– Что я сказал в этом месте? – поинтересовался Мартин, хотя уже и сам догадался, о чем там шла речь.
– Отвечая на вопрос доктора Бек, вы сказали, что в записях Шахлы якобы ничего не нашли о судьбе вашего сына.
Мартин кивнул.
– Это была ложь, верно?
Он с трудом проглотил комок в горле, но не сказал ни слова.
– Герр Шварц, это никак не повлияет на мою оценку. На данный момент все выглядит так, что вы провинились лишь в самовольном невыходе на службу. Это интересует меня только в частном порядке: что вы узнали о судьбе Тимми и Нади?
Ах так? Зачем? Может быть, из-за жажды сенсации?
Он посмотрел в ее добрые, открытые глаза и понял, что был не прав в отношении ее.
– Видео, которое вам показал Бонхёффер. На котором видно, как они прыгают за борт, – упорствовала она. – Теперь вы знаете, почему там видно сначала большое, а потом маленькое облачко, верно?
Мартин коротко кивнул. Он узнал правду через три дня после смерти Шахлы, после того как «Султан» пришвартовался в Нью-Йорке и ФБР начало расследование. К этому времени люди Даниэля уже обнаружили вблизи «Голубой полки» тайное убежище, в котором горничная прятала Анук все последние недели и в котором находилась Лиза в ту ночь, когда инсценировала свое самоубийство. В похожем на контейнер помещении с голыми стенами, которое до прекращения эксплуатации «Голубой полки» использовалось для хранения металлов, пригодных для дальнейшей переработки, и другого сырья, они нашли матрас, ящик из-под бананов, который использовался в качестве ночного столика, и привинченную к стене металлическую полку, на которой лежали книги, детские игры, пазлы, мягкие игрушки и даже айпад, в памяти которого хранились кинофильмы, электронные книги и видеоигры.
Наряду с мультимедийным содержимым инженеры ФБР обнаружили в памяти браузера подключение к так называемому облачному или виртуальному серверу, на котором Шахла хранила личные документы. После того как им удалось декодировать зашифрованную систему защиты, они наткнулись на запись в дневнике, сделанную в день смерти Тимми и Нади. Во время одного из перерывов между многочасовыми допросами руководивший расследованием агент ФБР предоставил Мартину возможность ознакомиться с выдержкой из этого дневника Шахлы.
Как и во время нынешнего внутреннего расследования, которым руководила доктор Кляйн, так и ФБР быстро поняло, что хотя Шварц и является важным свидетелем, но он может быть исключен из списка подозреваемых. Поэтому, так же как Юлии и Лизе Штиллер, ему разрешили вернуться в Германию с условием быть готовым при необходимости явиться для дачи дальнейших показаний. Предоставление возможности взглянуть на выдержку из дневника Шахлы было, вероятно, любезностью со стороны агента ФБР, руководившего расследованием, за то, что Мартин Шварц был не только их коллегой, но и активно сотрудничал с ФБР во время всего расследования.
В течение пяти минут Мартин снова и снова пробегал глазами по нескольким абзацам из дневника Шахлы, пока эти строчки навсегда не врезались в его память, так что даже теперь он мог наизусть процитировать их, потому что они всегда стояли перед его внутренним взором:
«Я часто думаю о том, было ли это случайностью или судьбой, которая помогла мне в случае с этой семьей из Германии. Во время ужина я хотела накрыть на стол и застала мать в ее каюте как раз в тот момент, когда она насиловала своего сына. Она лежала голой на нем и не успела скатиться с него, когда я вошла.
Это произошло пять лет тому назад. Ее звали Надя Шварц».
Мартин невольно рассмеялся, когда прочел это место в первый раз. Таковой оказалась парадоксальная реакция его рассудка, который, по идее, должен был заставить его закричать от ужаса. И сейчас он хорошо помнил о том, что тогда у него возникло такое ощущение, словно из носа хлынула кровь, но нос остался сухим, вместо этого в его голове раздался громкий писк, сменившийся затем двумя голосами. Один из них был низким, спокойным и приятным, он доверительно нашептывал ему в ухо, чтобы он не верил тому, что только что прочел. Что Шахла лгунья. Второй голос, пронзительный и хриплый, выкрикивал только одно-единственное слово:
Презерватив!
И Мартин вспомнил тот день, пять лет тому назад, перед морским круизом, перед его последней операцией, когда он вернулся домой с очередного совещания слишком рано. Он так и не узнал, кто был любовником его жены, который забыл презерватив в их двуспальной кровати.
Развернутый, но не использованный.
Но теперь все приобретало совсем другой смысл. И он вспомнил о том, как познакомился с Надей. В приемной скорой помощи, с синяком под глазом, который ей поставил ее друг. И не из ревности, как сказала Надя. А из-за того, что она действительно начала приставать к его сыну.
Мартин невольно подумал и о последнем разговоре с Тимми: «Ты не хочешь об этом говорить?»
Последняя беседа отца и сына, в которой первоначально речь не шла о двойке по математике или о его внезапно появившемся желании поспать подольше, и не о том, почему он вдруг не хотел больше заниматься теннисом.
Признаки сексуального насилия.
Что тогда Тимми ответил ему?
«Это из-за тебя. Потому что тебя слишком часто не бывает дома, и мама…»
…мама, которая увидела в своем маленьком сыне замену супругу? Так, как это делала мать Шахлы?
Низкий голос нашептывал, что он ошибается, думая так, но он звучал все тише.
И после того как Мартина в третий раз стошнило, хриплому голосу в его голове уже не нужно было громко кричать, чтобы убедить его в том, что Шахла лгала в своем дневнике. Ведь она никак не могла предполагать, что когда-нибудь ее записи попадут в его руки. Тем более что эти строки проливали свет на то, почему за бортом первой оказалась Надя.
А уж потом Тимми.
Так как Шахла писала:
«Я вышла из себя, когда застала мать с ее сыном. Не помня себя от ярости, я схватила первый попавшийся под руку предмет, а им оказалась тяжелая настольная лампа, и изо всех сил ударила ею женщину по голове. Она сразу же потеряла сознание, а может быть, уже тогда она была мертва. Ее сын бросился в ванную комнату и закрылся там на щеколду. Что мне оставалось делать? Ситуация казалась безвыходной. Если бы у меня не сдали нервы, я бы смогла организовать наказание в другое время и гораздо чище. А так мне пришлось немедленно избавиться от тела матери. К счастью, в ту ночь была плохая погода и сильное волнение на море. Кроме того, пароходная компания не была заинтересована в том, чтобы с помощью видеозаписи подтвердить версию насильственного преступления. Для имиджа круизной компании самоубийство гораздо лучше, чем присутствие на борту серийного убийцы. Поэтому я долго не колебалась и выбросила фрау Шварц за борт. К сожалению, ее сын тем временем вышел из ванной и наблюдал за моими действиями. Когда он увидел, что его мать упала за борт, он пробежал мимо меня на балкон, перескочил через перила… и прыгнул вслед за ней».
