Сержант вернулся с сообщением, что он долго звонил и колотил в дверь Уайтхэвен-Хауса, но никто не ответил.
– У меня есть ключ, – сказал Хью.
– Возможно, она вышла. Я пошлю сержанта в посольство Кордовы, а вы можете проверить Уайтхэвен-Хаус сами.
Радуясь, что он может наконец-то заняться делом, Хью взял кеб до Кенсингтон-Гор. Он тоже сначала звонил и стучал, но когда ему никто не ответил, отпер дверь и вошел. Дом явно покинули последние слуги.
Внутри было холодно. Не в характере Августы было прятаться, но он на всякий случай решил проверить все комнаты. На первом этаже никого не было. Хью поднялся на второй и заглянул в спальню тетки.
Увиденное его поразило. Двери платяного шкафа распахнуты настежь, на кровати и стульях валяются платья. На Августу это не походило, она всегда поддерживала строгий порядок. Сначала ему показалось, что ее ограбили. Затем промелькнула другая мысль.
Он бегом поднялся на два пролета. Когда он жил вместе со слугами на третьем этаже, в большой кладовой хранились чемоданы и дорожные сундуки для поездок. Ее так и называли – комната с чемоданами.
Дверь в комнату была открыта. Пароходного кофра не видно.
Да, Августа действительно сбежала.
Хью быстро осмотрел остальные комнаты. Как он и ожидал, никто в них не прятался. В помещениях для слуг и в гостиной воздух уже пропах пылью и сыростью. Бывшая спальня дяди Джозефа поразила его тем, что выглядела точно так же, как и много лет назад, хотя обстановку в доме уже поменяли несколько раз. Он уже собрался выходить, как его взгляд упал на покрытый лаком шкафчик для хранения драгоценных табакерок Джозефа.
Он был пуст.
Хью нахмурился. Он знал, что табакерки не хранятся у акционеров, потому что Августа не позволяла ничего выносить из ее дома. А значит, она забрала их с собой. Они стоили не менее сотни тысяч фунтов. На такие деньги она может комфортно существовать до конца жизни. Но табакерки принадлежат не Августе, а синдикату. Нужно во что бы то ни стало найти ее.
Хью сбежал вниз по лестнице и вышел на улицу. В нескольких ярдах от дома находилась стоянка кебов. Извозчики, потопывая ногами, чтобы согреться, о чем-то беседовали между собой. Хью подбежал к ним и спросил:
– Кто-нибудь из вас отвозил леди Уайтхэвен этим утром?
– Мы оба! – ответил кебмен. – Целый кеб был занят багажом!
Другой фыркнул в знак согласия.
– Куда вы ее отвезли?
– На вокзал Ватерлоо. Она хотела успеть на часовой поезд к пароходу.
Поезд шел до Саутгемптона, откуда отплывал и Мики. Эти двое раньше были, можно сказать, закадычными приятелями. Мики ходил за Августой, как слуга, целовал ей руку и в шутку флиртовал с ней. Несмотря на восемнадцать лет разницы, из них вышла бы подходящая пара.
– Но они опоздали на поезд, – добавил кебмен.
– Они? С ней был кто-то еще?
– Пожилой мужчина в инвалидном кресле с колесами.
Явно не Мики. Но тогда кто? В семействе не было никого, кто не передвигался бы на ногах.
– Значит, они опоздали. А когда отходит следующий поезд?
– В три часа.
Хью посмотрел на часы. Половина третьего. Он может успеть.
– Довезите меня до Ватерлоо, – сказал он, усаживаясь в кеб.
До вокзала он доехал как раз, чтобы успеть купить билет и сесть в отъезжающий поезд. Вагоны в этом поезде сообщались между собой. Как только состав набрал скорость и помчался по южным пригородам Лондона, Хью отправился искать Августу.
Долго ему искать не пришлось. Она сидела в соседнем вагоне. Не поднимая головы, он быстро прошел мимо ее купе, чтобы она его не заметила.
Мики с ней не было – наверное, он уехал предыдущим поез-дом. С ней в купе сидел только пожилой мужчина с пледом на коленях.
Хью прошел в соседнее купе и сел на свободное место. Пока смысла разговаривать с ней нет. Табакерки скорее всего у нее не при себе, а в багажном вагоне. Заговорив с ней сейчас, он бы только встревожил ее и заставил придумать какую-нибудь очередную хитрость. Лучше подождать, пока поезд приедет в Саутгемптон. Там он выпрыгнет из вагона, найдет полицейского и попросит его задержать ее, пока будут выгружать ее багаж.
Предположим, она будет отрицать, что взяла табакерки. Тогда нужно настоять, чтобы осмотрели ее вещи. Полицейские обязаны расследовать заявление о краже, и чем громче Августа будет протестовать, тем больше у них возникнет подозрений.
Разглядывая проносившиеся мимо заснеженные поля Уимбл-дона, Хью заставлял себя сохранять спокойствие. Сто тысяч фунтов для Банка Пиластеров – это не шутка. Они ни в коем случае не должны попасть в руки Августы. Кроме того, табакерки важны еще и как символ – они олицетворяют стремление семейства расплатиться с долгами. Если Августе удастся скрыться с ними, люди подумают, что Пиластеры хотят только ухватить то, что еще осталось от их былого богатства, как обычные аферисты. От таких мыслей в душе Хью нарастало возмущение.
Когда поезд подъезжал к Саутгемптону, все еще шел снег. Хью высунулся из окна и наблюдал за тем, как паровоз, извергая клубы дыма, подъезжает к станции. Повсюду ходили полицейские в форме, а это означало, что Мики до сих пор не поймали.
Хью выпрыгнул из еще движущегося вагона и первым подбежал к выходу с перрона.
– Я старший партнер Банка Пиластеров, – сказал он инспектору у барьера, протягивая свою визитную карточку. – Я знаю, что вы разыскиваете убийцу, но в этом поезде приехала женщина, похитившая собственность банка на сто тысяч фунтов. Я подозреваю, что она собирается сегодня вечером покинуть страну на «Ацтеке».
– Какого рода эта собственность, мистер Пиластер? – спросил инспектор.
– Коллекция украшенных драгоценными камнями табакерок.
– А имя женщины?
– Вдовствующая графиня Уайтхэвен.
Полицейский поднял брови.
– Я читаю газеты, сэр. Насколько я понимаю, это связано с крахом банка.
Хью кивнул.
– Эти табакерки необходимо продать, чтобы расплатиться перед потерявшими свои деньги вкладчиками.
– Вы можете указать мне леди Уайтхэвен?
Хью внимательно огляделся, стараясь различить знакомую фигуру сквозь хлопья снега.
– Она вон там, возле багажного вагона, в большой шляпе с перьями. Следит за разгрузкой своих вещей.
Инспектор кивнул.
– Хорошо. Оставайтесь со мной здесь, у выхода. Мы ее задержим.
Хью в нетерпении наблюдал, как пассажиры выходят из вагона и идут к вокзалу. Несмотря на то что он был уверен, что Мики в поезде не ехал, он все равно пристально вглядывался в лицо каждого мужчины.
Августа шла последней. Ее багаж несли трое носильщиков. Заметив Хью, она побледнела.
