— Вам ведь кто-то помогал, верно? — спрос??ла
Диана. — По телефону со мной разговаривала женщина, пожилая женщина. И
русская. Потому что никакого акцента у нее не было.
— Я заплатил одной приятной бабушке. Она горела
желанием получить — как вы это выражаетесь? — прибавку к пенсии.
— Засранец, — сделал вывод Шургин. Повернулся к
Диане и спросил: — Так что, что мы будем с ним делать?
— Со мной? — живо переспросил Купер. — Мы
будем делать со мной что-нибудь очень-очень хорошее.
— Давайте сделаем из него чучело, — предложил
Алекс, взяв в руки открытку с изображением Семена Морозова и крутя ее в
руках. — Оно станет первым экспонатом вашего семейного музея, Дианочка.
Кстати, как получилось, Мэл, что вы спасли нас от смерти?
— Я следил от дома Дианы, — охотно пояснил
тот. — Взял напрокат автомобиль и ехал за вами всеми. Но потом Диану
похитили, и я не знал, как ее освободить. Что я мог бы сделать, да? Я не
понимаю ваших порядков. Без Дианы я бы не нашел шкатулку. Вдруг она спрятана?
Вдруг она у кого-то на сохранении? В сейфе, наконец? Я хотел сделать так, чтобы
она сама отдала мне ее.
— Я бы не отдала, — обрадовала его Диана. —
Так что было дальше?
— Я решил, что вы лучше и быстрее освободите Диану, чем
я, подкрался и — раз! — разрезал ваши веревки.
— Если бы у меня был орден, я бы тебе его
вручил, — сказал Алекс. — Но ордена нет. Могу предложить только чашку
кофе.
— С ромом? — заинтересовался Купер.
— Как пожелаете.
— Ну, что, мы его отпустим? — спросил Шургин у
Дианы. — Надо бы, конечно, настучать на него… послу. Но возиться не
хочется.
— Тем, что он вас спас, — торжественно произнесла
Диана, — он искупил свое преступление.
— Преступление? — удивился Мэл. — Я не делал
преступлений на территории вашей страны. Я законопослушный гражданин.
— С чем я тебя и поздравляю, — с чувством сказал
Алекс. Повернулся к Диане с Шургиным, потряс перед ними открыткой и неожиданно
добавил: — А я понял, в чем тут дело. Все так просто, что даже неинтересно.
Оба они мгновенно потеряли интерес к Мэлу Куперу и
вытянулись в струнку.
— Ты расшифровал послание?! — не поверила
Диана. — Ты?!
— Алекс Душкин не глуп, — важно сказал тот. —
Алекс Душкин может такое, что не снилось никаким академикам. Если отбросить от
Мастроянни эту непонятную половину и вытащить из списка фильмов все цифры,
которые фигурируют в названиях, то их будет ровно семь штук. Семь!
— Номер телефона, — подхватил Шургин.
— Только я не знаю, в каком порядке нужно эти цифры
расположить…
— Все головы артистов пронумерованы, — поспешно
подсказала Диана.
— Это тоже наши родственники? — с любопытством
спросил Купер, издали разглядывая фотографии актеров. — С ними нужно
делиться?
— Вот что, Мэл, — с лучезарной улыбкой повернулась
к нему Диана. — Я была ужасно рада с вами познакомиться, но теперь вам
пора.
— Ты его отпустишь… вот так? — на всякий случай
переспросил Шургин. — А ведь это наверняка он разгромил квартиру тети Любы
в Тихорецке, больше некому. Не твой же муж, в самом деле.
— А что я могу с ним сделать? — прошипела она в
ответ. — Пусть катится, у нас слишком много дел, чтобы устраивать его
судьбу.
— Моя судьба в моих руках, — сообщил тот, услышав
ее слова.
— Может, у вас и билет на самолет есть? — ласково
спросил Алекс.
— Воздушное сообщение между Соединенными Штатами и
Москвой налажено хорошо.
— Как приятно, — поддакнул тот. Встал и протянул
руку: — Спасибо за поддержку, которую вы оказали нам в трудные минуты жизни,
всего вам хорошего.
— Я могу идти? — спросил Мэл, комкая в руках
парик. Со своей собственной прической и в женском костюме он выглядел, как
актер, только что вошедший в гримерку.
— Скатертью, как говорят у нас в России, дорога! —
пожелал Алекс.
Американец, пятясь, выбрался в проход, развернулся и, часто
оглядываясь, пошел к двери.
— Может быть, нужно было взять у него адрес? —
вслух подумал Шургин. — А впрочем… Не в гости же к нему ехать. Вы ведь не
станете родниться с Мэлом? — уточнил он у Дианы.
Но та его не слушала. Она целиком и полностью сосредоточилась
на Алексе и его манипуляциях. Будущий пластиковый король достал из барсетки
маленький блокнот и приступил к делу.
— Сначала Мастроянни, — прокомментировал
он. — Из знаменитых «Восьми с половиной недель» берем восьмерку.
Он выписал цифру, которая получилась большой и жирной — так
сильно он нажимал на лист. От волнения, безусловно.
— Больше в списке у Марчелло нет фильмов, в названии
которых встречаются цифры.
— Следующий у нас Семен Морозов, — подсказала
Диана. Посмотрела на обороте и воскликнула: — У него целых три фильма!
— Диктуй, — попросил Алекс и нацелил ручку на свой
листок.
— «Семь нянек», — прочитала Диана. Он нарисовал
разлапистую семерку. — «Семь невест ефрейтора Збруева», — появилась
еще одна семерка. — И «Три дня в Москве».
Алекс вывел тройку и с удовлетворением оглядел свою работу.
— Супер! — сказал он. — Я чувствую себя
орлом. Перейдем к Кустинской.
— «Первое испытание» считается? — спросила Диана.
Алекс кивнул и записал цифру «один».
— Я считал, — признался он.
— Это называется подгонкой фактов под теорию, —
проворчал Шургин. — От «Восьми с половиной» вы отбросили кусок, слово
«первый» решили считать единицей… Ерунда какая-то.
— Ничего не ерунда, — рассердился Алекс. —
Еще никогда мои теории меня не подводили. Диктуй, Диана.
— «А три плюс два» это три и два? — спросила она.
— Я полагаю, так. — Он удовлетворенно полюбовался
своей работой.
— И что у нас получилось? — спросила Диана.
— 877-31-32, — зачитал Алекс.-Если это
действительно номер телефона, то я получаю право на поцелуй. Настоящий! —
предупредил он, постучав себя пальцем по губам.
Шургин рассмеялся:
— Бери трубку, звони. Ромео…
— Нет, — возразила Диана, остановив руку Алекса на
пути к барсетке. — Звонить буду я. Если мы дошли до финиша, это моя
обязанность. Денис наверняка предупредил, что позвонит женщина, а уж никак не
бас.
Польщенный Алекс отступил. Диана назвала его тенор басом.
Приятно. Тем временем она достала собственный мобильный и набрала комбинацию
цифр с листочка, который лежал на столе поверх головы Мастроянни. От Марчелло
осталась только сексапильная улыбка — прямо как у Чеширского кота.
