В это же самое время Герлинда с разочарованием смотрела на свое отражение в зеркале лифта, она решила раз и навсегда прекратить поиски «Бермудской палубы». Сегодня она выехала на свой «обход» даже намного раньше, чем обычно, еще до восхода солнца. И что ей это дало?
Ничего, кроме проклятой головной боли.
Она решила использовать свои последние дни на борту «Султана» исключительно для отдыха.
«Проклятая «Бермудская палуба», наверное, я помешалась на ней», – призналась она самой себе и еще некоторое время ругала себя, пока двери лифта снова не открылись. Когда она выкатилась на своей коляске из лифта, то несказанно удивилась произошедшему изменению в окружающей обстановке.
Герлинде понадобилось несколько минут, пока она заметила, что ее сбил с толку цвет коврового покрытия. На ее двенадцатой палубе оно было значительно темнее. И толще.
«Я заехала не туда», – было ее первой мыслью. Потом она поняла, что произошло. Очевидно, этот лифт был неисправен. Во всяком случае, он так и не сдвинулся с места. Она все еще находилась на том же самом уровне, на котором и воспользовалась лифтом.
«Сегодня все идет вкривь и вкось», – подумала она. Чертыхаясь, она выехала из неисправного лифта, чтобы воспользоваться соседней кабиной.
Ожидая, пока откроются створки лифта, она снова посмотрела на свое отражение, на этот раз в отполированной до блеска латунной обшивке лифта. Это отражение показалось ей более приятным: ее глаза не казались больше такими усталыми, фигура была более стройной, а прическа не такой приплюснутой. Все было приятнее, красивее, мягче и гармоничнее.
Кроме двери.
Двери, находившейся сбоку от нее и открывшейся в стене, словно сама собой. И из которой в тот момент, когда Герлинда повернулась к ней лицом, выкатился бельевой контейнер высотой в рост человека…
