Хусейн выпрямился.
– Это васкон. Узнаю язык, но не могу разобрать слов.
– Надо обыскать мерзавца, – сердито проговорил я. – Может быть, найдем ниточку к тому, кто послал его.
Вскоре к нам присоединился Озрик. Он опустился на колени и стал рыться в одежде умирающего, но нашел только мешок с полудюжиной метательных камней, ломтик твердого сыра в кармане и нож с коротким широким клинком в деревянных ножнах. Когда он закончил обыск, человек уже не дышал, захлебнувшись собственной кровью.
– Наверняка разбойник, – сказал Хусейн.
– В таком случае глупый разбойник. Он был один, – заметил я.
Раб посмотрел на меня, ожидая распоряжений.
– Что делать с телом?
– Оставим его друзьям – медведям и волкам, – проворчал я и направился вниз по склону к нашим лошадям.
Мне не хотелось ни на минуту задерживаться в этом зловещем месте, и нужно было поразмыслить, кто мог устроить покушение. Ганелон и Герин были за много миль отсюда. Я сразу заподозрил Хусейна, хотя он, похоже, был искренне поражен случившимся.
* * *
До конца того дня вали говорил мало. Инцидент задержал нас, пришлось пришпоривать коней, чтобы к ночи добраться до цели – закопченной пастушьей хижины, служившей также приютом для путников. К счастью, там был пастух, он развел очаг и сварил для гостей похлебку из баранины. Поев горячего, я попросил сарацина сказать пастуху, что на перевале мы оставили мертвое тело, надеясь, что это может дать нам какую-нибудь ниточку, чтобы хоть что-то выяснить.
Хусейн передал это пастуху, и тот искоса недоверчиво посмотрел на меня, а потом замкнулся и, не сказав ни слова, вышел из хижины. Он так и не вернулся.
– Он тоже васкон? – спросил я Хусейна.
– Принадлежит к одному из их кланов.
– И вы говорите на их языке, как и на латыни? Впечатляет.
Хусейн пожал плечами.
– Приходится. Мои земли граничат с территорией васконов. Иногда они считают меня своим защитником.
– Значит, это не просто банда головорезов.
Хусейну, похоже, не очень понравилась моя непонятливость.
– Васконы древний народ. И жили здесь до того, как сюда пришли римляне.
– Жаль, что пастух не считает вас защитником.
Вали состроил гримасу.
– Его клан не нуждается в защите. И всегда может укрыться в своей цитадели на неприступных горных вершинах, если на них нападут. Оттуда они посмеются над врагами, а те уйдут ни с чем. – Хусейн обвел рукой окружающие горы. – На протяжении многих поколений васконы царили в этих перевалах, вытягивая из путешественников богатства силой или хитростью. Говорят, что здесь целый склад золотых слитков, а также блюда и кубки из чистого золота, чаши, усеянные самоцветами, кучи драгоценных камней и дорогих тканей.
Он добавил с печальной улыбкой:
– Разумеется, никто из чужих не видел сокровищ своими глазами.
– Значит, им нет причины нападать на одинокого путника ради денег, – сказал я.
Вали прямо посмотрел на меня, и его большие внимательные глаза под накрашенными веками сверкнули в свете пламени.
– На вас могли напасть ради чего-то не менее ценного.
Я холодно взглянул на него.
– Что вы имеете в виду?
– Слова на странице.
У меня похолодело в животе. Хусейн догадался, что я шпион Алкуина. Увидел, как я делаю записи в пути, или, возможно, ему сказал Ганелон.
Следующие слова собеседника меня удивили.
– Я знаю, что вы толкуете сновидения. При помощи какой-то книги?
Я с трудом пришел в себя.
– Не хотел распространяться об этом. Некоторые считают это делом дьявола.
Хусейн серьезно кивнул.
– Они заблуждаются. Посланник Бога – да пребудет на нем мир и благословение – тоже был толкователем снов. Бог общался с ним посредством снов.
Я тихо выдохнул.
– Значит, вам известно про Онейрокритикон.
– Это знаменитая книга. Мой народ знает, как она пропала и оказалась в руках неверных.
– И кто-то сказал вам, что я владею Книгой Сновидений? – С внезапным приливом злобы я догадался, что эти сведения сообщил сарацинам Ганелон.
И снова Хусейн удивил меня своим ответом.
– Я знал, что этой книгой владеет семья графа Герарда. Когда был в Ахене, я предложил продать ее мне за очень высокую цену. Но он сказал, что у него ее больше нет.
– И сказал, что передал ее мне?
– Нет. Но слышали, как одна из королевских дочерей хвастала, будто бы вы предсказали ей прибытие в Ахен нашего посольства. И догадался, что Книга Сновидений перешла в ваши руки.
– Я мог оставить ее в Ахене, – сказал я.
Вали бросил на меня пристальный взгляд.
– Не думаю. Никто не оставит такой драгоценный предмет, не говоря уж о человеке, который путешествует со слугой, способным помочь ее прочесть. – Хусейн наклонился ко мне и, успокаивая, положил руку мне на предплечье. – Я уважаю ваше право владеть книгой и не отберу ее силой. Но если вы когда-либо захотите ее продать, я заплачу высокую цену.
Глава 13
Через три дня мы прибыли в Сарагосу. Было утро, стоял бодрящий морозец, и на бледно-голубом небе не было ни облачка. Здесь уже знали о прибытии правителя, и навстречу нам выехал конный эскорт, звеня сбруей среди окружавших город сливовых и яблоневых садов. Сарацинские всадники представляли собой великолепное зрелище в своих подогнанных кольчугах и начищенных шлемах. На концах копий у них висели флажки из темно-малинового шелка. Они проехали вслед за нами через ворота в многовековой городской стене. Сложенная из коричневато-желтого кирпича, стена была огромной толщины, и над ней возвышались дюжины полукруглых защитных башен, все в хорошем состоянии. Сами ворота оказались обиты толстыми железными щитами. Я сделал в уме пометку не забыть сообщить Алкуину, что Сарагосу будет нелегко взять штурмом.
Город за стеной представлял собой смесь привычного и экзотического. Некоторые светлокожие горожане легко смешались бы с толпой во Франкии. Они носили туники и рейтузы под теплой верхней одеждой, так как зима в Сарагосе была холодной, хотя и не такой лютой, как в более северном климате. Другие выглядели более экзотично. На них были объемистые яркие тюрбаны с разноцветными полосами. Некоторые предпочитали облегающие плетеные шапочки или изысканные высокие шляпы из черного фетра. Когда я спросил Хусейна об этих различиях, вали объяснил, что носители шляп более традиционны в своих вкусах и хотят подчеркнуть, что пришли из сарацинских земель на востоке.
– Я правлю городом разных народов и верований, – сказал он с сожалением и указал в боковую улицу. Она терялась в переплетении узких проходов и переулков. – Там находится еврейский квартал. Рядом район, где живут васконы. Нелегко управлять таким пестрым населением.
