— Да помолчи ты! — взвыла Диана и, обращаясь к
коричневой двери, громко и отчетливо произнесла: — Зи-на-и-да Пет-ров-на! Э-то
Ди-ана! Племян-ни-ца ва-шей быв-шей Любы!
— Соседки, — подсказал Алекс.
— Заткнись! — заорала на него Диана.
— Вы кто? — донеслось из-за двери.
Диана со стоном сползла по стене на пол и уронила голову на
руки.
Шургин понял, что пора вмещаться. Слегка оттеснив Алекса, он
подошел вплотную к двери и, сложив ладони рупором, прокричал: «Милиция!
Перепись населения!»
После паузы с той стороны задвигались какие-то засовы,
щелкнул замок, дверь приоткрылась, и в проеме обозначилась женская голова с
седым пучком на макушке и очками на носу.
Не дав Зинаиде Петровне опомниться, Шургин гневно произнес:
«Посмотрите, что вы сделали с бедной девушкой!» — и указал пальцем на сидящую у
его ног Диану.
Это возымело действие. Зинаида Петровна отпихнула Шургина в
сторону и с криком: «Моя девочка!» — бросилась поднимать наконец-то опознанную
племянницу покойной соседки Любы.
Через десять минут они втроем сидели в небольшой опрятной
комнате, служившей гостиной, а Зинаида Петровна курсировала между ними и
кухней, уснащая стол все новыми тарелками со всевозможной снедью-Алексу удалось
провести в жизнь свой коварный план, дав на вопрос хозяйки: «Хотите ли вы
перекусить с дорожки?» — очень подробный искренний ответ.
— Ладно, — согласился и Шургин, — поедим, а
потом поговорим. А то в квартире вашей тети наверняка шаром покати. В смысле
еды.
— Мы заплатим, — вмешался Алекс, — мы ей за
все заплатим.
— Нет, ты точно ненормальный, — вздохнула
Диана, — за гостеприимство денег не берут.
— Ну что ж, иногда можно и на халяву, —
резюмировал он.
* * *
Зинаида Петровна Балашова в течение последнего года была, по
сути дела, сиделкой у своей больной соседки Любы. Эту миссию она взвалила на
себя добровольно, а от денег отказалась категорически, пригрозив чете
Звенигородских, что обидится смертельно, если они «еще будут ей что-то
предлагать». Пришлось ограничиться подарками к дню рождения и прочим датам, но
и их Зинаида Петровна принимала неохотно.
Любу Зинаида Петровна обожала, похоже, втайне преклонялась
перед этой странноватой, немного загадочной женщиной, чья жизнь была проникнута
романтикой и тайной. Может быть, поэтому их взгляды на многие вещи и явления
практически всегда совпадали, а отношение к людям, включая близких
родственников, было в значительной степени сформировано именно Любой.
С племянницей своей Люба, пока была здорова, отношений не
поддерживала, и Зинаида Петровна оценила то, что Диана не бросила тетку, когда
для той наступили тяжелые времена. Она с теплотой и нежностью относилась к
Диане. И поэтому очень настороженно встречала ее мужа Дениса. Ведь Люба-то
(Зинаида Петровна это прекрасно видела) Денису не доверяла, как будто опасалась
его.
— Вы уж извините, слышать стала плоховато, —
сетовала Зинаида Петровна за чаем, — сразу и не разобрала, кто да что…
— Это вы нас извините, приехали, как снег на голову, да
еще поздно, — оправдывалась Диана.
— Вот был бы телефон, тогда бы другое дело.
— Зинаида Петровна, я же сколько раз предлагала,
давайте я вам мобильный телефон…
— Ты, девочка, брось это, — решительно прервала ее
Балашова. — Я эти ваши железяки не понимаю и знать их не хочу. Придумали
тоже, прости господи, ересь какую-то! Забудь. Жила без этого телефона, так и
помру.
— Ну зачем вы так, я же от души!
— Да знаю, знаю, не переживай. Я, если что надо — к
соседу на первый этаж схожу, он инвалид войны, ему телефон поставили. Ну, рассказывай,
что да как. По делу приехали или отдохнуть? Ты же с самых похорон Любочкиных
здесь не была?
— Да, первый раз, хотя все собиралась. Теперь вот по
делу пришлось. И нам очень надо с вами поговорить, мне и моим друзьям.
Увидев, что мужчины заинтересовались их разговором, Зинаида
Петровна встала и сказала:
— Дианочка, помоги-ка мне с посудой.
И уже на кухне поинтересовалась:
— Кто эти твои друзья? Денис знает?
Диана на секунду задумалась. Врать не хотелось, сказать
правду было невозможно. О теперешних их отношениях с Денисом Зинаида Петровна
не знала, хотя о многом догадывалась.
Наконец, решившись, сказала:
— Друзья с работы. Там у меня не все гладко, так что
один из них, ну, что ли, охранник мой. Олег.
— А другой, говорливый этот?
— Другой так, для мелких поручений, — мстительно
пояснила Диана. И, помолчав, сказала: — Денис в больнице. В критическом
состоянии.
Зинаида Петровна аж присела:
— Убили?
— Пытались. Я думала, вы по телевизору услышите, так
что решила рассказать.
— За что его? Кто?
— Вот я и пытаюсь узнать, а друзья помогают.
— Нашли чего?
— Нет, — задумчиво протянула Диана, — пока
нет. Ищем.
Помолчала еще немного, вздохнула. Внимательная Зинаида
Петровна правильно поняла ситуацию:
— Говори, девочка, чего мнешься. Или секрет?
Диана как-то странно взглянула на нее и тихо спросила:
— Как вы думаете, тетя Люба правда умерла?
Зинаида Петровна всплеснула руками так, что смахнула с
небольшого кухонного столика цветастую чайную чашку. Чашка упала на пол и с
радостным звоном раскололась на несколько крупных разноцветных кусков.
Но Зинаида Петровна, кажется, этого даже не заметила:
— Дианочка, да что с тобой? Мы же все ее и хоронили,
помнишь? А если кто умирает — то уж умирает, дело известное. Какие тут сомнения
могут быть? Может, девочка, у тебя из-за Дениса расстройство какое случилось,
а?
— Да нет, это я так, — тряхнула головой, словно
сбрасывая наваждение, Диана, — мерещится иногда что-то. Пойдемте, а то
мужчины там одни.
Действительно, пора уже было возвращаться в комнату, а то ее
спутники чего доброго решат, что она тут без них обтяпывает свои делишки, может
быть, даже пытая гражданку Балашову раскаленной сковородой.
Шургин и Алекс действительно сидели напряженные,
сосредоточенно и молча глядя в свои чашки, правда, Алекс при этом что-то жевал.
— Где же это наши дамы пропадали…— завелся было он, но
Шургин его перебил:
— Большое вам спасибо, Зинаида Петровна. Но нам хорошо
бы отдохнуть, поспать.
— Да, да, — заторопилась и Диана, — Олег
Павлович столько времени провел за рулем.
