Когда он с отцом собирал вещи для переезда, нашлось множество неожиданных и приятных штучек. Давно потерянные маленькие шахматы с точёными костяными фигурками: на лошадках всадники, офицеры с саблями. И набор оловянных солдатиков, с которыми Саша любил играть лет в шесть. Сняли с антресолей коробку с каким-то странным маленьким телевизором и множеством белых круглых коробочек. Папа объяснил Саше, что такое фильмоскоп и пообещал уже в новом доме показать ему диафильмы.
– Конечно, по сравнению с телевизором и тем более с компьютером это тебе покажется смешно, – сказал он сыну. – Но всё-таки посмотрим. Когда-то я был таким, как ты, и мой отец показывал эти диафильмы. И проектор он мне подарил.
– Дедушка Александр? – воскликнул Саша. – Я хочу! Давай посмотрим!
И через неделю после переезда они включили фильмоскоп. Михаил не задержался в этот вечер на работе, чтоб побыть с сыном. Перебирая пластмассовые коробочки и называя фильмы: «Девочка ищет отца», «Отряд Трубачёва сражается», «Райкины пленники», – он вдруг остановился:
– Давай, Сашок, посмотрим вот этот диафильм. «Джульбарс». Помню, как я смотрел его с отцом.
И они посмотрели старый советский фильм, производства ещё 1935 года. Там были пограничники и их верный пёс, овчарка Джульбарс. И шпионы, и их помощники, затаившиеся басмачи, и красивая девушка Пэри. Когда Джульбарс выслеживает банду басмачей в горах, ползёт на брюхе в высокой траве, между верблюдами, распутывает зубами верёвки на руках дедушки Шо-Мурада и Пэри, а потом, зажав в зубах тюбетейку девушки, бежит за помощью к пограничникам, Михаил поймал себя на том, что читает текст очень эмоционально. И Саша волновался, дышал с напряжением и даже приговаривал:
– Джульбарс, Джульбарс, ну давай!..
Утром, когда они вместе завтракали, Саша сказал отцу:
– Папа, у нас теперь дом большой, и двор. А можно, чтоб была уже собака?
– Какую ты хочешь? Овчарку? – спросил Михаил, понимая, что просьба связана со вчерашним фильмом.
– Нет, – оживился сразу мальчик. – Овчарка классная собака. Но я хочу другую. Я видел по телевизору, в программе «Энимал планет». Там об охотничьих собаках рассказывали. И эта была самая лучшая. Курцхаар называется.
– Охотничья? – пожал плечами Михаил. – Но мы с тобой на охоту не ходим.
– Ну и что, папа! А вот у твоего одного друга есть бернская овчарка – это пастушья порода. Разве она у него пасёт овец?
Михаил засмеялся одновременно с сыном. Пошёл к компьютеру и быстро нашёл в Интернете, среди собачьих пород, курцхаара.
– Вот видишь, какая красивая! – воскликнул из-за его плеча сын.
Да, пёс был хорошо. Поджарый, длинноногий, с коричнево-шоколадной симпатичной мордой, висячими небольшими ушами. Короткая шерсть на вид казалась бархатной, необычной раскраски. Михаил таких собак никогда не видел.
– А ещё они добрые, преданные, а бегают – никто не догонит!
«Да, – подумал Михаил, – бегают… А, может, и нужно Саше, чтоб за кем-то хотелось бегать?»
