Ситуация усугублялась отсутствием вкуса, о чем просто-таки кричали очки девушки. Интересно, кто посоветовал ей эту форму? Допустим, она незнакома с правилами выбора данного аксессуара. Предположим, что в ее окружении не нашлось человека, который бы подсказал, что очки круглой формы полным людям не идут категорически, но ведь есть же, в конце концов, зеркало, одного взгляда в которое достаточно, чтобы осознать необходимость посещения салона оптики. Впрочем, не помешает ей и визит к парикмахеру, диетологу и специалисту по подбору одежды.
Мое сердце сжалось от жалости к бедному созданию – мне ли не знать, что значит жить в таком обличии? Каково это – ловить сочувствующие или насмешливые взгляды окружающих. И ладно бы неси она себя при всем при этом гордо – попадаются ведь и такие экземпляры. Но ведь нет же! То, как она, ссутулившись, склонилась над тарелкой, как старательно занавешивается от окружающего мира спутанными волосами, как нервно теребит свободной рукой салфетку – все это выдает в ней крайне закомплексованную особу. Обаять такую Антону труда не составит – мне ли не знать! Потому-то я и отвергла ее кандидатуру категорически. Играть чувствами данного существа было бы верхом жестокости и бесчеловечности. Посмеяться над девушкой – все равно что обидеть ребенка, которым она, по сути, и являлась, несмотря на то что наверняка давно уже отметила совершеннолетие.
Одного взгляда на нее оказалось достаточно, чтобы всколыхнуть в моей душе, как мне казалось, давно забытые чувства. Я вдруг отчетливо осознала, что, несмотря на все случившиеся со мной метаморфозы, более чем успешную работу диетолога, психолога, стилиста, визажиста, пластического хирурга и мастера по прическам, в глубине души я все тот же гадкий утенок, лишь прикидывающийся прекрасным лебедем.
Правда, долго заниматься рефлексией мне не пришлось – внимание привлекла очень колоритная пара. Стоило только этим двум женщинам переступить порог зала, как все присутствующие оторвались от своих занятий и с интересом принялись их разглядывать.
– Мать твою! – воскликнула высокая худощавая женщина в мужском смокинге. – Красота – страшная сила! Но это, – она выразительным взглядом обвела зал, на секунду встретившись со мной глазами, – просто убийственно!
– Милая, ну что ты, – нежным голосом проворковала ее подруга, плавным движением поправляя завитые в кудри белокурые волосы. Жест лишний, учитывая идеальность прически. И как только некоторым удается сооружать подобное на голове? Я сама, как ни пыталась, кроме «конского хвоста» и веселых кудряшек, так ничего делать не научилась. – Довольно милый интерьер, – продолжила блондинка, с любопытством оглядывая зал.
– Конечно, дорогая, как скажешь! – тетушка в смокинге даже не подумала скрыть насмешку в голосе и направилась к столику, который женщинам указал быстро подскочивший к ним распорядитель.
– Вот! – радостно воскликнула я, ткнув пальцем в высокую коротко стриженную брюнетку в необычном мужском одеянии. – Ее ты и должен будешь соблазнить!
– Кого?! – Антон даже соком поперхнулся. – Ты шутишь, что ли? – воздух возле нас сгустился, настолько возмущенным выглядел муж. – Да она же…
– Кто? – усмехнувшись, поинтересовалась я, догадываясь, каким будет ответ.
– Мужененавистница, – выкрутился супруг.
– Вот и хорошо! – парировала я. – Тем слаще будет твоя победа. Ты ведь в ней, надеюсь, не сомневаешься? Верни женщине веру в сильную половину человечества. Или слабо?
– Мне?! – возмутился Антон. – Еще чего!
– Тогда дерзай! – усмехнулась я и весело подмигнула парню. Настроение заметно улучшилось. Огромная двуспальная кровать с балдахином вот-вот должна оказаться в моем единоличном распоряжении. И это не считая бонуса в виде публичного унижения Антона. А жизнь-то, кажется, налаживается! Как тут не порадоваться?
Видимо, угадав мои мысли, супруг прошептал, перегнувшись через стол:
– Рано празднуешь победу, дорогая! Поверь мне, она не та, за кого себя выдает! Мое чутье меня никогда не подводит.
– Неужели?! – усмехнулась я. – Тогда тебе не составит труда выиграть пари. Дерзай, любимый!
– Ты просто золото, а не жена, – губы Антона растянулись в обворожительную улыбку. – Ну кто еще не только благословит мужа на измену, но и сам позаботится о выборе для него любовницы?
– Для тебя, любимый, я и не на такое способна, можешь не сомневаться!
– Ну, тогда я пошел? – парень решительно поднялся со стула, отодвигая его с громким скрипом.
– Иди, – равнодушно пожала я плечами, приготовившись к интересному зрелищу. – Только как же твой ужин?
– Спасибо, что напомнила, – супруг жестом подозвал официантку и зашептал ей что-то на ухо. – По мере того как он говорил, выражение лица девушки менялось с удивленного на растерянное. Бросив на меня взгляд, полный сочувствия (этого еще не хватало!), девица в конце концов понимающе кивнула и засеменила на кухню.
– Что ты ей сказал? – прошипела я, но Антон только плечами пожал и быстро зашагал прочь, провожаемый любопытными взглядами.
По всему видно – местная публика развлечениями не избалована, раз такое рядовое событие, как перемещение гостя от столика к столику, вызывает у нее живейший интерес.
Глава десятая
Свято место пусто не бывает
Трагедия мужчины: одни женщины не по душе, другие – не по зубам, а третьи – не по карману.
Фаина Раневская
– Вот ваши места. Извините за задержку, и еще раз извините, что все так вышло.
Увлекшись наблюдением за супругом, я не сразу заметила трех женщин, подошедших к нашему столику. Две из них, недовольно хмурясь, уселись рядом.
– Безобразие! – недовольно фыркнула та, что постарше. – Мы сутки в пути, мало того, что самолет направили сначала в Питер и только потом в Москву, так еще и трансфер пришлось ждать! И тут, представляете? – дама наклонилась ко мне, – оказалось, что нас нет, видите ли, в списках! Ну, ничего, вернусь домой, они у меня все попляшут! Мало никому не покажется!
– Мама, ну хватит! – проговорила та, что моложе, лениво растягивая слова. – Думаешь, кому-то интересны твои причитания?
– Доченька, так разве ж я причитаю? – проговорила старшая ласково. Стоило ей только взглянуть на чадо, как черты лица тут же разгладились, а его выражение сменилось с недовольного на счастливо-блаженное.
Сама я, рано лишившаяся матери, могла только догадываться, каково это: чувствовать ее любовь и обожание. Отец мой если и испытывал ко мне подобные чувства, то тщательно их скрывал.
Уютно расположившись на мягком диване, я не без любопытства принялась разглядывать вновь прибывших соседок, удивляясь колоритности их образов.
Пролегающая между бровями глубокая борозда на материнском челе поведала мне, что та редко бывает довольна. Об этом же свидетельствовала и расходящаяся от губ паутинка мелких морщинок. Вот и сейчас, изучая меню, дама плотно сжала рот, отчего тот превратился в узкую оранжевую линию.
