– Надуть меня захотел?! – Татьяна зло прищурилась и совсем не по-княжески сложила кукиш. – Если ты станешь героем-освободителем, то тебе не понадобится никакое родство с великокняжеской фамилией! Венчание, а уж после все остальные фокусы!
– Слово женщины – закон! – Бородач расхохотался еще сильнее. Почти до истерических всхлипываний. – Хороша… княгиня… Бородач.
Он помотал головой и, утирая слезу из здорового глаза, двинулся внутрь дворца.
– Ваша светлость, а что делать с генералом и остальными… серыми? – поинтересовался командир десанта.
– А-а… – Бородач даже не обернулся. Он лишь неопределенно махнул рукой.
Над площадью тотчас засвистели пули. Серая броня защищала только от когтей монстров, а фехтовать против винтовок…
Князь Василий остановился и бросил взгляд на упавшего навзничь Барышева.
– Вообще-то, капитан, я не это имел в виду. – Бородач перевел строгий взгляд на десантника.
– Виноват, – обомлел офицер.
– Уточняйте в следующий раз такие радикальные приказы. – Василий ухмыльнулся. – А сейчас соберите холодное оружие. Оно может еще пригодиться…
* * *
Резиденция нового Тирана на Торбане абсолютно не походила на великолепный дворцовый ансамбль в столице Чин. Но прежняя столица погибла в пламени Великой Цепной реакции, и сравнивать теперь было не с чем. Да и некому. Приближенные нового Тирана привыкли к походным жилищам, и едва ли десятая часть новоявленных придворных хоть раз в жизни бывала при настоящем дворе. Ергелан, конечно, помнил побольше своих советников и стратегов, но и ему легкие военные шатры были более по душе, чем громадные каменные здания. Вот и сейчас он сидел на груде подушек посреди шатра и зачарованно наблюдал, как гость смакует напиток «та». Рецепт этого отвара был настолько древним, что никто не помнил, обходились люди чем-то другим или они пили «та», еще держа в руках каменные топоры.
Двое главных советников Тирана подавленно молчали, сидя ближе к выходу из шатра. То, что рассказал гость Великого Ергелана, было невероятным. Но советники, так же как их правитель, верили этому человеку. Ну, или почти верили. Советник Конта верил именно «почти». Он всеми шестью чувствами ощущал, что гость говорит правду, но эта правда была ему абсолютно невыгодна. Она разрушала все, что он создавал с таким трудом. Разрушала всю его тайную империю, перечеркивала всю секретную схему разведки и весь план диверсионной войны.
Конта на секунду зажмурился и помотал головой, пытаясь отогнать навязчивое наваждение. Картина объемной проекции, волшебным образом возникшей по желанию гостя посреди шатра, была впечатляющей. Забыть ее было нелегко. А еще труднее было понять, как могла она возникнуть без проектора. Гость всего лишь нажал на крупный рубин своего перстня, и под сводом шатра появилась картина ужасной планетарной катастрофы. Когда гость рассказывал о постигшем мир несчастье, внутри объемного изображения менялись сцены. То бежали мирные жители, то сражались сбитые с толку войска. Рушились дворцы, горели леса и высыхали водоемы… Этому фокусу можно было и не верить, но внутренний голос твердил с упорством помешанного, что все рассказанное гостем – чистая правда. А когда перстень показал Великого Сунджу: высокого, божественно красивого и властного, Конта не смог удержаться от благоговейного поклона. Теперь он обзывал себя малодушным идиотом и пытался убедить внутреннее «я» в том, что все это ловкое мошенничество, новейшее изобретение технократов, которые и подослали гостя. Самобичевание помогало только-только, чтобы снова не впасть в религиозный транс. Гость обладал невиданным даром внушения. Он сплетал слова в причудливые кружева, и они завораживали, словно заклинания. А еще Конта никак не мог найти в рассказе гостя хоть какой-то изъян. Он говорил так, словно действительно видел мир Сунджи своими глазами, словно это был его родной мир… Но самое ужасное заключалось в том, что волшебный, загадочный перстень на пальце гостя был именно таким, каким священные свитки описывали знаменитый Перстень Тирана. Вещь, некогда принадлежавшую самому Сундже! Вещь, обладателю которой не имеет права отказать никто. Никогда и ни в чем! Вещь, обладателю которой должны подчиняться даже смертные Тираны! Конта долго пытался найти в перстне хоть одно отличие от подробнейших, скрупулезнейших описаний всех его особых примет, но не нашел ничего подобного. Несомненно, это был Перстень Тирана. А значит, гость имел право приказать даже самому Ергелану. Что же тут говорить о Конте?
– Этот напиток все так же прекрасен, – гость многозначительно взглянул на Тирана, – а традиции гостеприимства незыблемы. Да и в остальном, несмотря на трудные времена, я не вижу упущений. Тирания восстает из пепла. Она по-прежнему сильна. Вы грамотный и умный правитель, Ергелан.
– Благодарю, господин, – Ергелан едва заметно поклонился.
– Надеюсь, в остальном вы проявите не меньшее благоразумие и поступите именно так, как я вам советую.
– Да, господин…
– Я вижу, один из ваших подданных со мной не согласен. – Гость неожиданно повернулся к Конте. – Какие сомнения гложут тебя, советник?
– Вы требуете заключить мир с землянами, – осмелел Конта, – но это невозможно! Они наши злейшие враги. И не имеет значения, угрожает ли нам общий противник. Если он непобедим, незачем вступать с ним в борьбу. А раз так – незачем и объединяться!
– Твоими устами говорит ущемленное самолюбие, – спокойно ответил гость. – От людей не требуется победить врага. Они должны просто выжить. А для этого им следует держаться вместе.
– Земляне подлежат уничтожению! Они не люди, а подлые и заносчивые… существа! Если уж так необходимо соединить усилия, давайте окажем милость технократам.
– Это не милость, Конта, – мягко возразил гость. – Это последний шанс. И для чинидов, и для технократов, и для землян. Если вы его не используете, людей просто не станет. Как не стало их во время предыдущего Рождения Демона.
– Вас тоже не стало?! – Конта вскочил на ноги. – Почему же мы с вами разговариваем?! Каким чудесным образом вы сумели спастись? Все ваши доказательства – лишь слова. Ни одного материального свидетельства, кроме какого-то там перстня якобы самого Сунджи! Это перстень помог вам выжить в катастрофе, вызванной рождением Демона? Или вы и есть тот Демон?!
– Конта! – крикнул Ергелан. – Что на тебя нашло?! Повелеваю тебе замолчать!
– Прошу прощения, Великий Тиран, – советник низко поклонился, но, выпрямившись, снова сверкнул гневным взглядом, – но этот гость пытается нас обмануть!
– Да как ты смеешь?! – Тиран весь напружинился, словно собираясь броситься на советника. – Вон отсюда, недостойный выродок!
Конта стиснул зубы и стрелой вылетел из шатра.
– Простите его скудоумие, господин, – удрученно произнес Ергелан. – Тяготы войны помутили рассудок советника. Я прикажу его арестовать и поместить в шахты. Там у него будет достаточно времени, чтобы прийти в себя и подумать о вечном.
