Книга Ахульго, страница 45. Автор книги Шапи Казиев

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Ахульго»

Cтраница 45

– А нет ли у вас особенно надежного человека? – едва слышно спросил Граббе.

– На какой предмет? – насторожился Попов.

– Для дела экстренной важности, – сказал Граббе, многозначительно глядя на Попова.

– И чтобы смел был, и желание имел горячее…

Попов понятливо прищурился:

– Насчет чтобы самого Шамиля того?..

– Вы весьма догадливы, полковник.

– Пробовали, – сообщил Попов.

– Его превосходительство генерал Головин, корпусной командир, тоже надеялся, что среди преданных нам горцев найдутся отважные люди, которые за хорошую награду возьмутся доставить голову возмутителя.

– Выходит, не нашлись?

– Отчего же, нашлись, – нахмурился Попов.

– Испытать эту меру было возложено на вашего покорного слугу. Желающих тайно убить Шамиля было несколько, причем людей, известных мне отважностью, преданностью и предприимчивостью. По тысяче рублей предлагал.

– Ну и?

– Вместо головы возмутителя прислана была голова нашего лучшего агента. В мешке, с записочкой: «Голова ваш, мешок наш».

– Скверно, – вздохнул Граббе, которому очень бы хотелось превзойти своих предшественников каким-нибудь необычайно быстрым и эффектным образом.

– А если за три тысячи?

– К Шамилю не подобраться, – покачал головой Попов.

– Там все свои. Нашего за версту чуют. Да и кто теперь возьмется? Разве что, прошу прощения, безумец какой-нибудь.

– А за пять? – в упор посмотрел Граббе на полковника.

– Даже за десять тысяч. Золотом!

Попов побледнел, приложил руку к козырьку и прошептал:

– Найдем!

Глава 23

Первым в Шуру явился шамхал Тарковский, генерал-майор, со своими нукерами. В честь знакомства с новым начальником, он подарил Граббе пистолет в искусной отделке и красивого коня.

Следом прибыл, тоже генерал-майор, Ахмед-хан Мехтулинский, управлявший заодно и Хунзахским ханством по малолетству законного наследника.

Затем подоспели и другие дагестанские владетели со своими свитами и подарками. Бурок, папах, кинжалов, сабель и прочего кавказского оружия собралось столько, что кое-что перепало даже Милютину с Васильчиковым, чему они были несказанно рады.

По прибытии всех приглашенных состоялся церемониальный марш под музыку полкового оркестра, а затем Граббе учинил смотр. Чтобы произвести благоприятное впечатление на своих ближайших союзников, Граббе проявлял милость в обращении и строгость в распоряжениях.

Взобравшись на дареного коня, с которым с трудом справлялся, Граббе двинулся вдоль парадного строя, сопровождаемый Поповым и ханами. Одним Граббе выражал легкое неудовольствие, другим делал суровые взыскания. Конным казакам велел исполнить «вольт направо», а когда те смешались, не понимая, чего от них требуют, Граббе объявил их есаулу выговор.

– Так служить нельзяс! – гневался Граббе.

Тем, как пехота исполняла заряжение ружей на двенадцать темпов, Граббе остался доволен. Но маршировка никуда не годилась. Командиры выбивались из сил, но солдаты никак не могли взять в толк, как исполнять мудреные команды Граббе вроде «Четверть круга направо заходи!» В наказание Граббе велел всему батальону взять ружья на плечо и стоять так до особого распоряжения.


Ахульго

– Я от вас службы потребую! – грозно обещал генерал.

Солдаты, привыкшие воевать и давно отвыкшие от пустой муштры, с недоумением взирали на странного генерала, путавшего российские плац-парады с кавказской военной жизнью. Граббе требовал «мертвой» дисциплины, а бывалые солдаты этого не понимали. Они слишком хорошо знали, что успех в бою зависит не столько от приказов, сколько от их собственной храбрости и смекалки. Их командиры тоже были не в восторге от нового командующего. Они едва сдерживали усмешки, слыша мелочные придирки никогда не воевавшего на Кавказе Граббе. Утешало их только то, что генерал, судя по всему, не замедлит двинуться в поход.

Отправиться в поход офицеры желали больше всего. И не только из надежды на получение наград. Походы эти всегда были опасны, а награды не всегда следовали. Но долгое стояние без дела в скучной Шуре, когда уже не хотелось ни играть в карты, ни волочиться за дамами, ни кутить, доводила офицеров до сущих безумств.

Особым шиком считалось переодеться абреком и украсть ночью барана из какого-нибудь мирного аула. Или таким же образом угнать лошадь у своих же, невзирая на секреты, засады и часовых, которые открывали пальбу на каждый шорох. Случались и жертвы, но набеги продолжались, и даже заключались пари.

В конце смотра Граббе добрался до ханских нукеров, стоявших нестройными рядами. Это живописное зрелище его озадачило. Тут были и лощеные беки, и дикого вида верзилы, но все были обвешаны невероятным количеством оружия, представляя собой походный арсенал.

– Каковы же у Шамиля мюриды? – размышлял про себя Граббе.

– Если даже эти головорезы не могут их одолеть.

Ханам новый начальник понравился. Вид он имел величественный, был красноречив и строг. Осталось лишь убедить его не терять времени и броситься на мюридов.

Вечером был дан торжественный ужин, и горские владетели не преминули воспользоваться случаем. Ханы были люди умные и довольно искушенные. Они уже успели разузнать о Граббе у состоявших при них приставов и теперь возлагали на него серьезные надежды. Для начала они превознесли воинские доблести нового начальника и заверили в своем глубоком к нему почтении. Затем принялись пространно описывать свои старания по удержанию в крае спокойствия и повиновения правительству. Выходило, что для полного успеха не хватало только сильной руки, протянутой из Шуры самим Граббе.

– За этим дело не станет, будьте покойны, – заверял польщенный Граббе, которому и самому не терпелось явить чудеса мгновенного разрешения кавказских проблем.

Обрадованные владетели начали вводить Граббе в курс дела:

– Этот самозванец шариат проповедует.

– А шариат не признает ни нашу, ни вашу власть.

– Ничего, – успокаивал Граббе.

– Наши пушки его образумят.

– Торопиться надо, – настаивали ханы.

– Шамиль обещает всем свободу, равенство без разбору нации и веры, и через то вся чернь поголовно вооружается и переходит к нему.

– Liberte, egalite, fraternite, – сказал Граббе, а затем пояснил: – Знакомая история. Французы тоже обещали свободу, равенство и братство, когда революцию делали.

– Революцию? – встревожился Ахмед-хан.

– Я слышал, у них ничего не вышло, – сказал шамхал Тарковский.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация