— Вот не думаю… Они нас же еще и арестуют. Сам посуди:
являются два подозрительных мужика, грязные, рваные, небритые…
— Ничего, зато документы у нас с собой. Хорошо, эти не
успели вынуть.
— Давай им скажем, что у нас похитили знакомую. Опишем
все как есть: мол, приехали отдохнуть, на нас напали, избили, женщину увезли.
Вот машина, вот номер — задержите, разберитесь. А там и мы подъедем для
опознания.
— Шанс небольшой, но есть. А где здесь ближайший пост?
— Поехали искать.
— На чужой машине?
— Да, проблема, — Шургин коротко задумался, затем
решил: — Все равно едем. Хотя бы до города, который, кстати, еще найти надо.
Но долго искать не пришлось — проехав по лесной дороге, они
выбрались на асфальтовое шоссе. Через несколько километров встретился первый
указатель, помощью которого они выяснили, что направляются в нужную сторону.
Минут через десять быстрой езды они уже были в городе, еще через пятнадцать —
давали показания обстоятельному усатому капитану.
Причем Шургин давал четкую, сухую информацию, а Алекс сидел,
театрально заламывая руки, и плачущим голосом причитал:
— Верните мне мою любимую, если с ней что-то случится, я
немедленно лишу себя жизни!
— Но она вам не жена? — уточнил капитан.
— Нет. Пока. Ей еще надо развестись с мужем, этим
деспотом и чудовищем!
— Но формально надо сообщить ее мужу о том, что его
жену похитили.
— Мы не знаем его телефона, — вмешался Шургин. —
И вообще. Он сейчас в больнице, и, кажется, в критическом состоянии. В аварию
попал.
Капитан с подозрением поглядел на него, но больше этой темы
не касался.
Заодно, вместе с Дианой, в розыск объявили и машину Шургина.
Теперь им оставалось надеяться на очередное чудо. Чуда не
произошло, зато приключилось недоразумение, сыгравшее роль чуда. Джипу
приказали остановиться для проверки при выезде из небольшого городка уже в
Московской области. Там накануне ограбили магазин и убили охранники, поэтому на
дорогах дежурили гаишники вместе с ОМОНом. Джип традиционно не среагировал на
такие мелочи и продолжил движение, не снижая скорости. Решительные бойцы ОМОНа
открыли огонь по колесам, после чего красавица-мащина слетела в кювет. Оба
потенциальных героя криминальной хроники были извлечены из машины и в
наручниках препровождены в горотдел милиции, а бесчувственную Диану, как
вероятную жертву аварии, отправили под охраной в местную больницу. Пока в
горотделе разбирались, что к чему, подоспело сообщение из Тихорецка, прошедшее
по всем полагающимся в таких случаях инстанциям.
Через два часа к месту событий на милицейской «Волге»
подкатили Шургин с Алексом. Быстро опознав машину и ее владельцев, они
подписали кучу бумаг и сразу же рванули к Диане в больницу.
Бедняжка к тому времени уже пришла в себя, но толком ничего
рассказать не могла. Даже когда и где ее похитили. Она знала твердо: в таких
случаях, пока ты сам не разобрался в происшедшем, лучше молчать. И тут ей
сказали, что сейчас придет ее жених. Сообщение ввергло пострадавшую в
жесточайшие сомнения — в здравом ли она рассудке или, может быть, произошла
чудовищная ошибка? У нее нет жениха. Или есть?
Но когда в палату влетел рыдающий от счастья Алекс, а за ним
скромно появился Шургин, все стало на свои места.
— Любимая, — заорал наглый Душкин и, беззастенчиво
воспользовавшись тем, что Диана вынуждена притворяться, стал ее обнимать и даже
сделал попытку поцеловать в губы.
Хорошо, вмешался дежурный врач. Заявив, что больную нельзя
беспокоить, он увел Алекса за руку подальше от Дианиной кровати.
— Доктор, — поинтересовался Шургин, — а когда
нам можно забрать ее домой?
— В принципе, хоть сейчас, если следователь разрешит.
Но дома — полный покой как минимум в течение недели!
— Обязательно, доктор, — обрадовался Шургин, —
а со следователем мы сейчас свяжемся.
Когда врач деликатно удалился, Шургин подробно
проинструктировал Диану, что надо говорить по поводу случившегося. Поэтому,
когда следователь прибыл в больницу, она полностью подтвердила их показания и
они получили «добро» на отъезд домой. Машину Шургина нашли воале Тихорецкого
кладбища — она одиноко стояла возле ворот, целая и невредимая.
Шургин по телефону попросил помощи у своего приятеля —
владельца охранного предприятия, и они отправились домой в сопровождении вооруженных
людей в камуфляже. Вести машину Шургин не мог, Алекс, впрочем, тоже. У Дианы
после уколов кружилась голова. Так что, открыв дверь шургинской квартиры, они
гуськом вошли в гостиную, побросали вещи и, упав кто на диван, кто на кушетку,
провалились в сон. Вечер только начинался.
* * *
Диана бодрствовала. Она лежала, распахнув глаза,
придавленная белизной потолка. Рядом слышались всхрапы и вздохи, вкрапленные в
громкое дыхание мужчин. Как будто ходили поршни безотказного механизма:
вверх-вниз, вверх-вниз. Комната была наполнена сном подобно банке с
хлороформом. Сон переливался через Диану, бурлил вокруг люстры, шевелил
занавески, но ее не трогал.
Она лежала и думала, что необходимо встать и привести себя в
порядок. Пробудившись утром, Шургин не должен увидеть, что спас чудище.
Лохматое чудище с обломанными ногтями и задубевшей шкурой. Она спрячется в
ванной комнате и будет отмокать в мыльной воде до тех пор, пока не сделается
бело-розовой, как и положено всем спасенным девицам. Сил не было в принципе.
Пожалуй, перевалиться через бортик ванны она сумеет, но на этом все.
Верочка! Верочка Сладкова, вот кто способен ее спасти.
Верочка работает в салоне красоты на Ленинском проспекте, но живет где-то тут,
в этом самом районе, где обосновался Шургин. Она творит чудеса и, конечно, не
откажет хорошей подруге, попавшей в переделку.
Не в силах противостоять извечному стремлению своего пола к
красоте, Диана сползла с кровати, выяснила, что еще только десять часов вечера,
и спряталась с телефоном в туалете. Верочка была дома и без возражений
согласилась помочь. По счастливому стечению обстоятельств она даже жила
неподалеку. Нужно было всего-то перебежать через дорогу, где стоял огромный
дом-новодел, таращившийся на мир сотнями стеклопакетов.
— Тебе проще будет пройти через подземный гараж, —
объяснила Верочка. — Чтобы не бежать километр до центрального подъезда по
улице. Все остальные на ночь закрываются. Войдешь в ворота со стороны
проспекта, повернешь налево и сразу увидишь въезд. Охранникам скажешь, что ко
мне. Если что, они позвонят.
Она назвала номер квартиры и почмокала в трубку, изображая
поцелуйчики:
— Чмок-чмок, жду тебя, дорогуша.
Дорогуша вылезла из своего убежища, натянула джинсы и
футболку, сунула в карман деньги и вышла на улицу. Вокруг нее лежал пылающий
огнями город. Едва спускались сумерки, как зажигалось все — фары машин,
рекламные щиты, фонари, витрины. Еще не так поздно, и людей вокруг много. Те
гады, которые напали на них в Тихорецке, сейчас, конечно, за решеткой. Ей ничто
не угрожает. Прохладный ветер быстренько перетряхнул нехитрую одежку Дианы, и,
взбодрившись, она ускорила шаг.
