Джамал был человек известный и влиятельный. За ум и ловкость, с которой он устраивал самые деликатные дела, его уважали даже царские власти. Само положение Чиркея, этого большого и богатого аула поблизости от царских крепостей, вынуждало Джамала вести тонкую дипломатическую игру. А его сын даже завел приятелей среди русских начальников.
Чиркей считался мирным, но с условием, чтобы в него не вступали ничьи войска. В результате аул сделался важным посредником между непокорными горами и равниной, находившейся под контролем царских войск. Торговля с обществами, приверженными Шамилю, была запрещена, но через посредничество Чиркея они получали соль и другие необходимые товары. Особенно важным было то, что овечьи стада горных аулов паслись зимой на равнинах под видом чиркеевских.
– Чиркей Шамилю не слуга, – заверял Джамал, но при этом помогал имаму чем только мог.
Когда Шамиль в сопровождении Юнуса и Султанбека подъезжал к пороховому заводу, раздался взрыв. Все вокруг заволокло едким дымом. Потом из сизого тумана выбежали три лошади, за которыми гнались их хозяева. В ауле заголосили женщины, а к заводу начали сбегаться люди.
Дым постепенно рассеивался. Двинувшиеся вперед всадники увидели, что механизмы исправно делали свое дело, в ступах растирались составные части пороха, а в дальнем углу вокруг груды искореженного металла стояли обескураженные горцы.
– Имам! – растерянно сказал Мухтар, заведовавший пороховыми делами.
– Скажи этому сумасшедшему, чтобы оставил нас в покое!
Он показывал на седобородого старика, колдовавшего над дымящимся железом. Магомед был неугомонным изобретателем, мечтавшим сделать настоящую пушку. Меди, чтобы отлить ее, у него не было. Тогда Магомед придумал выковывать пушки кузнечным способом из железных полос, а затем обшивать их буйволиной кожей и стягивать обручами. Шамиль запретил ему эти опасные опыты, но он надеялся убедить имама этим последним испытанием. И конструкция снова не выдержала.
– Магомед! – позвал его Шамиль.
– Разве не просил я тебя оставить свои выдумки?
– У меня почти получилось! – оправдывался перепачканный копотью Магомед.
– Говорил я ему, чтобы не клал так много пороху, – говорил Мухтар.
– Хотя пушка, правду сказать, была красивая.
– Без хорошего заряда ядро не полетит, – спорил Магомед.
– Просто у тебя порох неправильный. Дыму много, а толку мало. Вот и разорвало пушку.
– На мой порох еще никто не жаловался, – не соглашался Мухтар.
– Серы мало кладете, – гнул свое Магомед.
– Достаточно, – кипел Мухтар.
– А пушка испортилась потому, что ствол плохо сварили!
Шамиль решил положить конец этой перепалке и вернулся к неудачному испытанию. Ему не хотелось обижать старика. В конце концов он рисковал жизнью ради общего дела. Но Шамиль все же сказал:
– Оставь это, ради Аллаха. И жизнь свою сохранишь, и русские не будут над нами смеяться.
– Лучше отруби мне голову, – ответил Магомед.
– Зачем мне голова, которая не может придумать несчастную пушку?
– Лучше вместе попробуйте сделать наш порох лучше фабричного, – посоветовал Шамиль.
– Порох пусть они сами делают, – упрямился Магомед.
– А у меня будет пушка, имам!
Он омыл лицо водой, сделал пару глотков и, махнув рукой, пошел со двора.
– Не обижайся, отец! – добродушно крикнул ему вслед Шамиль.
– Я не вернусь, – ответил Магомед.
– Без пушки не вернусь!
Шамиль желал иметь орудия не меньше Магомеда. Вот и людей отправили учиться этому ремеслу. А пока оставалось надеяться, что удастся отбить пушки в боях.
Люди, убедившись, что никто не погиб, начали расходиться, толкуя об опасностях военных ремесел и рассуждая о том, не слишком ли близко от села поставили пороховой завод. Да еще этот неугомонный Магомед лезет со своими кожаными пушками.
Тем временем лошади были пойманы и возвращены.
– Берите скорее, – указал Мухтар мюридам на мешки с готовым порохом, – пока другие не забрали.
Мюриды, а это были люди, присланные с Ахульго, принялись навьючивать лошадей.
– Как идут дела? – спросил их Шамиль.
– Не так быстро, как хочет Сурхай, и не так медленно, как бы хотелось нашим врагам, – ответил мюрид.
– Что уже построили?
– Сурхай не велел говорить, – ответил мюрид.
– Даже мне? – удивился Шамиль.
– Тут есть и другие люди, – сказал мюрид.
– Я поеду с вами, – объявил Шамиль.
– Воля твоя, – кивнул мюрид, снимая с себя ответственность.
– А я делаю, как наиб велел.
– Правильно делаешь, – согласился Шамиль.
– Тайное должно оставаться тайным.
Мюриды тяжело навьючили лошадей, добавили к вьюкам плетеную корзину с яблоками, которую им дал Мухтар, и тронулись в путь.
– И эти возьмите, – Шамиль показал на стоявшие отдельно бочонки с фабричным порохом, присланные Джамалом.
– Хоть один оставьте, – просил Мухтар.
– Для сравнения.
– Сурхаю они нужнее, – возразил мюрид.
– А тебе Джамал еще пришлет, – сказал Шамиль.
– Он слово держит.
Они двигались вдоль реки. Шамиль разглядывал надвигавшиеся громады Ахульго, но не замечал никаких перемен. Разве что развалины прежнего аула будто и вовсе исчезли. Могло показаться, что Сурхай не строил новое, а разрушал старое. Отправив мюридов с порохом наверх, Шамиль не торопясь объехал Ахульго, разглядывая гору со всех сторон. И опять ничего не заметил.
Только увидел пещеру, в которой он побывал в далеком детстве, когда еще был учеником. Тогда, прослышав о необычайной смелости Шамиля, местные мальчишки решили его испытать. На Ахульго было много пещер, но эта считалась самой страшной.
Одни говорили, что в пещере обитают злые духи, которые губят всех, кто в нее входит. Другие рассказывали про огромную змею, живущую в бесконечной пещере, что она утаскивает туда целых быков. Третьи клялись, что по ночам из пещеры вылетает кровожадный дракон аждаха, и горе тому, кто его потревожит. Но Шамиль только смеялся над этими суевериями. Он поспорил, что разгонит злых духов, если они там есть, завяжет в узел змею, если она там прячется, и оседлает аждаху, только бы он ему попался.
И они отправились к пещере, которая открывала свою темную пасть над Койсу. Мальчишки вооружились кинжалами и ружьями на случай битвы с чудовищами. А Шамиль взял с собой, кроме факела, только длинную веревку, чтобы не заблудиться, если пещера и на самом деле окажется такой глубокой, как говорили, или начнет разветвляться. В доказательство того, что он дойдет до конца, Шамиль снял с одного из мальчишек шапку. Он сказал, что оставит ее в конце пещеры, и если они ему не поверят – пусть потом сходят и заберут ее.
