— Неужели? — Голос Шургина сочился ядом. —
Значит, достаточно мне перебраться через дорогу, и я тоже смогу рассчитывать,
что ты проведешь со мной вечер наедине?
— Мы с ним не оставались наедине, — буркнула
Диана. — Хотя зачем я тебе все это рассказываю? Ты же не мой папочка.
Тут в их диалог вмешался Алекс. Он успел сбегать на кухню и
вышел оттуда, держа в руках жареное свиное ребрышко. Губы у него были в желтом
масле.
— Диана, ты убиваешь во мне надежды, —
страдальческим тоном заявил он. — С тех пор как мы вместе, я сильно
изменился в лучшую сторону…
— Если ты имеешь в виду, что перестал распускать руки,
это правда, — подтвердила Диана. — Спасибо Кларе с ее пистолетом.
— Ладно, оставим эту гулянку на вашей совести и
вернемся к делам, — недовольно сказал Шургин. — Пока вы
прохлаждались, мы с Алексом кое-что раскопали по этому Дэну. Я имею в виду
звезду, золотой голос отечественной эстрады.
Они с Алексом решили не говорить Диане, что с сегодняшнего
дня за ней следят сотрудники ЧОПа, которые сопровождали их в Москву из
Тихорецка. После второго нападения Шургин решил не рисковать. Практика
показала, что он может не справиться с ситуацией. Там, на кладбище, его ударили
по голове, а он даже не услышал, что бандиты подобрались сзади.
— Итак, Диана, готовься: завтра у тебя прослушивание.
— Чего?
Она замерла на месте, не в силах поверить, что они сделали
это.
— Мы заявили тебя на прослушивание. Дэну ищут подпевку.
У продюсера грандиозные планы. Если встретится что-нибудь оригинальное, он
готов сделать из Дэна дуэт.
— Как это?
— Ну, как-как? Обыкновенно. Певец в наше время — это
всего лишь продукт. Просто колбаса, которую можно упаковать в целлофан, или
порезать кусочками и запаять в вакуумную упаковку, или — это наш случай —
добавить в нее перца и заявить как новый сорт. Если найдут подходящую девушку,
Дэн перестанет быть самостоятельной единицей и станет частью дуэта.
Прослушивание длится уже неделю. Каждый вечер с восьми до десяти, адрес я тебе
продиктую. Дэн сидит в зрительном зале рядом с продюсерами и жует резинку.
Иногда надувает из нее пузыри и говорит: «Клево!» Или: «Не, не катит!» Это его
личный вклад в развитие брэнда.
— У тебя есть реальный шанс встретиться с этим парнем, —
подхватил Алекс, — и попробовать выяснить, не оставлял ли твой муж ему
конверт с указаниями, где находится алмаз.
То, что они ищут редчайший зеленый алмаз, было для него уже
решенным делом. Он постоянно думал о нем, читал справочную литературу и в самые
неподходящие моменты спрашивал Диану: «Ты дашь мне его подержать? Как ты
думаешь, сколько он может стоить? А что ты с ним будешь делать? Может быть, мы
договоримся о цене? Я же будущий пластиковый король, мне нужен бриллиант для
короны. Ты уверена, что не хочешь стать моей королевой?»
Не только Диане, но и Шургину тоже страшно надоела его
бесцеремонность.
— Алекс, придержи свой пыл, — сказал он ему
однажды. — Ты действуешь себе во вред.
— Зато у меня благие намерения, — мгновенно
парировал тот.
— У тебя не благие, а нагие намерения. Нельзя так
откровенно признаваться в собственной жадности!
Однако на Алекса ничего не действовало — ни уговоры, ни
насмешки. И отставать от Дианы он не соб??рался.
— У меня нет слуха, — предупредила Диана,
представив себе, как она придет на прослушивание. — И голоса, впрочем,
тоже. Меня вытурят, как только я открою рот.
— Никогда не встречал женщины, у которой нет
голоса, — с сомнением заметил Алекс. — Стоит мне ущипнуть
какую-нибудь безголосую курицу, как у нее тотчас прорезывается колоратурное
сопрано.
— Вам шуточки, а мне выходить на сцену и позориться.
— Да вам всего-то и надо, что пропеть одну
строчку! — напомнил Шургин. — «Пять минут, пять минут…». И все. Если
Дэн в курсе деда, он среагирует на твою фамилию и на контрольное слова.
— А с курицей что делать?
Все трое задумчиво помолчали, пытаясь представить себе, как
эту курицу можно втиснуть в сценарий грядущего мероприятия.
— Ну, купим на всякий случай, — пожал плечами
Шургин. — Принесете ее в пакете.
Подсознательно они понимали, что с этой курицей что-то не
так. Не может быть, чтобы именно жареную тушку должны обменять на конверт с
инструкциями. Но Диана стояла на своем: самое нелюбимое блюдо Дениса — именно
это. Это и только это.
— Есть вы, разумеется, не хотите, — ехидно заметил
Шургин, увидев, что Диана постояла на пороге кухни, а потом развернулась и
отошла.
Несмотря на то что они уже довольно давно сосуществовали
рядом, он упорно не переходил на «ты». Ни разу не подумал об этом, и она тоже
не предложила. Она не представляла, как будет «тыкать» ему, у них слишком
острые отношения, чтобы подружиться по-настоящему.
Она все-таки вернулась на кухню, налила себе стакан воды и
вышла на балкон. Внизу было темно, лишь высоченный фонарь, словно журавль,
алчущий лягушек, торчал посреди двора, склонив голову. Несколько желтых окон в
соседних домах помогали ему выполнять свою осветительную миссию. На лавочке
возле детской песочницы кто-то сидел. Одинокая фигура — неподвижная и темная.
Только белый воротничок, похожий на сложенную углом салфетку, выглядывал из
невидимого пиджака.
Диана облокотилась о перила и принялась смотреть в небо.
Однако фигура все-таки волновала ее. Она вышла на балкон в поисках одиночества,
поэтому никак не могла забыть о постороннем, который втиснулся в ее личное
пространство. То и дело взгляд ее нырял в колодец двора и ощупывал этот сгусток
живого вещества, притаившегося во тьме.
— Смотрите, не свалитесь вниз, — посоветовал
Шургин, проходя мимо балкона. — Мы с Алексом ложимся спать. Когда будете
бегать из ванной комнаты в свой будуар и обратно, постарайтесь не стучать
пятками по паркету — мой сон очень чуток, а я сегодня устал.
Диана хмыкнула, снова легла животом на перила и вздрогнула.
Видимо, глаза ее за это время привыкли к темноте, или же фигура передвинулась в
ту сторону, где света было больше, или же в соседнем доме зажглось еще одно,
дополнительное окно. Как бы то ни было, но незнакомец, сидевший на скамейке,
приобрел реальные очертания. Вернее, незнакомка.
Диана вскрикнула и отшатнулась. Рыжий пучок, знакомый костюм
и белая кофточка… В это просто невозможно поверить! Это галлюцинация, видение,
мираж… Она развернулась и нырнула под занавеску, чтобы спрятаться в уютном
мирке, охраняемом Шургиным.
— Вы что? — Он немедленно появился рядом. —
Что случилось?
Диана уперлась ему в грудь и теперь смотрела на нее, как на
неодолимое препятствие. Потерла лоб и дрожащим голосом пробормотала:
— Ничего. Ничего такого… Галлюцинация, наверное. Просто
мне постоянно мерещится тетя Люба. Мерещится и мерещится.
