Ночь прошла спокойно, если не считать отдаленного воя волков… или кто там еще мог выть в здешней глуши. Утром, после недолгого совещания, Кир выслал несколько небольших разведывательных групп, одну из которых возглавил лично. Следовало тщательно обследовать берега, поискать следы вражеского судна. Ведь где-то здесь, совеем рядом, оно обязательно должно было причалить, переждать ночь… или вообще – наконец, очутиться дома. Что из себя представлял этот «дом» – нужно было разведать.
Именно так рассуждал сейчас сотник, основанием к подобным мыслям явился недавний разговор с Нагом. Шам четко заявил, что чувствует – похитители здесь, на этом берегу, хозяева. Это их земля! Правда, лично Алексию наемник не ощущал – так это из-за расстояния.
Надо было искать хоть что-нибудь. Причалы с лодками, поселение, крепость. Найти и все тщательно обследовать, узнать – что за народ здесь обитает, установить, где держат похищенных. А уж дальше – думать. Освободить Лексу и Сержа лихим молодецким налетом, или придумать что-нибудь похитрее – там будет видно. Пока же только – искать.
Двигаясь вдоль реки, группа Кирилла внимательно осматривала оба берега: свой, по которому шли, и противоположный, дальний – в бинокль. Спускавшиеся к самой воде заливные луга сменялись почти непроходимыми зарослями ивы. Идущий первым Юр вдруг остановился и, сдернув с плеча винтовку, оглянулся назад.
– Там… там что-то непонятное. Я посмотрю?
Парнишка ринулся было в кусты, но дамп Джаред Хорг ловко ухватил его за шиворот:
– Куджа? Прикажжа не было!
– Виноват…
Гибкие ветви росшей совсем рядом ивы вдруг дернулись… ударили, словно кнутом, мгновенно, прямо на глазах оплетая ничего не понимающего подростка.
– Ай!
Он даже винтовку в руках не удержал, выронил…
Не раздумывая, наемник выхватил меч и с ходу нанес несколько ударов, буквально в секунду проделав в зарослях широкую просеку. Отрубленные ветви обмякли, опали, словно щупальца мертвого чудища. Из них даже вытекло что-то буровато-красное… кровь?! Кусты, казалось, попятились и угрожающе зашипели…
– Как ты? – с ненавистью глянув на ивы, Кир склонился над мальчишкой.
– Все хорошо, – через силу улыбнулся тот. – Только вот рука… Я ее почему-то не чувствую.
– Пройдет, – сотник стиснул зубы и сплюнул. – Эх, сжечь бы этот ивнячок из огнемета. Да толку? Тут его – заросли. Идти можешь?
– Конечно! – встрепенувшись, сигнальщик поспешно поднялся на ноги. Вот только винтовку подобрать не сумел – правая рука не двигалась вообще, левая – так, еле-еле…
– Это хищная ива, – пояснил Кирилл. – Я ж вам рассказывал, предупреждал. Нападает внезапно, хватает, обволакивает ветками. Затем выпускает стрекательный сок, втягивает жертву в крону и переваривает. В Кронштадте-то мы эту гадость почти что всю извели, выжгли. А здесь – дикая природа. Не жжет еще руки?
– Нет.
– Скоро начнет. Терпи. Да! – сотник вдруг вскинул глаза. – Ты что там увидел-то?
– А вон…
Мальчишка попытался махнуть рукой, да не смог – парализующее действие сока хищного дерева еще не закончилось. Впрочем, Кир и сам уже увидел какой-то бесформенный мешок, валявшийся невдалеке от зарослей.
Дамп ловко зацепил находку мечом, подтянул…
– Тьфу ты! – раздраженно сплюнул Кирилл. Стоявший чуть позади него Ники скривился и выругался.
При ближайшем рассмотрении мешок оказался телом ребенка. Вернее сказать – мумией. Мальчик, лет шести, высосанный плотоядной ивой и выброшенный, как ненужный чехол. Как говорится, кожа да кости. Да клочья истлевшей одежды.
– Надо бы его похоронить, – тихо протянул Юр. – Человек все-таки. Нехорошо, когда так…
Сотник молча кивнул и послал на баржу Юра и Ники. Ники – за лопатой, а от раненого сигнальщика покуда все равно толку не было.
Могилу выкопали здесь же, невдалеке. Опустили иссохшее тельце, закопали. Все молча, без слов. А что было говорить-то?
Покончив с сим грустным делом, разведчики вновь пошли берегом, тщательно присматриваясь к росшим на пути кустам и деревьям. Становиться легкой добычей никому не хотелось, потому близко к воде не лезли, разве что ежели попадался совсем голый песчаный пляж.
Не спеша и осматриваясь, дошли до неширокого мыса, поросшего корявыми соснами. На одну из сосен мухой взобрался Ники, приложил к глазам бинокль:
– Ух ты!
– Что там такое?
– На том берегу какие-то люди с телегами. Что-то возят.
– Люди? Телеги?
Кирилл вмиг взлетел на сосну, уселся на широкой ветке… В бинокль четко просматривался противоположный берег. Хорошо была видна довольно широкая укатанная дорога и медленно двигающиеся по ней телеги, влекомые одетыми в лохмотья людьми. На телегах везли бревна. Толстые, ошкуренные. Вывозили из ближайшего леса и складывали аккуратными штабелями на обрывистом берегу, у пристани.
– Бедолаги, – негромко пробормотал Кир.
И впрямь, оборванцам приходилось несладко: у многих едва хватало сил перекатывать тяжелые бревна. Вот один не справился, упал… К нему тотчас же подскочил плечистый парень в кожаной куртке, и начал стегать несчастного плеткой… Беднягя поначалу закрывал лицо, а затем вдруг не выдержал, оттолкнул надсмотрщика и бросился бежать к обрыву…
Далеко не убежал. Из лесу вдруг вылетела странная большая птица с человеческой головою и кожистыми, как у летучей мыши, крыльями.
– Крылан! – ахнул сотник.
С подобным существом ему когда-то приходилось встречаться в Кронштадте. Крыланами называли результат генетических экспериментов над человеком, неимоверно худых людей с крыльями. Во время Последней войны они создавались как идеальные боевые единицы для разведывательно-диверсионной деятельности, имели ментальный контакт с хозяином – оператором, – им же и управлялись. Действовали, надо сказать, ловко. Вот как этот…
Пару раз взмахнув крыльями, крылан поднялся в небо и, спланировав на бегущего, метнул в него копье… Бедолага упал, обливаясь кровью. Надсмотрщик в короткой куртке махнул крылану рукой. Летучее существо покачало крыльями и, сделав большой круг над дорогой, скрылось в лесу.
Кирилл покачал головой:
– Одна-ако! Судя по рабам и охране, хозяин здешних мест – человек влиятельный и не бедный. Лесопромышленник, мать его так! Думаю, он и есть похититель.
– А что, эти бревна да доски так дороги? – недоверчиво переспросил Ники. – И кому они, интересно, нужны?
– Много кому нужны, – сотник быстро слез с дерева и отряхнул бушлат. – Настоящего строевого леса не так уж и много. В основном – мутировавший, почти никуда не годный. А из таких бревен можно и крепость сложить, и дом поставить, даже срубить корабль. Материал первосортный! Маркитанты платят щедро.
