Несколько раз прокрутив кистями, Саша стряхнул перегрызанную верёвку. Тут же стянул с лица жгут, обхватил за шею пса и, смеясь, поцеловал его в нос. И Жулик радостно лизнул мальчика в губы.
– Ты у меня такой умный, просто обалдеть! – Саша, опираясь руками сначала о пол, потом о какой-то поломанный табурет, поднялся на ноги. – Ты очень умный, а значит найдёшь дорогу домой.
Мальчик пошёл по кладовке, высматривая и щупая руками разные вещи. Подтащил к стене ящик, сломанный табурет, прикинул: да, до окошка уже можно дотянуться. Конечно, в это узенькое окошко он сам никак не пролезет, даже если бы сумел к нему добраться. Но Барсик это сделает легко!
– Иди сюда, Барсик, – позвал Саша. – Мне нужно будет тебя поднять. Я постараюсь, а ты мне поможешь.
Жулик смотрел, как мальчик взбирается на собранные им вещи: сначала коленями, потом, держась руками за стену, с трудом поднимается, разгибая ноги. Дотянулся одной рукой до края окошка, вцепился. И приказал:
– Ко мне!
Пёс легко вспрыгнул на ящик, стал на задние лапы и почти невесомо положил передние Саше на грудь. Чуть наклонившись, мальчик свободной рукой обхватил собаку за живот, слегка приподнял… Видно было, что это даётся ему тяжело, потому Жулик спружинил и тоже достал лапами до края окна. Саша изо всех сил толкнул его вперёд, выдохнув:
– Прыгай, Барсик, беги! Беги домой, к папе!
Пёс резко оттолкнулся задними лапами от груди мальчика и исчез – выпрыгнул. Саша чуть не упал, но успел ухватиться за край окна и второй рукой. Задохнулся от напряжения и от радости: получилось! И так ещё какое-то время стоял, выравнивая дыхание и тихо шепча:
– Беги, Барсик, беги…
Жулик легко приземлился на свои длинные лапы и тут же помчался вокруг дома. Со стороны другого, стоящего в стороне дома, иногда доносилось повизгивание и лай, но здесь всё было тихо, пусто. Жулик ещё два раза оббежал дом, ненадолго остановившись и подняв лапу. Потом обнюхал всё кругом и, наконец, выбрал место. Он лёг в кустах так, чтоб была видна запертая дверь дома и площадка около. Всё это проделал бесшумно, как и положено охотнику. Он не собирался никуда убегать. Он знал, чувствовал, что те два мерзких человека, которые схватили его и мальчика, связали, привезли сюда, эти двое вернутся. Ему нужно было охранять мальчика от них. А ещё он был совершенно уверен, что Антоний найдёт его. Обязательно придёт сюда, ведь хозяин никогда не оставлял его одного.
И Жулик спокойно лежал, ждал, чутко прислушиваясь, вглядываясь в уже сильно сгустившиеся сумерки.
Антоний и Михаил
Машина ещё только выворачивала из арки во двор, а Джульбарс уже узнал, залаял, радостно подвизгивая, стал рваться вперёд. Когда дверца авто распахнулась, Антоний отстегнул повод от ошейника, и пёс помчался к Михаилу. Так вместе они и подошли к стоящему на крыльце у подъезда высокому человеку – пожилому, но крепкому, излучающему необъяснимую внутреннюю силу. Михаил это сразу почувствовал, так же, как и полное доверие к тому, кто назвал себя Антонием.
– Зайдём ко мне, – сразу сказал тот. – Поговорим спокойно.
Михаил на минуту удивился, войдя в тренажёрный зал, а потом – в маленькую жилую комнату, но мысли его были о другом.
– Что они потребовали? – спросил он сразу. – Кто это? И как это случилось?
– Они хотят двадцать тысяч долларов… Подождите, я расскажу вам. Кто они и сколько их не знаю. Но я ведь говорил с одним. Это не подросток, но и по голосу, и по уму ненамного лучше. Пытался говорить грубо, пугать, но волновался и выдавал себя. Он не знает вас, а то бы назвал по имени, и телефон знал бы ваш. А он звонил мне, то есть, по телефону на ошейнике.
– И что это значит? – Михаил сжал голову руками. – Господи, только этого Саше не хватало!
– Вашего сына зовут Саша? Он хромает?
– Они что, сказали вам об этом? – удивился Михаил.
– Сказали, – кивнул Антоний. – Но я и сам знаю. Так получилось, что я видел Сашу… не сейчас, раньше. Мы вместе покупали ошейники для собак, одинаковые. А значит это вот что, во всяком случае я так думаю. Мальчик и собака оказались у них случайно, может быть даже неожиданно для этих людей. Вряд ли их больше двух-трёх. Встречу они назначили в семь вечера, место назвали: «Лыжная база» по Западному шоссе, не доезжая щита «Хозяйство Рассвет». Знаете, где это?
– Знаю, – кивнул Михаил, – не раз мимо проезжал. И базу знаю.
Он сидел на краю дивана, гладил пристроившегося рядом Барсика. Не спускал глаз с Антония. Вдруг воскликнул:
– В милицию надо сообщить! Наверное…
Антоний тоже погладил собаку, мягко, успокаивающе заглянул в глаза Михаилу, сказал:
– Это ваш сын, вы, конечно, делай так, как считаете правильным. Но послушайте, что я думаю… Времени у нас немного, а милиция начнёт перепроверять, суетиться, куда-то докладывать, ждать указаний. И спугнёт этих похитителей. Поверьте, мы с вами сами с ними справимся. Я просто уверен, они дураки, раз решились на такое без подготовки… Вот что, Михаил Александрович…
– Просто Михаил, – оборвал его собеседник. – Вы же мне своего отчества не сказали.
Антоний чуть улыбнулся, кивнул.
– Если вы, Михаил, знаете то место, может припомните, что там находится поблизости?
– Зачем?
– Да вот есть у меня догадка… Эту лыжную базу они назвали потому, что сами с мальчиком находятся где-то рядом. С собой брать Сашу побоятся, захотят убедиться, что нет ловушки, что деньги им привезли. Только потом вернут наших пленников… Что там может быть рядом?
– Там совсем близко бывший пионерлагерь. Когда-то и я, кажется два раза, отдыхал там летом. – Михаил слегка улыбнулся. – Я ведь был пионером. И что сейчас там, я знаю. Замдиректора моего банка большой любитель бойцовских собак. От него знаю, что лагерь куплен и переделан для устройства собачьих боёв. Владельца тоже знаю, он клиент нашего банка. Молодой, хваткий, из нуворишей, но образованный, приятный человек. На криминал, да ещё на такой… Нет, не пойдёт.
– А вот те, кто у него работают, могут, – быстро сказал Антоний. – Значит, собачьи бои устраиваются? Приходилось и мне слышать, что собак этих, для боёв которые, тренируют на дворнягах. Так, может, выкрасть собирались собаку? А, Михаил? А Саша подвернулся, стал защищать своего Барсика?
Пёс, услышав своё имя, повернул голову к Антонию, и тот потрепал его за уши так, как делал это Жулику.
Михаил тяжело перевёл дыхание, проговорил сквозь стиснутые зубы:
– Глупо, глупо…
– Да, глупо, – согласился Антоний. – Но вот такие, молодые и глупые, могут натворить ещё больше глупостей. Если испугаются, почувствуют, что загнаны в угол. Это надо учитывать. Сейчас они уверены, что всё получилось, и не станут вредить вашему сыну. Они готовы на обмен, им представляется, что всё пройдёт легко – я постарался в этом убедить того, с кем говорил.
