– Так! – Гаркнул под дружный хохот Гоблин. – Быстро! Всех холодных и лежачих – в воду!
Шатаясь от усталости, они принялись подтаскивать тела бандерлогов к краю и спихивать вниз. Угрюмый все пел:
Поеду в Тамбов, и сорок зубов
Из золота вставлю я в пасть!
Куплю самовар, часы, портсигар,
Ну где ж мне такому пропасть!
В воде началось такое, что описать словами невозможно. Рыбы как будто взбесились, на нежданное угощение примчалась вся пещерная живность из самых дальних закутков, и поверхность реки бурлила, как чан с кипятком. Через пару минут вода окрасилась в мутно-оранжевый цвет, а бойцы все бросали и бросали вниз, в бурлящую воду, тела.
– Живых добиваем? – устало спросил Негатив.
– Сейчас! – злобно рыкнул Гоблин. – Всех в воду, мразей! Живой, не живой – мне без разницы! Пускай со своими рыбами сами договариваются.
Когда спихнули последнего, диверсанты отошли в сторону, на чистое место, и попадали на пол. Пушистый и Негатив стерегли, а остальные стонали и хвастались друг перед другом ранами и порезами.
Тарзан, обладавший недюжинными познаниями в области полевой медицины, самолично обработал раны страждущим, прихватывая края разрезанной плоти скобами и сперва поливая разрезы заживляющим гелем, а потом закрепляя специальным клеем. Больше всего времени ушло на откушенный край уха Кабана.
– Угрюмый, – хрипло позвал Гоблин. – У тебя помады, случаем, нет?
– А зачем тебе?!
– Да что-то я хреново выгляжу…
Угрюмый засмеялся и перелез поближе к Гоблину:
– Ты… эта… как там… гравицапа эта ихняя. Она на что хоть похожа?
– Сейчас увидишь.
– Нет, а все-таки?
– Ну, на что похожи «ихние», – Гоблин показал пальцем на беснующуюся воду, – я не знаю, да и никто не знает. А наши, человеческие, похожи на китов.
– Это кто такие – киты?
– Блин, с вами не соскучишься! – покачал головой Гоблин. – Ты кирпич когда-нибудь видел?
– А то нет!
– Ну, слава богу, хоть что-то.
– Кирпичи – они повсюду. Я как только на рожу Крюгера посмотрю, сразу кирпич искать начинаю.
– Не отвлекайся. Так вот, если кирпичу слегка закруглить края и приплюснуть, то очень похоже будет.
– На рожу Крюгера?! Не надо ничего закруглять, и так фиг отличишь!
– Тьфу! Ты слушай и не перебивай! Я про генератор и кирпич говорю! И длиной он метров сто.
– А-а… Понятно. А кит – это кто?
– Кит…. Ну, это такой монстр, на Земле живет, под водой. Очень большой, но безвредный.
– Что-то я безвредных монстров пока не встречал… Разве что Крюгера. Пока он трезвый, конечно.
– Ну, ты-то любой одинаковый: что трезвый, что пьяный, – вставил Крюгер. – Кстати, ты там, у зергов, какую-нибудь зазнобушку случаем не оставил? Зеленую такую, с тухлыми глазами? А-а-а, то-то я сразу не сообразил, чего это ты так отбивался, когда тебя два взвода с сетями ловили! Выходит, к милой рвался! Смотри, как бы эта жабеня на алименты не подала.
– Да ладно – «у зергов»! Тебе и зергов никаких не надо. Я же помню, какую шимпанзебру ты себе загарпунил.
– Че-ево-о?!
– Ну, это животное, с которым ты перед отлетом гулял. Я сперва подумал, что Годзилла на гарнизон напала, а это оказалась твоя телка! Ты, кстати, ее в Голливуд не пробовал пристроить, в жутиках сниматься? Ей ведь даже грима не надо, сплошная тебе экономия.
– Я тебя сперва куда-нибудь пристрою, балбеса. Ничего в бабах не понимает, а все туда же! Женщина должна быть такой… – Крюгер сладко потянулся. – …Чтобы с ней надо было сперва бороться… а потом ее побеждать!
– Да-а-а… – тоже потягиваясь и кряхтя, мечтательно протянул Угрюмый. – Я бы тоже сейчас с кем-нибудь поборолся раза три без передыху… Эх, блин, вот разгоним всех монстров – и заживем счастливо! Как в песне чтобы:
Так уж случается – служба кончается,
Дедушки едут домой!
Юноши-воины, будьте достойны
Чести великой такой!
– Поселюсь-ка я в деревне, у речки… Чтобы каждое утро – свежие батистовые портянки и все та-кое!
Демон с Крюгером громко заржали.
– Ага! – мечтал Угрюмый дальше. – А в свободную минутку буду прививать малину к груше, как дедушка Мичурин. А потом – спокойно околачивать результат! Ну и прочее там будьте любезны.
– В какой деревне?! – грубо перебил его Крюгер. – Ты же там на трактор с вилами бросаться будешь! Тебя, рожу расстрельную, к мирным людям на пушечный выстрел подпускать нельзя. Жить ты будешь в зоопарке, возле деревни Нижнекальсоновка, это которая на Каннибальских островах, и нормальным людям тебя только за деньги показывать будут. На клетке табличка: «Рядовой Угрюмый. Убил народу больше, чем любой из вас за всю жизнь воробьев видел». Кормить будут три раза в день, через решетку и только с копья. По праздникам будут шимпанзе тебе приводить, а по большим праздникам – гориллу. А то куда там – «в деревню»…
– Это твою, что ли – шимпанзе? – нагло осведомился Угрюмый. – Ревновать, случаем, не будешь? Или ты уже с ней не справляешься?
– Я сейчас в лоб как дам – уши отклеятся.
– Рот закрой – кишки простудишь.
– Сам закрой – трусы видно.
– А вот сейчас харей об пол – спина не покраснеет?
– Ты зубья спрячь свои – вырву.
– Сдохни, жаба.
– Еще раз вякнешь – и башня слетит, черт тупорылый.
– Вы бы чем валяться без дела, – вставил Демон, – лучше бы встали да подрались, что ли, а я бы поглядел. Заодно Гоблин зачеты бы кое-какие выставил. А то все лаетесь, лаетесь, а проку – ноль.
Крюгер хрипло захохотал.
– Наши зачеты во-он там плавают. – Он ткнул пальцем в сторону бурлящей воды. – А как я главного запорол, а?! Гоблин, мне однозначно бронзовый бюст на родине должны поставить!
– Бронзовый бюст – это вряд ли, разве что внеочередное воинское звание «старший прапорщик» выхлопотать могу, – мрачно сказал Гоблин под гнусное хихиканье Угрюмого. – Хорош вылеживаться, отцы! Пойдем закончим дела наши скорбные, пока они не закончили нас. Все заряды – оставить здесь.
– Это почему? – недоуменно спросил Крюгер.
– Достаточно будет моего. Нельзя складывать все яйца в одну мошонку. Меня только одно беспокоит: как себя чувствуют механизмы взрывателей после этого гребаного импульса. Шлемам-то нашим того… кранты… А ведь в них защита самая крутая.
Он тяжело поднялся на ноги, взял свой рюкзак за лямку и, устало волоча его за собой по полу, побрел в сторону прохода. Остальные потянулись следом. Посматривая по сторонам, они двигались к конечной цели своего похода. Сперва они прошли через длинный прямой туннель, беспрепятственно открывая перегораживающие его отсекатели.
