– Дмитрий Павлович, выделите одну группу охотников из резерва. Кто под рукой?
– Группа Воронцова. – Алексеев покосился на начальника разведки. – Если Егор Иванович не возражает.
– Теперь охотники ваши. – Разведчика едва заметно передернуло.
– Отправляйте, – приказал командующий. – Егор Иванович, проследите за рейдом лично, генералу Алексееву будет не до того.
– Есть!
– И прикажите Воронцову, чтобы доложил сразу, просто по факту, есть там явка серпиенсов или нет. А дальше по обстановке. Ясно?
– Так точно!
– Продолжим, товарищи, – командующий мгновенно забыл о Грине.
Не забыл о нем Алексеев. Прежде чем включиться в работу с командующим, он подозвал адъютанта и что-то шепнул ему на ухо. Офицер кивнул, подошел к Грину и вежливо указал Филу на выход. Грин не стал сопротивляться, ведь он сделал все, что мог, и дальнейшее развитие событий от него не зависело.
Филипп бодрым шагом покинул зал и направился к своему боевому посту в последнем по счету отсеке. Он не то чтобы гордился собой, но настроение немного улучшилось. Если бойцы Воронцова возьмут Арианну или хотя бы подтвердят, что эта дамочка-резидент сидит на явочной квартире, гибельную лавину, возможно, все-таки удастся остановить, и затеянная серпиенсами провокация провалится. Не факт, конечно, но надежда имелась, а надежда – это великое дело.
Призадумавшись, Фил не заметил, что адъютант Алексеева по-прежнему идет в двух шагах позади, да не один, а в связке с другим офицером. Филипп обнаружил, что следует под конвоем, только когда офицеры вдруг резко сократили дистанцию, крепко ухватили Фила под руки и затолкнули в какую-то дверь.
За дверью обнаружилось крошечное помещение, освещенное тусклой лампочкой под потолком и полное какого-то хлама. Грин открыл рот, чтобы возмутиться, но проглотил реплику, поскольку адресовать ее было некому. Офицеры остались в коридоре, и теперь между ними и Грином была толстая бронированная дверь. Уж не запертая ли снаружи? Он подергал ручку и удивленно хмыкнул. Дверь была действительно заперта.
– Что за фокусы? – пробормотал Филипп, растерянно озираясь.
«Это разве фокусы? – усмехнулся голос извне. – Профилактическая мера, и только. А чего ты ждал? Что Алексеев тебя отпустит? Ты ведь мог опять не дойти до отведенного тебе генералом поста и вернуться в штаб, чтобы устроить новый скандал».
«Зачем? Я сделал все, что мог».
«Но генерал-то об этом не знает. Чужая голова – темное местечко».
«И что теперь делать?»
«Ждать. Медитировать. Переживать за Вику. Выбирай сам».
«За Вику? – Грин насторожился. – Почему я должен за нее переживать? Она пока в резерве, на драфте у Ворон… Погоди! Она прошла по конкурсу?! Когда?!»
«Сегодня утром. И она будет там, в квартире на Щелковском шоссе. Она фигурировала в моем предвидении».
«Вот спасибо, успокоил!»
«Я стараюсь быть честным с тобой, Грин».
«С ней ничего не случится?!»
«Не знаю. Зачастую предвидения имеют несколько вариантов финала. Но, думаю, с ней все будет в порядке».
«Думаешь или знаешь? Покажи мне свое предвидение!»
«Не представляю, как это можно сделать».
«А ты постарайся представить! Слабо?!»
«Предложение занятное. – В голосе зазвучали нотки азарта. – Я не пробовал и не слышал, чтобы это делал кто-то другой, но… если можно мысленно беседовать, иногда даже не тет-а-тет, а в режиме конференции, то почему нельзя обмениваться мысленными картинками?»
«Только не картинками, – поправил его Грин. – Предвидением!»
«Это примерно то же самое. Если получится, увидишь сам».
То, что получилось, Грин впоследствии вспоминал не раз и не два, но так и не понял, что же это было. Предвидение? Телепатический сеанс в реальном времени? Очередной плод больного воображения?
Точно сказать было трудно, да и не особенно нужно. Главным в этой ситуации был результат. У Грина и голоса извне получилось увидеть картинку как бы общими глазами и, похоже, даже каким-то образом внушить Вике мысленный совет. Она, правда, не послушалась, поступила по-своему, но Грин был уверен, что совет она все-таки услышала. Каким образом, если это было предвидение? Да и если это был какой-нибудь другой фокус, все равно – каким образом? Все это так и осталось загадкой.
В общем, из своеобразного транса Грин вышел взбудораженным и с полной головой вопросов без ответов. Фил подозревал, что голос извне знает хотя бы часть ответов на эти странные вопросы, но связаться с мистическим советчиком Грин не сумел, как ни старался. Голос почему-то умолк, не попрощавшись.
«Ну и черт с тобой! – обиделся Грин. – Сам разберусь!»
Он снова обвел взглядом каморку, а затем взглянул на часы. Красавица «Омега» отсчитывала последние минуты перед часом «Ч». Грин тяжело вздохнул. Нет, его тяготило не заточение и даже не опасность, которой, как он увидел на нереальном мысленном экране, подвергалась сейчас (или некоторое время назад? Или это произойдет чуть позже? Мозги сломать можно!) Вика. Гораздо больше его тяготило неведение, что происходит в штабе. Как бы узнать?
Грин взглянул на дверь. В принципе, ответ был очевиден. Выпустят до часа «Ч», значит, все нормально, Грину поверили, и в штабе сейчас активно работают над выводом войск из расставленных серпиенсами ловушек. Не выпустят – не поверили и начали операцию. Можно начинать молиться.
Грин уставился на дверь, будто бы пытаясь ее загипнотизировать. Поверили – не поверили? Свет мой, дверка, расскажи да всю правду доложи!
Минут пять дверка упрямо молчала, а потом вдруг щелкнула замком и приоткрылась. Грин недоверчиво заглянул в образовавшуюся щель, потом навалился плечом и открыл себе выход на волю.
В коридоре было пусто и тихо. Только издалека доносился гул техники и отголоски деловитых команд множества боевых операторов, работающих в тактическом командном зале. Кто отпер дверь, Грин так и не понял. Но это было и неважно. Главное, выпустили. А еще это означало, что теория Грина живет и побеждает! Назло всем врагам и фальшивым друзьям! Ура!
6. Москва, август 2014 г
Охватившее всех штабных нездоровое оживление серьезно встревожило Гюрзу. Приближение дня «Д» не могло настолько взбудоражить офицеров и бойцов. Что же тогда? Какой-нибудь крупный успех ночных охотников? Но почему об этом не упомянула Арианна? Да и не нашла бы она времени для встречи с агентом, случись нечто из ряда вон. Так что же произошло за какой-то час отсутствия Гюрзы в штабном бункере?
Чтобы не выделяться из толпы, агент изобразил на лице крайнюю деловую озабоченность и остановил знакомого офицера.
– Привет, Макаров.
