От нас бежал, как трус, «Владыка мира», Забыв свой трон, корону и казну. И в бешенстве рыдал, ни с чем оставшись, И говорил потом, скрипя зубами: «Лишь глупый шах пойдет на Дагестан!»
– А что потом стало с Надир-шахом? – спрашивали дети.
– Его наши убили?
– Его свои же кинжалом закололи, – ответил аксакал.
– Как это, говорят, так? Полмира завоевали, а какие-то горцы у тебя корону отняли?
– Ты видел ту битву? – спросил Шамиль.
– Тогда я был уже слеп, – ответил старик.
– Там погиб наш отец, а мои старшие братья привезли его в аул. Они-то бились и все видели.
– А где корона шаха? – спрашивали дети.
– Потерялась?
– Корона! – торжествующе поднял палец аксакал.
– Разве могло потеряться это свидетельство шахского позора? Мои братья ее сберегли.
– Корону самого Надир-шаха? – удивился Юнус.
– Сейчас увидите!
Старик отложил пандур и стал что-то искать под своей шубой. Люди, не веря, столпились вокруг старика. Но тот действительно извлек из-под шубы что-то похожее на венец.
– Вот она, корона того, кто хотел нас покорить! – объявил аксакал и протянул ее Шамилю.
– Ее нашли мои братья, когда шах сбежал.
Шамиль с интересом рассматривал великий трофей. Корона была сделана из железа, покрытого серебром. Золотые возвышения вокруг короны служили оправой для драгоценных камней, но уже потеряли часть своего чудесного убранства. Зато уцелели золотые перья, исходившие от этих возвышений. Посредине, над большой глазницей, обрамлявшей некогда самый крупный драгоценный камень, золотое перо стояло прямо. Над этим пером сохранилось еще одно, усыпанное небольшими бриллиантами. Даже в таком истерзанном виде корона зримо олицетворяла воинскую славу Дагестана.
На золотом ободке короны Шамиль разглядел полустершуюся надпись.
– Мы даровали тебе победу, – прочел Шамиль.
– Всевышний простит грехи твои, прежние и будущие. Он прольет на тебя мудрость Свою. Он наставит тебя на путь истинный. Он твой помощник.
– Ай, шайтан, – покачал головой Юнус.
– Сам себе грехи прощает!
– За свои дела он будет гореть в самом пекле, – сказал Шамиль, продолжая рассматривать корону.
– И чего этому шаху тут понадобилось? – недоумевал Юнус.
– Он шел на Россию, – сказал старик.
– И думал, что легко перешагнет наши горы.
– Надо бы рассказать это русскому царю, – сказал Юнус.
– Его предки это помнили, – сказал Шамиль.
– Они с нами дружили и не жалели об этом.
– А ханы тоже воевали с Надир-шахом? – спросил Султанбек.
– И ханы, и свободные горцы, – сказал старик.
– Тогда все стояли вместе, как стена.
– Выходит, у наших ханов память короткая, – сказал Юнус.
– Раньше ханы были настоящими владыками, – рассказывал старик.
– Над ними не было никаких хозяев. Они воевали и ходили в походы. Когда явился Ермолов, они и с ним воевали. Только Надир-шаха одолели все вместе, а с Ермоловым – каждый воевал за себя. Но у генерала была большая армия, против которой трудно было устоять. Ермолов сначала потеснил чеченцев, а затем принялся за Дагестан. Он подавлял восстания, побеждал ханов, отнимал их земли и назначал новых ханов, которые ему повиновались. Даже хунзахский Нуцал-хан по примеру отца дрался с Ермоловым. А когда он умер, Ермолов не признал его наследника и назначил править ханского родственника. Начались смуты и раздоры, и вдова Нуцал-хана Бахубика, надеясь сохранить ханство, признала власть Ермолова. Только ханы – это еще не весь Дагестан, свободный народ желал оставаться свободным. А новые ханы, получив царские ордена, решили, что теперь им подвластно все. Такие уж они люди, что готовы служить кому угодно, лишь бы им разрешили делать с остальными все, что им вздумается. На людей обрушились бедствия, которые народ никогда не терпел, даже вера начала приходить в упадок. Но нашлись люди, наши имамы, которые решили спасти народ от унижения и очистить веру. А что было дальше, вы и сами знаете. А кто не знает – пусть спросит Шамиля.
Все хотели потрогать корону и передавали ее из рук в руки. Заметив, что кто-то пытается выковырнуть из нее камешек, Юнус отобрал корону и вернул ее старику, но тот протянул ее Шамилю.
– Возьми ее, имам, – сказал аксакал.
– Это слишком дорогой подарок, – сказал Шамиль.
– Назови цену.
– Тогда скажи, сколько стоит свобода? – спросил старик.
– Она бесценна, – ответил Шамиль.
– Потому что в ней наша жизнь,
– Я дарю эту корону Имамату, – сказал старик.
– Пусть все ее видят, и пусть все знают, на что способны горцы ради свободы.
– С нее начнется наша казна, – сказал имам.
Он передал корону Юнусу и велел отнести ее в свою резиденцию, а сам, сделав знак женам, отправился домой.
Патимат и Джавгарат заспешили, стараясь опередить своего мужа. Они знали, что Шамилю нужно отдохнуть и что к кому-то из них он ночью постучится. Шамиль навещал жен по очереди, стараясь не обижать ни одну, ни другую. Но после долгого отсутствия он мог постучаться к любой из них.
Глава 34
Свой проект окончательного покорения горцев Граббе решил подготовить основательно. План компании был прежний – «Разбить и разогнать все скопища, а Шамиля пленить», но теперь Граббе уже мог продемонстрировать знание предмета.
«Даже самые отдаленные племена обязались по первому требованию явиться к Шамилю для неприязненных против нас действий, – рисовал угрожающую картину Граббе.
– Главнейшие сообщники его с партиями мюридов разъезжают по Дагестану, силою и убеждением побуждают присоединиться к имаму тех горцев, которые ему еще не повинуются, и принуждают их к исполнению разных требований сего возмутителя…».
Кроме прочего, важно было намекнуть на заблуждения Головина, не способного отличить мнимую угрозу от настоящей. Дать понять, что правительство должно полагаться только на Граббе, предоставив все средства, кои ему понадобятся, иначе генерал за успех не ручается.
Подсчитывать потребности намечавшейся на следующий год операции Граббе поручил Траскину, Попову и Милютину. А сам взялся расписывать уже свершившиеся успехи, выдавая за них последний поход Фезе.
Ко всему этому Граббе намерен был присовокупить письма от горских владетелей, изнемогающих от нападений мюридов. Однако жалобы ханов могли породить сомнение в успехах войск под началом Граббе. Для большей убедительности не хватало какой-нибудь явной и значительной победы.
Ахмед-хан упоминал о мирных аулах, которые тайно содействовали Шамилю. Покарать их – означало лишить Шамиля важной помощи, а Граббе смог бы записать на свой счет блистательные успехи.
