Шургин собрался и уехал, строго-настрого приказав им не
выходить из квартиры. Диана могла бы поклясться, что он не обратил на ее новую
внешность ровным счетом никакого внимания. А ведь ей хотелось ему понравиться.
Из принципа. Из гадства. Чтобы поглумиться. Я тебе нравлюсь? А ты мне нет!
Однако в их случае счет не в ее пользу. Если он ей не нравится, то она не
нравится ему еще больше.
— Вот мы и одни, — проникновенно сказал Алекс,
заперев за Шургиным дверь. Прошелся по комнате, придирчиво оглядывая интерьер,
и добавил: — Не понимаю, почему мы должны жить именно здесь? У меня шикарный
дом за чертой города, там есть все! А будет еще больше! Я умею делать деньги.
Дианочка, ты должна обратить на меня самое пристальное внимание. Скоро я стану
владельцем завода по производству пластиковых изделий. Пластиковый король! Как
тебе такое?
— Никак, Алекс.
— Ты мне не веришь? Но у меня действительно грандиозные
перспективы!
— Опыт показывает, что о грандиозных перспективах
больше всех любят рассуждать неудачники.
— Я что, похож на неудачника? Разве у неудачников есть
гараж на четыре машины, набитый новенькими иномарками ручной сборки, коллекция
старинного оружия, которая тянет…
— Почему ты тогда так страшно заинтересован в том,
чтобы найти сокровище и жениться на нем? — насмешливо спросила Диана.
— Деньги притягивают деньги, — нравоучительно
ответил Алекс. — Я набит деньгами, поэтому меня так тянет к новым. А
жениться я хочу все-таки на тебе лично.
— Ты столько месяцев не обращал на меня
внимания! — ехидно заметила она.
— Я к тебе приглядывался.
Он подошел и сел рядом, взирая на Диану с вожделением. На
первых порах она думала, что Алекс просто придуривается, и лишь теперь стала
склоняться к мысли, что он искренен, хотя его искренность и похожа на идиотизм.
— Алекс, физические контакты между нами
исключены, — строго сказала она, заметив его плотоядный взгляд. —
Кроме того, мне нужно позвонить Кларе.
— Надеюсь, мы не будем забирать ее из больницы? —
забеспокоился тот. — Женщины, которые отстаивают свою честь с оружием в
руках, должны жить в резервациях.
Диана усмехнулась. Клара недавно уверяла, имея в виду,
естественно, Алекса, что дураков нужно обязательно помечать — хотя бы
крестиками на лбу.
— Не думаю, что Клару выпишут так быстро, —
вздохнула она.. — Перелом есть перелом. Да еще сотрясение мозга, и трещина
в лодыжке. Ей сейчас несладко приходится.
Однако, услышав в телефонной трубке знакомый голос, Диана
изменила свое мнение. Голос был энергичным и деловым.
— Слава богу, у вас все в порядке. А у меня тут кое-что
случилось. Я по возможности не выпускаю из виду ту пациентку, которая лежит
здесь под твоим именем. И вот вчера появляется молодая женщина и требует, чтобы
ее провели к Диане Звенигородской. У нее, мол, есть важное сообщение. Ее,
конечно, не пустили, потому что разговаривать там еще не с кем — все лицо
замотано, капельницы и все такое… Я, когда пронюхала, что внизу скандал, сразу
спустилась. Женщина лет двадцати семи, высокая и полненькая, с карими глазами,
волосы длинные, вьющиеся. Тебе ни о чем эта внешность не говорит?
— Нет, — задумчиво ответила Диана. — А как ее
зовут?
— В том-то и дело, что она не захотела говорить. Я подошла
и представилась твоей близкой подругой. Говорю, вы скажите, кто вы такая, и,
как только Диана придет в себя, я ей сразу сообщу, что вы заходили. А она: нет,
мол, не нужно. И вроде как к выходу пошла. Я спряталась за колонной, смотрю —
возвращается. И что ты думаешь? Ей удалось заморочить голову медсестре нашего
отделения, и я сама слышала, как она оставила ей свой телефон. И тысячу рублей
дала — за услугу. Как только, говорит, Диана Звенигородская в себя придет,
пусть ей немедленно позвонят.
— Тебе удалось раздобыть этот номер? —
взволнованно спросила Диана.
— А как же! Есть чем записать?
— Алекс, дай ручку, — зашипела она. — Или
лучше сам запиши, я диктую.
Зафиксировав цифры, она спросила Клару о ее самочувствии, но
та немедленно отмахнулась:
— У меня все нормально, но я изнываю от любопытства.
Звони скорее этой незнакомке, а потом перезвони мне. Я снотворное пить не буду,
слышишь?
Однако, к их общему разочарованию, номер не ответил.
— Наверное, девушка на работе, — пожал плечами
Алекс.
— Все нормальные люди сейчас на работе, — с
сожалением подтвердила Диана.
Ей удалось выпросить у Невредимова срочный двухнедельный
отпуск по семейным обстоятельствам, но сколько прошло дней с тех пор, как он
начался, она и не помнила. Жизнь ее изменилась в корне. Счастье, что она не
одна, что с ней постоянно кто-то находится. «Не кто-то, — проникла в ее
голову маленькая мыслишка, — а Шургин. На него, оказывается, можно
положиться. Вот если бы он еще вел себя достойно…» Шургин по-прежнему позволял
себе говорить Диане гадости, а иногда даже нагличал. От этого их межличностный
конфликт не только не затухал, но, напротив, набирал силу и разрастался как ком
снега, пущенный с горы.
От нечего делать Диана отправилась на кухню и напекла
блинов. Готовила она нечасто, но хорошо, и блины удались на славу. Душкин
слопал большую стопку, и взгляд его сделался равнодушным, как у питона,
висящего на ветке в террариуме. Поэтому возвращение Шургина он встретил без
энтузиазма и только вяло махнул рукой, сделав приветственный жест.
Предложенные блины Шургин долго осматривал со всех сторон,
потом нюхал, потом, наконец, съел один и отложил вилку. Диана, исподтишка
наблюдавшая за ним, дернула щекой. Ничем-то ему не угодишь!
— У Клары новости, — сказала она деловым тоном и
выложила всю историю про девушку с длинными волосами.-Теперь ждем вечера и
надеемся застать миссис Икс дома.
— У меня тоже новости, — спокойно откликнулся
Шургин.
Полез во внутренний карман пиджака и жестом фокусника достал
оттуда желтенький листочек с верхним клеящимся краем, какие обычно крепят к
документам, чтобы написать на них сопроводительную записку. Листочек был
заполнен бисерными буквами. Диана сразу же узнала почерк.
— Это писал Денис! — воскликнула она и выхватила
листок из рук Шургина. — Дайте скорее.
Она села возле окна и быстро пробубнила вслух:
— «Диана, прочитав эту записку, сразу обратись ко мне.
Если со мной что-то случилось, выполняй мои указания. Из Тихорецка я вывез то,
что мне не принадлежало. Спрятал в надежном месте. Надеюсь, ты сможешь понять
ценность найденного. И правильно поступить. Полностью полагаюсь на тебя. Денис.
Для того чтобы получить дальнейшие инструкции, необходимо обменять у Дэна мое
самое нелюбимое блюдо на конверт. Паролем будет служить та поэтическая строчка,
из-за которой не удалась вечеринка».
