Предстоящая экспедиция лишила его семейного счастья. Чтобы отвлечься, он приказывал никого не принимать и перечитывал Тита Ливия. Но Ганнибал звал его не откладывать подвиги в долгий ящик, и Граббе снова брался за распоряжения, чтобы ничего не упустить и все предусмотреть.
Встревоженная Екатерина Евстафьевна, уложив детей, приходила в кабинет мужа.
– Значит, опять война? – спрашивала она всем своим скорбным видом.
– Удар милосердия! – успокаивал ее Граббе.
– Впрочем, я надеюсь обойтись и без него.
– Договориться с Шамилем? – с надеждой спрашивала Екатерина Евстафьевна.
– Полагаю, мои трехгранные доказательства и чугунные аргументы убедят этих заносчивых горцев, что всякое сопротивление бессмысленно.
– А если они предпочтут свободу? – спрашивала Екатерина Евстафьевна.
– Тогда пусть пеняют на себя, – грозил Граббе.
– Я сам – жертва мечтаний о какой-то там свободе. А теперь знаю, что свободу надо уничтожать, выжигать каленым железом, чтобы соблазна не было.
– А поговаривают, что даже солдатики наши к Шамилю бегут, – сказала Екатерина Евстафьевна.
– О том и речь! – воскликнул Граббе.
– Горцы – что, пусть бы тешились своей вольностью. Но зараза эта… Она уже и к нашим пристала. Она Россию способна погубить. Рано нам о свободе мечтать, Катенька, не по карману она нашему мужику.
– Выходит, война, – тяжело вздохнула Екатерина Евстафьевна.
Глава 46
Резиденция Шамиля на Ахульго теперь больше напоминала штаб. На столе была разложена карта, вокруг которой собрались Шамиль, его помощники и несколько наибов.
Карта была простая, куда проще, чем у Граббе, но горцы знали свою землю не понаслышке, и им была понятна каждая линия, обозначавшая реку или дорогу, и каждый кружок, обозначавший аул. А горы и перевалы они представляли себе лучше, чем их мог бы изобразить самый мастеровитый топограф.
– Значит, они пойдут от Эндирея? – размышлял Шамиль, показывая путь сложенной плетью.
– Их шпион шел оттуда, – подтвердил Юнус.
– Он прикидывался сумасшедшим, подручным пехлевана.
– А на самом деле? – спросил Сурхай.
– А сам все оглядывал и ко всему прислушивался.
– Он ничего не заподозрил? – спросил Ахбердилав, разглядывая карту.
– Мы постарались его убедить, что дорога будет легкой и быстрой, – ответил Юнус.
– Тогда я ударю с тыла, – пообещал Ташав-хаджи.
– Если они соберут большой отряд, у тебя не хватит сил, – сомневался Сурхай.
– Хватит, – убеждал Ташав.
– Я не дам им покоя ни днем, ни ночью.
– Если понадобится, мы пошлем тебе в помощь пару сотен мюридов, – пообещал Шамиль.
– А пока я построю хорошее укрепление, – сказал Ташав, показывая на карте свою будущую ставку, – и буду действовать оттуда.
– Место надежное? – спросил Шамиль.
– В глухом лесу, – кивнул Ташав.
– Лучше не придумаешь.
– А если они пойдут с двух сторон? – спросил Али-бек Хунзахский.
– Я уверен, что они постараются нас окружить.
– Думаю, главный удар будет отсюда, – Шамиль снова показал на Эндирей.
– Сведения точные? – спросил Ташав.
– Пока трудно сказать с уверенностью, но, судя по воззваниям, которыми генерал пытается запугать горцев… – Шамиль обернулся к секретарю.
– Прочти-ка, Амирхан, что он там пишет?
Амирхан достал воззвание Граббе и пробежал его глазами.
– Пишет, что не пощадит никого и ничего, если аулы поднимут на него оружие.
– Выходит, он собирается идти через немирные аулы? – догадался Юнус.
– «…Даю вам выбор: или покорность без условий, или вечное разорение, – прочитал Амирхан.
– Войска под моим начальством горят нетерпением наказать бунтарей за неблагоразумие. Я иду вперед – берегитесь! Генерал-лейтенант Граббе».
– Пусть сам побережется, – сказал Ташав.
– Я схвачу его за хвост и не пущу на Ахульго.
– Не надо забывать, что в Хунзахе и Цатанихе тоже стоят их войска, – сказал Шамиль.
– А ханы мечтают вернуть то, что мы у них отобрали.
Послышался стук в дверь. Юнус открыл ее и пропустил в резиденцию Султанбека.
– Из Шуры принесли деньги, – сказал Султанбек.
– Деньги? – обрадовался Амирхан, доставая с полки книгу в которую записывал доходы казны.
Султанбек положил на стол серебряный рубль.
– Так мало? – не верил глазам Амир-хан.
– Из Шуры?
– Это больше, чем деньги, – сказал Шамиль, разглядев монету и передав ее Юнусу.
Юнус постучал ее ребром о стол и осторожно раскрыл монету. Рубль распался на две части, и внутри его обнаружилась небольшая записка.
Шамиль молча прочел записку и передал ее Юнусу.
– Теперь мы знаем точно, – сообщил Шамиль своим сподвижникам.
– Главные силы пойдут из крепости, от Эндирея.
– Когда? – спросил Ташав.
– У нас меньше месяца, – сказал Шамиль.
– Еще наш человек сообщает, что туда двигаются большие обозы. Везут оружие и продовольствие.
– Откуда? – спросил Ахбердилав.
– Нельзя ли на них напасть?
– Пока из порта, где Тарки. Кораблями из Астрахани привозят, – сказал Шамиль.
– Туда нам не проникнуть. А потом повезут из других крепостей.
– По крайней мере, теперь все ясно, – сказал Ташав, а затем предложил: – Может, нападем на Внезапную?
– Было бы неплохо, – согласился Ахбердилав.
– Мы можем пойти на эту крепость, но можем оттуда не вернуться, – сказал Шамиль.
– Сейчас нужно думать о том, как сохранить то, что у нас есть.
– Что ты предлагаешь, имам? – спросил Али-бек.
– Надо превратить их дорогу в пустыню, откуда бы они ни пошли.
– В пустыню? – переспросил Ахбердилав.
– Будем портить дороги, разрушать подъемы и спуски, заваливать ущелья, жечь мосты.
– Шамиль водил рукояткой плети вокруг Ахульго.
– А когда они потеряют силы, борясь с горами – нашими каменными мюридами и лучшими союзниками, – ударим по Граббе со всех сторон.