В этот же день он узнал адрес клуба охотничьего собаководства, но зайти времени не было. На второй день – тоже. А на третий, возвращаясь домой, он остановил машину у табачного киоска – купить сигареты. И просто замер: из корзинки весело выглядывали два щенка. Курцхаары! Он не поверил такому совпадению, но женщина, державшая корзину, подтвердила – да, курцхаары. Симпатичная, интеллигентная женщина, она сразу предупредила его – щенки не чистокровные, хотя их мать очень родовита. Но Михаилу было всё равно. Щенки были такие чудные, глаз не оторвать. А если мать их породиста, есть документы, то он сумеет выправить и малышу нужный паспорт. Хотя о выставках и смотрах он думал меньше всего. Его сыну пёсик нужен не для этого. Саша хочет друга, а Михаил хочет, чтоб сын побольше гулял, двигался. А главное – он представил, как уже сейчас, через полчаса Саша увидит маленького курцхаара, как засветятся счастьем глаза его мальчика…
Автоматические ворота пропустили машину и медленно закрылись следом. Авто поехало по подъездной аллее к дому. Саша уже стоял на веранде. Он, наверное, увидел на камере, что приехал отец. Сошёл, держась за перила, с крыльца, и медленно пошёл, припадая на обе ноги, машине навстречу. Тогда Михаил остановился и открыл дверь. Щенок выпрыгнул, стал, растопырив длинные ноги, и вдруг, взвизгнув, помчался к мальчику. Подпрыгнул, и Саша поймал его. Стоял и смеялся, потому что щенок радостно облизывал подбородок, щёки, нос мальчика. А потом они оба побежали к Михаилу, который вышел из машины и смотрел на них. Да, побежали оба, и Саша тоже! Неуклюже, сам того не замечая, он бежал. Михаил сжал зубы, чтоб сын не понял, что ему хочется плакать.
– Ну, и как ты его назовёшь? – спросил у Саши.
И тот, со счастливой улыбкой, сияющими глазами, ответил сразу, как будто давно решил:
– Джульбарс!
Честно говоря, Михаил почти ожидал этого. Он хотел было заметить, что имя отличное, но не очень подходит изящной, словно с картинки, охотничьей собаке. Но Саша, как будто подслушав его мысли, тут же добавил:
– Я буду звать его Барсиком!
– Отлично, – тут же согласился Михаил. – Очень подходящее имя.
У щенка были полностью шоколадного цвета голова и уши, но всё тело и ноги – пятнистые, коричнево-белые. Аналогия с барсом просматривалась.
– Барсик! – позвал Саша, и щенок тут же прыгнул двумя лапами ему на грудь.
Жулька
В своём дворе Жулик был хорош со всеми. Но безоговорочно дружил лишь с детьми и собаками. Мальчишки и девчонки обожали его, приносили для него пакетики с сухариками, кукурузными палочками, мивиной. Девочки всё норовили надеть на него цепочки, бусики, а один мальчик – колокольчик. С этим колокольчиком Жулька побегал немного, чтоб порадовать друга, а потом стряхнул с шеи.
Взрослых жителей своего двора Жулька знал всех, был к ним доброжелательно спокоен. Выделял только хозяев собак – это тоже были друзья. Им, как и детям, можно было его гладить, угощать. Другим не позволял, только если рядом был Антоний и говорил: «Можно». Потом, оставшись наедине, хозяин гладил его, смеялся, приговаривая:
– Ты, дружок, породы не агрессивной, но не простецкой. Благородный, одним словом…
Все, кто не жил в «своём» дворе, были для Жулика чужие. Они тоже, наверное, были хорошие существа, и пёс никогда ни на кого не лаял, тем более не бросался. Просто обходил стороной, не подходил, когда звали. Не раз, бывало, кто-то, проходя через двор, восхищался:
– Надо же, какой красавец! Возьми…
И что-то протягивал, угощая. Но Жулик спокойно и равнодушно убегал в сторону.
С чужими псами, забегавшими во двор, он тоже не задирался первый. Но если пришелец начинал лаять, пугать ребят, Жулька мчался на него с таким грозным видом, так звонко лаял, что непременно прогонял наглеца. Однажды один такой пришлый крупный пёс кинулся на него. Но Жулик, сначала помчавшись прочь по кругу, вдруг мгновенно, не замедляя скорости, бросился назад и цапнул врага за ухо. Тот завизжал от боли и неожиданности, и удрал. Он, конечно, не знал, что курцхаары могут на полном ходу, без остановки, разворачиваться. Именно это позволяет им догонять петляющего зайца.
