Кроме того, должны были прибыть основные силы горской милиции во главе с шамхалом Тарковским и Ахмед-ханом Мехтулинским. И уже замечены были в вечернем небе сигнальные ракеты, возвещавшие о приближении обоза и отрядов.
Граббе жалел, что сам не пошел через Шуру короткой и относительно безопасной дорогой. Он предпочел путь длинный и тяжкий, стоивший многих жертв, но обещавший устрашить окрестные племена и лишить Шамиля помощи. Однако теперь Граббе сомневался, что достиг этих целей. Его победы уходили вместе с ним, оставляя за собой одни разрушения. И никакой власти. Зато Граббе все более убеждался, что главным проводником его через эту гибельную каменную пустыню был сам Шамиль.
Глава 84
Шамиль поднимался на Ахульго ночью. Имам не чувствовал себя побежденным. Он действовал по заранее обдуманному плану. Потери Граббе были куда значительнее, чем у горцев, и генерал потерял много драгоценного времени. Но потери горцев были ощутимее. Шамилю негде было взять новые отряды мюридов, которые гибли в ожесточенных боях. Семьи многих погибших были на Ахульго, и у Шамиля начинало болеть сердце, когда он думал, как посмотрит в глаза их женам и детям. Да, они пали героями, защищая свободу, но никакая свобода не вернет женам мужей, детям отцов, а родителям сыновей.
Секретарь имама Амирхан, предупрежденный о его прибытии, встретил Шамиля у перекопа на Новом Ахульго. Он уже знал о том, что случилось в Аргвани, Буртунае и других аулах, взятых неприятелем. Были новости и для Шамиля. Как Сурхай и обещал, на Ахульго выросло несколько линий новых укреплений. Сразу за перекопом путь преграждала небольшая, но крепкая башня, связанная с тремя другими, между ними тянулись завалы в два и три яруса и крепкие каменные стены с бойницами. За этой передовой крепостью был другой, еще более глубокий ров, пересекавший всю поверхность мыса Ахульго, а уже за ним располагалось еще несколько завалов, соединенных траншеями и подземными ходами. Почти все сооружения были врыты в землю, а выступавшие над поверхностью части покрыты бревнами и землей.
Напрасно Шамиль надеялся, что Ахульго спит, что горькие вести подождут хотя бы до утра. Как только он миновал оборонительные ряды, со всех сторон, из-под земли, начали появляться огоньки – это шли люди с факелами. Они выстраивались по сторонам тропы, по которой въезжал Шамиль со своими воинами. Старики, женщины, дети – они тревожно всматривались в лица вернувшихся, ожидая увидеть своих близких. Встретив мужа или сына, женщины бросались к их коням и уводили их под уздцы, стараясь скрыть свою радость. Другие с надеждой спрашивали про своих, где они, что с ними? А если узнавали горестные вести, опускали головы, скрывая слезы отчаяния, бросали на землю факелы и медленно уходили в темноту.
Увидев свою семью, Сурхай спешился, обнял сыновей, прижал к себе свою синеглазую дочку, а затем достал из дорожной сумы обычный в такую пору гостинец. Это были короткие веточки с густо привязанными к ним гроздями спелой черешни.
Патимат и Джавгарат тоже вышли встречать Шамиля. Они стояли в свете факела, который держал Джамалуддин. Маленький Саид сидел на руках у матери и, не мигая, смотрел на отца, будто узнав его среди других мужчин. Старшие, заметно повзрослевшие сыновья рвались к отцу, но Патимат их удерживала. Жены имама не могли позволить себе выразить все свои чувства. Но даже в неверном свете факелов было заметно, что их переполняет радость.
Шамиль улыбнулся семье одними глазами, а когда проезжал мимо, сказал:
– Идите домой. Я буду позже.
У имама было много неотложных дел.
В небе горели яркие звезды, в глубине ущелья серебрилась в лунном свете река, и повсюду, далеко в ночи, горели сигнальные костры на вершинах. Горы знали: пришла большая беда.
После молитвы имам и его ближайшие сподвижники остались в мечети на совет.
– У нас есть еще день-два, пока Граббе не исправит мост и не явится к Ахульго, – сказал Шамиль.
– Все, что еще можно, должно быть сделано.
– Они идут со всех сторон, – сообщил последние сведения Амирхан.
– Ахмед-хан Мехтулинский с отрядом милиции двигается через Бетлинскую гору.
– Хаджи-Мурад тоже с ним? – спросил Ахбердилав.
– Он командует конницей, – ответил Амирхан.
– Жаль, – сказал Ахбердилав.
– Я слышал, они с ханом не ладят.
– Думаю, ты договоришься со своим земляком, – заметил Шамиль.
– Али-беку он тоже земляк, – сказал Ахбердилав.
– Зато всем нам – враг. Кровь имама Гамзатбека все еще на нем. С такими земляками разговор один: «Сабля наша – шея ваша».
– А шамхал? Он тоже здесь? – спросил Шамиль.
– Да, – кивнул Амирхан, – и тоже с большим отрядом. Идет со стороны Гимров. И с ним большие обозы.
– Что везут? – спросил Сурхай.
– Как обычно, продовольствие и оружие, порох, ядра… – говорил Амирхан.
– Мы пробовали напасть, но сил слишком мало. Тогда делали завалы, чтобы остановить колонны. Но они все равно идут. Они занимают мосты и строят новые, чтобы быстро получать новые силы и припасы.
– Выходит, они нас окружают? – размышлял Шамиль.
– Пусть окружают, – сказал Али-бек.
– Ахульго им не по зубам.
– У нас должен быть выход к сподвижникам, – настаивал Шамиль.
– Он есть, – сказал Амирхан.
– К новому Ахульго им не подобраться, а мы под защитой Сурхаевой башни можем проходить в горы.
– А если… – Ахбердилав не договорил.
– Моя башня не подведет, – заверил Сурхай.
– Но если, не дай Аллах, с ней что-нибудь случится, то у нас под Ахульго есть мост через Койсу, и подмога сможет пройти.
– Будем надеяться на лучшее, – сказал Шамиль.
– Но иногда случается и худшее. Я хочу знать, на сколько нам хватит имеющихся запасов?
Араканский наиб Хусейн, отвечавший за снабжение, принялся перечислять, сколько на Ахульго припасено зерна, муки, толокна, сушеного мяса, соли, дров, кизяка, а также коров, телят и баранов. Было даже несколько кулей сухарей, отбитых при нападении на обоз. Всего этого должно было хватить на месяц, учитывая, что в каждой семье были и свои запасы, включая сыр, масло, курдюки, орехи и прочую горскую пищу, заготавливаемую впрок.
– А что с водой? – спросил Шамиль.
– Хранилище наполнено доверху, – сказал Амирхан.
– И в Ахульго нет ни одного пустого кувшина. Вода идет сверху, по желобам.
– А если их придется снять?
– На месяц и так хватит, – развел руками Хусейн.
– А не хватит – будем доставать из реки.
– Сколько на Ахульго оружия? – продолжал спрашивать Шамиль.
– Этого у нас тоже достаточно, – заверил Хусейн.
