Уже брезжил рассвет, и приходилось быть максимально
осторожным. В подъезде ему никто не встретился, и он благополучно добрался до
машины. Ключи он отдал Алексу, поэтому сразу же схватился за ручку двери,
намереваясь ее открыть. Сигнализация завизжала так, что бедный Гоблин, кажется,
сделал кульбит в своем стеклянном зверинце. Когда на улицах машины вдруг
начинают завывать дурными голосами, нет ничего удивительного и все к этому
привыкли. Но когда это происходит на рассвете, а ты только что со всеми
предосторожностями покинул квартиру, где остался лежать убитый, становится
сильно не по себе. Первым желанием Шургина было убежать, вторым — набить морду
Алексу. Машина продолжала выть, Олег стоял как вкопанный.
Наконец, звуковая пытка кончилась. «Ну, и куда делся этот
идиот с ключами от машины? А Диана? Что мне сейчас делать, вместе с
хомяком? — Мысли в голове ошарашенного Шургина проносились стремительно,
причем самые разные. — Куда они вообще тут могли деться?»
— Олег, — послышался жалобный шепот. — Олег!
Шургин обернулся и обомлел — из ближайших кустов вылезали
бледные и, что было заметно даже в предрассветной темноте, грязные Алекс и
Диана.
— Вы сошли с ума? — поинтересовался Шургин. —
Я же вам сказал сидеть в машине! Почему вы здесь?
— Понимаешь, — прохрипел в ответ Алекс. — Мы
только вышли, какая-то тетка идет, с собачкой. Мы в кусты. Тетка ушла — мужик
из соседнего подъезда вышел. Тоже с собакой. Мы сидим. Потом ноги устали, мы легли
на траву. Лежим. Только выйти хотели — патрульная машина приехала.
Остановилась, постояла немного. Потом уехала.
— Ну,-поторопил его Шургин, — что дальше-то?
— Мы, кажется, заснули, — смущенно сказала Диана,
стряхивая с себя какой-то мусор.
— Задремали, — поправил ее Алекс. — Это
нервы, я точно знаю. Анабиоз. Потом нас рев разбудил.
Шургин молча отобрал у Алекса ключи:
— Поехали. И быстро.
Они наконец расселись по местам, Диана взяла на колени домик
с Гоблином.
— Зачем ты унес хомяка? — вяло поинтересовался
Алекс.
— Тебе отдам, будешь воспитывать. Ты у него теперь
единственный близкий родственник.
— Но я не люблю хомяков!
— Полюбишь. Он у тебя временно побудет, если вдруг кто
заинтересуется. Тогда ты скажешь, что дядя тебе его дал на время, пока у него много
работы и он подолгу не бывал дома. Я у тебя его потом заберу. Извини, но я в
детстве мечтал иметь хомяка.
Домой они вернулись, когда уже рассвело. Спать никто больше
не хотел, и Диана сварила всем кофе.
— А почему мы никуда не позвонили, — вдруг вспомнил
Алекс, — ты же собирался в милицию звонить.
— Решил иначе. За ним утром все равно приедет шофер с
охранниками. Не дождутся, не дозвонятся — поднимутся в квартиру. Я дверь
специально на замки не запер, просто прикрыл.
— Ясно, — протянул Алекс, — но кто же его, а?
— Дело становится все более запутанным, — гробовым
голосом произнесла Диана. — Мне кажется, нам скоро и шагу нельзя будет
ступить без того, чтобы не произошли какие-нибудь неприятности.
— Постараемся разобраться, — не очень уверенно
сказал Шургин, — бывали случаи и похуже.
— У тебя бывали? — уточнил Алекс.
— Нет, вообще, — немного растерялся Шургин, —
но это не важно.
— Важно, еще как важно, — заметила Диана. —
Именно поэтому мы растерялись и не знаем, что надо делать.
— Я знаю, — уверенно заявил Шургин, и Алекс с
Дианой замолчали, с надеждой взирая на него. — Знаю, — продолжил он
свою мысль, — что нам надо хорошо отдохнуть.
Алекс спал всего несколько часов. Потом, как и предполагал
Шургин, тело Захара Петровича Невредимова обнаружили, позвонила рыдающая мать
Алекса, и он умчался. Диана весь день провела в постели, пытаясь переварить
случившееся, а на ночь выпила успокоительное.
К утру следующего дня Алекс вернулся. Он вполне пришел в
себя и держался с прежней самоуверенностью.
— Теперь, — заявил он Шургину, — я
присоединяюсь к расследованию дела с алмазом на законных основаниях. У меня
появились личные мотивы. Я должен отомстить за дядю.
Шургин не возражал, и Диана тоже. На кухне они уселись за
«стол переговоров» и принялись за перспективное планирование.
* * *
Больница, куда с сотрясением, переломом, трещиной, а также
со спецзаданием была помещена Клара, жила по раз и навсегда заведенному во всем
мире больничному распорядку. Обходы, осмотры, обследования, процедуры,
перевязки и прочие мероприятия придавали существованию пациентов этого
недешевого заведения некую трагическую осмысленность. Во всем остальном этой
осмысленности не ощущалось, а единственно доступной привилегией оставалось
тотальное многочасовое безделье, которое конвертировалось по интересам: в сон,
телебдения, вязание, длительные прогулки по огромному больничному парку, чтение
детективов, дружеское общение, а также флирт с соседями, соседками и
персоналом.
Клара явно злоупотребляла последним, искренне полагая, что
именно так она может держать ситуацию под контролем. Ей страшно нравилось это
словосочетание — «держать под контролем». В нем чувствовалась сила, воля и
непреклонность — именно то, чего ей не хватало в повседневной жизни. Там, в
этой прошлой жизни, она была слезливая, истеричная, комплексующая дама с
пониженным социальным иммунитетом. Теперь же, когда сама судьба поместила ее в
гущу весьма неординарных событий, Клара вдруг почувствовала — это ее шанс.
Невзирая на полученные травмы, слава богу, с жизнью совместимые,
она сейчас ощущала себя не пешкой, а самостоятельной, активной фигурой (почему
бы не ладьей, к примеру?) в большой, увлекательной, но и опасной игре. С ней
такое случилось впервые за все время ее существования, и Клара не хотела
упустить своего. Есть в жизни другие радости, кроме однообразных вечеров с
кретинами, чей мозг способен породить лишь пошлости про кораллы и Карла.
Перед сном она обязательно немного думала о будущем. Вот,
допустим, выполнит она это поручение. Что будет дальше? Может быть, ей доверят
еще что-нибудь важное: ну, там, пригласят поработать на детективное агентство.
А что? Серьезный Шургин может обратить на нее профессиональное внимание. Эх,
знать бы раньше, что в ней дремал такой вулкан. Можно было бы поступить в школу
разведчиков или контрразведчиков. Клара никогда не понимала, какая между ними
разница.
Но мечты мечтами, а про наблюдение за лжеДианой она не
забывала ни на минуту. Даже ночью старалась под разными предлогами оказаться
рядом с палатой, где лежала мумия с задранной вверх загипсованной ногой и
подвешенной, также на растяжке, рукой. Весьма гордая тем, как она ловко добыла
телефон таинственной (и, вероятно, очень опасной) медсестры, Клара жаждала
новых подвигов.
