Наутро возникли базары, где сарбазы продавали награбленное, но покупателей не было, были лишь те, кто желал обменять одну вещь на другую. А затем по городу разнесся ужасающий грохот– это грабители плющили золотую и серебряную утварь, чтобы легче было увезти награбленное.
Город почти опустел. Трупов было так много, что их некому было хоронить или кремировать, как принято в Индии. Тогда уцелевших жителей заставили сбрасывать тела в реку Джамну, текущую под стенами Красного форта. Но и после этого орды грабителей продолжали рыскать по городу, ища, чем бы еще поживиться.
Когда все, наконец, успокоилось, город был обложен штрафом, который делийцам пришлось уплатить под страхом лишения жизни или выселения в Персию.
Фируза смотрела на горящий Дели из своего окна. И эта ужасная картина напомнила ей родину, которая вот так же горела после разорения, и так же давили копытами детей и женщин, и так же складывали башни из отрубленных голов. Фирузе было больно, но теперь у нее была надежда, опасная, как унесенный ею из сокровищницы кинжал.
Глава 23
Не прошло и недели после страшного погрома, как в мечетях прочли пятничную хутбу во славу Надир-шаха. А на следующий день глашатаи объявили о скорой свадьбе сына верховного владыки и племянницы государя Индии.
Астрологи принялись за свои астролябии. Изучив расположение планет, определили счастливый час, когда молодожены должны были стать мужем и женой.
Ко дню свадьбы город был прибран, дворец празднично украшен и насыщен ароматами благовоний. Уцелевшая индийская знать съезжалась в Лал-Килу. Для публики попроще и воинов шаха у стен дворца расстелили скатерти с угощениями.
Были устроены также всевозможные увеселения: слоновьи и верблюжьи бои, состязания борцов, представления канатоходцев и факиров, которые поражали публику всевозможными фокусами и испускали изо рта струи пламени.
Для жениха с невестой соорудили особый трон, соперничавший по красоте с Павлиньим, на котором восседал Надир-шах.
Потягивая кальян, I он умиротворенно взирал на махараджей, вельмож, сановников, глав множества индийских каст, явившихся с поздравлениями и щедрыми подарками.
Гостей развлекали лучшие музыканты и восхитительные баядерки – танцовщицы из знатных семейств, еще девочками отданные в храмы на воспитание.
Стольники под присмотром кравчего беспрерывно вносили золотые и серебряные блюда с яствами, виночерпии наполняли драгоценные кубки и чаши вином, розовой и лимонной водой, потчевали гостей шербетом и прочими изысканными лакомствами.
Подарки новобрачным ласкали взор Надир-шаха, но мысли его были заняты другим. Он ждал появления Сен-Жермена, который поручился, что непременно отыщет таинственный бриллиант ко дню свадьбы. И вскоре француз появился. Он имел усталый, но счастливый вид. Надир подал знак визирю, чтобы тот допустил к трону француза. Сен-Жермен приблизился и, волнуясь, сообщил Надиру то, чего он так ждал.
Сен-Жермен с его ужасными помощниками своего добился. Один из чиновников казначейства Мухаммад-шаха не выдержал пыток и сказал:
– Я не знаю, где этот бриллиант, но тюрбан шаха знает.
Надиру этого было достаточно. Он отпустил Сен-Жермена и перевел взгляд на несчастного Мухаммад-шаха, который сидел на серебряном троне, привезенном из его загородной резиденции. Его тюрбан украшали крупные камни в красивой оправе, но того, который желал заполучить Надир, среди них не было. Однако Надир-шах уже знал, что ждать его появления осталось недолго, и он не хотел торопить события. Дождавшись окончания брачной церемонии, Надир-шах объявил:
– О возлюбленный брат мой! Прекрасна твоя племянница, которая будет мне любезной дочерью. Пусть Аллах ниспошлет бесконечное счастье и много детей счастливым молодоженам.
По дворцу пронесся гул одобрения и радостных восклицаний.
– И пусть этой благословенной страной по-прежнему управляет владыка, украшающий свой престол подобно солнцу, освещающему наш мир, – торжественно объявил Надир-шах и взял в руки индийскую корону, поданную визирем.
Мухаммад-шах встал и с поклоном подошел к Надиру, благодаря его и извиняясь за то, что пытался противиться небесному предначертанию, когда выступил на войну.
– Исполняя должное, мы дарим падишахскую власть в Индии с короной, троном и печатью могущественному и славному Мухаммад-шаху.
С этими словами Надир-шах возложил корону на голову Мухаммад-шаха. Тюрбан же, снятый для этого государем Индии, перекочевал в руки Сен-Жермена.
Гости и придворные начали поздравлять Мухаммад-шаха с окончательным возвращением ему шахского престола. Надир тем временем удалился за златотканый занавес, где его ждал взволнованный Сен-Жермен. Он с поклоном подал тюрбан Надир-шаху и объявил:
– Он здесь, ваше величество.
– Достань же, – нетерпеливо велел Надир.
Сен-Жермен запустил руку в складки тюрбана и извлек оттуда большой бриллиант, сверкавший сотнями ослепительных граней.
– Кох-и-нур! – воскликнул пораженный Надир, беря в руки великолепный камень размером с крупное куриное яйцо. – Гора света!
– Примите мои поздравления, ваше величество, – произнес Сен-Жермен, пораженный увиденным не меньше Надира.
– Я доволен твоей службой, – кивнул Надир. – А твое вознаграждение мы утроим.
Надир-шах еще немного полюбовался камнем и спрятал его за пояс. Легенды о том, что над этим камнем висит древнее проклятие и каждого его нового обладателя – мужчину ждет ужасная судьба, Надир-шаха не беспокоили. Для него это был лишь один из трофеев, хотя и самый ценный. Указав глазами на тюрбан, оставшийся без своего сокровища, Надир-шах велел Сен-Жермену:
– Верни это моему брату Мухаммад-шаху.
Когда Надир-шах снова вошел в тронный зал, все пали ниц, ожидая, пока шах не сядет. И всех волновал вопрос: вернет ли он Мухаммад-шаху вместе с короной и Павлиний трон? Но Надир снова уселся именно на него и милостиво кивнул его прежнему обладателю.
Мухаммад-шах в ответ слегка поклонился, приложив руку к сердцу. Владыке Индии было жаль расставаться с любимой племянницей и величайшим бриллиантом, отсутствие которого он почувствовал сразу, как только получил обратно свой тюрбан. А возвращенная корона была лишь красивым жестом, милостью верховного владыки, не способной утешить побежденного. Кроме прочего, Индия лишилась всех земель западнее реки Инд, включая Афганистан, которые отошли к Персии.
Но оставался еще один подарок, который следовало вручить Надиру. Мухаммад-шах оглянулся на своего главного визиря, и тот все понял.
– О великодушный владыка мира, – произнес Мухаммад-шах. – Пусть слава твоя продлится в веках. И пусть твой щит по-прежнему оберегает твою священную особу.
