– Гражданские, – фыркнул капитан. – Что, да как, да почему? У ребят уже языки распухли всем объяснять и уговаривать. А гарнизонные вояки только щеки надувают. Они, видите ли, обижены, что мы тут командуем. Вроде и не саботируют, участвуют в эвакуации, но пользы от них, как от тяжелобольных.
– Если не успеете вытолкать всех, оставлю на Данае вместе с гражданами!
– Мы стараемся, господин майор!
– Тридцать минут осталось. Чужих уже без телескопа видно. Поторопитесь там!
– Есть поторопиться!
Без телескопа чужих видно не было, здесь Блинов преувеличил, но он улавливал приближение военной грозы каким-то внутренним чутьем. Свежий воздух стал душным и тяжелым, а простые и привычные звуки сменились мертвой тишиной. Вот только что щебетали птицы, чуть гудел ветер, со стороны долины доносились городские шумы, и вдруг все это куда-то пропало, словно выключилось.
– Пост «Орбита» первому, – ожил коммуникатор голосом капитана конвойного крейсера «Грозный». – Подошел флот «Беркута». Время «Ч» – минус пятнадцать минут.
– Это я помню, – ответил майор. – Первый транспорт стартует.
– Не укладываетесь, – бесстрастно заметил капитан. – Гиперсканы видят противника. Он уже почти на выходе.
– «Беркут» же пришел, – с надеждой произнес Блинов.
– И конвой эскадры Волкова здесь, – подтвердил командир «Грозного», – да только этого мало. Отметок на гиперсканах втрое больше, чем нас.
– Что же они там, в Генштабе, не продумали этот момент?
– Наверное, основная линия обороны пройдет глубже… Принимать бой у Данаи стратегически невыгодно.
– А где выгодно? У Земли?
– Самое укрепленное место – ледяной пояс Солнечной. Траверз Плутона – Харона…
– Ну да, так они и пошли через него! – Блинов усмехнулся. – Если с ними предатели, хитрость не сработает.
– Сработает. В ближайшие трое суток иначе приблизиться к Солнечной не удастся. Законы небесной механики им не обойти.
– Обойти можно что угодно, еще Суворов доказал, когда через Альпы перемахнул, – возразил майор.
– На большой маневр им не хватит энергии. А крупные караваны заправщиков – слишком удобная мишень для рейдеров. Много танкеров с собой чужаки не потащат.
– Ладно, посмотрим… Второй транспорт пошел. Принимайте.
– Минус двенадцать минут…
Майор переключил волну.
– Трошкин, приказ первой роте – отводить народ в крепость. Не успеваем.
– Есть.
– Третий и четвертый транспорты готовы, – подсказал Блинову сержант. – Сейчас стартуют.
– Половина, – майор покачал головой. – Мало!
– Время «Ч»! – снова вышел на связь «Грозный». – Глушите транспорты, все в укрытие! Сейчас начнется…
* * *
– До тысячи больших кораблей и столько же вспомогательных судов, земных ударных крейсеров и малых рейдеров – видимо, из флота Бородача, а также около ста танкеров и маневренных боевых платформ… Сквозь заслон у Данаи они прошли, словно его и не было. Гарнизоны на планете держатся, но долго в осаде им не высидеть. – Преображенский указал на карту. – Мы готовы встретить противника, но этого мало. Следует отрезать вражескую армаду от путей снабжения.
– Космос велик, – Гордеев покачал головой. – Все пути нам не перекрыть.
– Нам не нужны все пути. Будет достаточно заблокировать Рубеж.
– Однажды мы уже пытались.
– Теперь мы подойдем к проблеме более серьезно. Прошу дать мне весь оперативный резерв и одну бригаду инженерных войск. Я заткну этот переход наглухо.
– Хорошо, я прикажу начальнику Генштаба, он подготовит все необходимые документы… Только смотри, Сергей Павлович, если станет туго – не геройствуй!
– Я справлюсь. – Преображенский поклонился и шагнул к дверям.
В холле Преображенского уже ожидала целая гвардия офицеров с кипами самых разных рапортов, сводок и неподписанных приказов. Сергей удивленно взглянул на выскочившего вперед адъютант-полковника.
– Что это значит?
– Великий Князь распорядился предоставить вам данные по резерву, – пояснил полковник. – А также передать вам ваше удостоверение. Вот оно… И еще предписания для командиров подразделений. Распишитесь, пожалуйста.
– Мне он сказал, что Генштаб приготовит документы… но я не думал, что это делается так быстро, – растерялся Преображенский.
– Так точно, быстро. – Адъютант посмотрел на Сергея с недоумением. – Для этого существуют адъютантская служба и компьютерные базы данных. Обычно это занимает больше времени – минут десять, но в военное время мы стараемся уложиться в минимальный срок. Минуты в три, максимум в пять.
– Сколько? – Преображенский взглянул на свои часы. Стрелки аналоговых «Буре» вытянулись в струнку. Часовая на шести, минутная на двенадцати. Секундная неторопливо бежала по кругу. Часы подтверждали слова полковника. В кабинете Гордеева, получив приказ, Сергей смотрел на его настенные часы – они показывали семнадцать пятьдесят шесть. Преображенский немного растерялся. Что и говорить, штабная служба в армии Великого Князя была налажена отменно.
Князь обвел взглядом офицеров. Пауза затягивалась. Лица штабистов начали приобретать заинтересованное выражение. Признаться в том, что, несмотря на особое доверие со стороны Гордеева, как командующий – даже резервной армией – он не стоит пока ничего, Преображенский не мог, и ему пришлось собраться. Сначала дела, а уж после – освоение нюансов штабной службы. И плевать на косые взгляды! Их и так хватало, еще до условного назначения Сергея в преемники Великого Князя. Как говаривал Горох: «Одним больше, одним меньше…» Взгляды не представляли непосредственной опасности для здоровья, а значит, их как бы не было. Прием сомнительный, но в сложившихся условиях самый верный.
«Начал верить в собственную непогрешимость? – Сергей про себя усмехнулся. – Симптомчик, однако, тревожный. Предвестник звездной болезни».
– Всю документацию передать капитану моего флагмана – крейсера «Каллисто». Надеюсь, штаты резервной армии укомплектованы полностью? Оповестите штаб армии – сбор на флагмане в двадцать ноль-ноль.
– Будет сделано, – адъютант-полковник кивнул.
– Сделано? – Сергей нахмурился. – Что это за ответ?!
– Виноват, ваша светлость! Есть! – Полковник удивился пуще прежнего. – Разрешите выполнять?!
– Выполняйте.
Преображенский постарался скрыть свои эмоции. Ему не очень-то и хотелось повышать голос на полковника, но слишком уж он был… свойским, что ли… Сергей взглянул на прочих офицеров. Кажется, отпор адъютант-полковнику получился весьма показательным. На лицах оставшихся вокруг штабистов было написано, что они окончательно осознали, кто теперь есть князь Преображенский.
