков перепрыгнул через развалины стены и плюхнулся на пятую точку.
Хренов помог рядовому, и оба съехали к основанию осыпи тем же способом, что и лейтенант. Казаков и старшина подхватили Крольчека под мышки и бросились, огибая горящие обломки авиадестроера, к громадине десантного челнока. Казаков чувствовал, что сердце готово выпрыгнуть из груди вместе с восторженным воплем. Все происходящее казалось чудом, но сейчас лейтенант был готов поверить во что угодно. Да и как было не поверить, если вот он – потрескивающий остывающей металлокерамикой, серый, внушительный борт, вот открывающийся люк и пандус, по которому топают десантники. К горлу подкатил комок, а из глаз невольно брызнули слезы. Лейтенант часто заморгал и прогнал предательские капельки влаги. Выпрыгнувшие следом за группой прикрытия бойцы приняли из рук «беркутов» раненого рядового. Казаков приказал Хренову тоже подняться на борт, а сам занял позицию рядом с командиром десантной группы, крепким черным старлеем.
– Есть еще живые? – спросил десантник.
– В главном корпусе, – махнул рукой Казаков, указывая направление. – Можно по подвалам, но это на час блужданий.
– Блудить некогда, – рассмеялся негр. – Вон те руины?
– Через двести метров отгрузочная площадка, простреливается насквозь, – предупредил лейтенант.
– Штурмовики, поставить металло-дымовую завесу! – пробасил кто-то за спиной у офицеров. – Орбита, прошу поддержки. По площадям! Так точно! Исключить зону высадки и главный корпус. Что? А черт его знает, как он сверху выглядит! Ладно, подсветим!
Казаков обернулся и вытянулся, отдавая честь.
– Вольно, лейтенант, – махнул рукой десантный подполковник.
– Вы с Земли, господин подполковник? – Казаков с надеждой взглянул на десантника. – Как там?
– Нет, мы с Лидии, – угрюмо ответил подполковник. – Там жарко. А как на Земле – не знаю. Вот сейчас поднимем вас на борт и полетим, проверим. Дигемба, подсвети лазером главный корпус, а то с орбиты понять не могут, где тут что. Еще жахнут по своим, не дай бог.
– Я покажу, – вызвался Казаков.
– Ну, пошли. – Черный старлей хмыкнул. – Поглядим, как умеют драться «беркуты».
– И чтоб в темпе, – напутствовал подполковник. – Эффект внезапности не резиновый. Тремя кораблями против целого флота мы долго не продержимся.
– С Лидии из-под «Кайтенов» удрали, отсюда и подавно выскользнем, – бодро ответил Дигемба.
– Ты серьезно? – уже на бегу спросил Казаков. – Про Лидию.
– Куда уж серьезнее.
– А про нас как вы узнали?
– Да вышли из прыжка прямо над вами. Хотели орбитальные верфи как прикрытие использовать, чтобы марсиане наш выход не заметили. Глядим, а на Ганимеде все красное, кроме северной окраины Бьорна. Телескопы навели, видим, мясорубка и обломки полицейских истребителей валяются. Ну, значит, «беркуты» хлещутся. Прощупали ваши боевые частоты – трехэтажный мат. Ну, думаем, надо выручать.
