У входа стоял исполинского вида мюрид, который смотрел в небо с выражением радости на лице. В пронзительно чистом небе кувыркался почтовый голубь.
– Салам алейкум, Султанбек! – поздоровался Айдемир, протягивая мюриду руку.
– Ва алейкум салам, Айдемир, – пожал руку Султанбек, немного смущенный, что его застали за столь детским развлечением.
Он напустил на себя серьезный вид, пожал руку и Аркадию, но затем спросил, внимательно оглядывая незнакомца:
– Это кто?
– Кунак мой, – пояснил Айдемир.
– У меня дело к Шамилю.
– Имам занят, – ответил Султанбек, все еще косясь на Аркадия.
– Срочное дело, – настаивал Айдемир.
– Важное.
– Проходи, – приоткрыл дверь Султанбек.
– Там скажут, когда имам тебя примет.
Айдемир вошел в дверь, Аркадий направился следом, но Султанбек преградил ему дорогу.
– А он пусть останется здесь.
– Послушай, брат, – оглянулся на Султанбека Айдемир – Я же говорю, это мой кунак.
– Если кунак – веди его к себе домой, а сюда нельзя.
– Он не просто кунак, – объяснял Айдемир.
– Он русский!
– Русский? – удивился Султанбек, уставившись на Аркадия.
– Как – русский?
– К нам перешел, – объяснял Айдемир, – Помощник мой.
– А, русский, – осознал наконец Султанбек и широко улыбнулся.
– Это хорошо.
– Заходи, – кивнул Айдемир Аркадию.
Но Султанбек стоял на своем:
– Нельзя, брат. Ты иди, Шамиль про тебя спрашивал, а про него мне ничего не говорили.
– Не могу же я его здесь оставить, – упрямился Айдемир.
– Почему? – удивился Султанбек. –
Мы его в хорошее место отведем.
– Какое место? – насторожился Айдемир.
– Ему понравится! – заверил Султанбек.
Он присвистнул, и с крыши спрыгнул молодой мюрид.
– Что нужно?
– Проводи нашего русского кунака, – велел ему Султанбек.
– Ты знаешь, куда.
– А, знаю, – закивал мюрид.
– Пошли!
Оказавшись во дворе, Айдемир увидел на террасе дома Юнуса и взбежал к нему наверх. Они были старые знакомые.
– Что нового? – спросил Юнус.
– Что имам велел, я узнал, – сказал Айдемир.
– Имам хотел узнать характер генерала, его привычки и слабости, – припоминал Юнус.
– А то, что он захватил Данух, мы и сами знаем.
– Я все расскажу, – кивнул Айдемир.
– Расскажи мне, – сказал Юнус, отводя Айдемира на край террасы, где лежало несколько овчин.
– А я запишу. Шамиль совещается с наибами, не стоит им мешать. И тебе лучше, чтобы поменьше людей знали твои тайные обязанности. А с наибами столько народу – в двух комнатах не помещаются.
– Хорошо, пиши, – сказал Айдемир, садясь на овчину.
Юнус достал перо, чернила и положил перед собой на дощечку небольшой лист бумаги.
– Говори.
– Генерал Граббе – человек опасный, – начал Айдемир.
– Любит выходить из лагеря ночью, атаковать на рассвете и всегда идет до конца. Иногда сам не понимает, что делает. Был бы осторожный – нам бы легче было с ним воевать. А он слишком честолюбивый. Он будет добиваться своего, чего бы это ни стоило. Как чабанская собака, если вцепится – сдохнет, а не отпустит…
Голубь принес важные известия, которые Шамиль решил обсудить со своими наибами. Но еще важнее было, чтобы наибы хорошо понимали, что будет делать каждый из них, чтобы они действовали сообща, по одному замыслу.
– Ага-бек связал Головина по рукам и ногам, – говорил Шамиль.
– Его люди поднимают общество за обществом.
– Значит, Граббе больше ничего оттуда не получит? – предположил Ахбердилав.
– Наиб пишет, что Головин хвалился, будто разделается с ним и сам двинется на нас, – сказал Шамиль с легкой улыбкой.
– Ага-бек его не отпустит, – сказал Сурхай, уже вполне оправившийся после ранения.
– Но у Граббе и так много сил, – напомнил Абакар.
– Не слишком ли далеко мы его завели? – размышлял Али-бек.
– На сильного зверя нужен хороший капкан, – возразил Газияв Андийский.
– А еще лучше – надежная клетка, – добавил наиб Лабазан, пришедший в Аргвани с салатавским ополчением.
– Наши люди рвутся в бой, имам, – сказал Балал Магомед, который привел всадников.
– Аргванинцы тоже хотят сражаться открыто, а не отбиваться в саклях, – поддержал его Абакар.
– Сабли против пушек? – усомнился Сурхай.
– Твои джигиты принесут больше пользы, если будут драться с их кавалерией.
– Про это я и говорю!
– Но Граббе сначала пускает в ход пушки, – говорил Али-бек.
– Значит, нельзя дать им приблизиться! – настаивал Балал Магомед.
– Все надо делать по возможности, – сказал Ахбердилав.
– И хоть немного больше, чем возможно. А мечтать будем потом. Я бы тоже хотел, чтобы в Имамате был весь Кавказ, но мы имеем только то, что у нас есть.
– Если бы удалось прогнать Граббе от Аргвани, – размышлял Али-бек, – можно было бы броситься в Хунзах и захватить крепость, которую построил Фезе. Тогда бы вся Авария была в наших руках.
– Хаджи-Мурад не даст, – покачал головой Газияв.
– Там бы было видно, – сказал Али-бек.
– По крайней мере он не стал бы прятаться за пушки.
– Хаджи-Мурад хоть и враг, но горец, – согласился Ахбердилав.
– Мы бы сразились как положено.
– Будь здесь Ташав, мог бы сказать, что нужно обойти генерала, освободить Эндирей и захватить крепость Внезапную, – сказал Сурхай.
Пока наибы спорили, предлагая свои способы справиться с Граббе, вошел Юнус и передал Шамилю записку, составленную со слов Айдемира. Шамиль пробежал ее глазами, а затем поднял руку.
– Братья! – прервал споры Шамиль.
– Мы пока еще в Аргвани, и пусть каждый займется своим делом, прежде чем сюда явится Граббе со своими войсками. Он может оказаться здесь раньше, чем мы предполагаем. Но, сколько бы сил ни было у генерала, мы заставим его пожалеть, что он явился без приглашения.
На совете решили, что аул будут защищать подразделения испытанных в боях мюридов. Ополчение расположится в окрестностях. Были определены передовые части и резерв, которым предписывалось действовать по строгому порядку.
