– Танцевать? – не понял Аркадий.
– Лезгинку.
– Не приходилось, – признался Аркадий.
– Если на земле не может, как на канате танцевать будет? – недоумевал Айдемир.
– А ты научи, – велел Жахпар-ага.
– Ты тоже не на канате родился.
– Мне Аллах дал, – упрямился Айдемир.
– А ему не дал.
– Его тоже Бог не обделил, – вступился за Аркадия Попов.
– Смел, как мюрид, умен. А вырядился как? От горца не отличишь.
– Тогда пусть шутом будет.
– Как то есть шутом? – опешил Аркадий.
– Это в каком смысле? – спросил канатоходца Попов.
– У канатоходца шут бывает в страшной маске, – объяснял Айдемир.
– Я на веревке танцую, а он, как дурак, внизу повторяет, народ веселит.
– Бывает такой, – подтвердил Жахпар-ага.
– Дразнит всех и деньги собирает.
– И мне хорошо, и денег больше, – добавил Айдемир.
– У меня тоже был, но потом к Шамилю убежал.
– Так он у Шамиля? – насторожился жандармский ротмистр.
– Я слышал, погиб он, – сказал Айдемир.
– Это хорошо, – облегченно вздохнул жандарм.
– Так ты говоришь, наш человек у тебя ряженым будет? – спросил Попов.
– Не канатоходцем же.
– А что, господа? – улыбался Милютин.
– Дело нехитрое, и все кругом обозреть можно.
– Шутом не пойду, – упирался Аркадий.
– Это как-то неблагородно.
– Комедиантом! – поправил жандарм.
– Актером, – добавил Милютин.
– Как на маскараде.
– Я научу, – успокаивал Аркадия Айдемир.
– Но я… – не решался Аркадий.
– Я не сумею.
– Вам крупно повезло, господин Синицын, – убеждал Попов.
– Лучшего случая добраться до вашей желанной цели и не придумаешь.
– Да? – неуверенно произнес Аркадий, вспомнив про свои дуэльные пистолеты.
– Пожалуй…
– Жаль, я не в ваших летах, сам бы отправился! – деланно вздыхал Попов.
– Я… Я согласен, – объявил Аркадий.
Траскин был занят с откупщиками и подрядчиками, и Попову с Милютиным пришлось долго ожидать аудиенции. Наконец, Траскин принял и их. Узнав о цели визита и вспомнив распоряжение Граббе, Траскин кивнул им на стулья, а сам уселся на диван, потому что в кресле не помещался.
– Десять тысяч?! – изумился Траскин.
– На что же вы предполагаете употребить такую уйму казенных денег?
– Видите ли, господин полковник, – сказал Попов.
– Велено вызнать лучшие дороги к ставке Шамиля.
– За десять тысяч вам Шамиля на аркане приведут, – сказал Траскин.
– Позволю себе с вами не согласиться, – возразил Попов.
– Шамиль теперь стоит куда больше.
– Что же вы предлагаете? – спросил Траскин.
– Послать хорошего лазутчика, – сказал Милютин.
– Всего-то? – рассмеялся Траскин.
– Да я вам таких по червонцу найду, целую роту.
– Не просто лазутчика, – объяснял Попов.
– А который бы, при удачном стечении обстоятельств, смог произвести решительный выстрел.
– Выстрел? – не понял Траскин.
– В кого?
– Его превосходительство генерал-лейтенант Граббе считают, что целью должен стать сам Шамиль.
– Шамиль? – привстал от удивления Траскин.
– Как же вы намерены до него добраться?
– Мы предполагали разные способы, – сказал Попов.
– К примеру, представить нашего лазутчика богатым пленником, – добавил Милютин.
– Таких, как у горцев заведено, доставляют к Шамилю.
– Весьма правдоподобно, – кивнул Траскин.
– Однако есть вероятность, что богатого пленника наибы для себя приберегут или абреки отбить могут, – сказал Попов.
– Бывали случаи.
– Остановились на канатоходце, – заключил Милютин.
– На ком? – Траскин опять уселся на диван.
– Канатный плясун, комедиант бродячий, – сообщал Милютин.
– Дает представления по аулам.
– Надежный человек? – сомневался Траскин.
– Нам его Жахпар-ага посоветовал, капитан горской милиции, – сказал Попов.
– При штабе служит.
– Как же дерзает плясун браться за такое дело? – не верил Траскин.
– Не сам, господин полковник, – сказал Попов.
– Тогда кто же?
– Наш человек, – заверил Попов.
– Отчаянная голова, доложу я вам.
– Кто же это?
– Из вольноопределяющихся.
– Он разве на канате плясать умеет? Это все же не шашкой махать.
– При канатоходцах шуты положены, – объяснял Попов.
– Ряженые. Так вот господин Синицын решился испытать судьбу.
– Синицын? – припомнил Попов.
– Это не тот ли наглец, что посмел предлагать поединок самому генералу?
– Он самый, – кивнул Попов.
– По дерзости своей и согласился на такое дело.
– Он, думаю, и стрелять-то не умеет.
– Обучили, – сообщал Милютин.
– К тому же он затем сюда и явился.
– Извольте объяснить, поручик, – недоумевал Траскин.
– Изволите ли видеть, господин полковник, у него к Шамилю личные счеты, – говорил Попов.
– Какие – не говорит, но цель его жизни заключается в том, чтобы вызвать Шамиля на дуэль.
– А он в своем уме? – постучал по своему лбу Траскин.
– Надеюсь, что не совсем, – улыбнулся Попов.
– При здравом-то уме кто же на такое решится? Однако же прибыл сюда с дуэльными пистолетами французского образца.
– Он, конечно, человек не военный, – добавил Милютин.
– Но и в том есть преимущество. Военного горцы сразу отличат.
– Тому есть прискорбные примеры, – сообщал Попов.
– Начальству было угодно отправить из Генерального штаба подполковника Бергенгейма из Хунзаха в Кахетию, а поручика Гордеева через южные лезгинские общества. И оба они от засад, неизвестно кем поставленных, погибли. После смерти упомянутых офицеров командир Отдельного Кавказского корпуса решил, что положение Дагестана таково, что впредь отправлять офицеров в горы невозможно…
