Значит, Мэйзи Робинсон и есть та самая Львица. Но откуда у нее этот экипаж и лошади? Неужели она разбогатела? Что она задумала таким своим поведением?
Пока Хью словно зачарованный не сводил с нее глаз, произошел небольшой инцидент.
Мимо экипажа Августы проезжал всадник на породистой нервной лошади, которая, испугавшись заливистого лая маленького терьера, встала на дыбы, отчего всадник свалился на дорогу – прямо перед фаэтоном Мэйзи.
Мэйзи быстро свернула в сторону, продемонстрировав необыкновенное самообладание и умение управлять лошадьми. Но при этом ее экипаж проехал в опасной близости от лошадей Августы. Кучер резко натянул поводья и разразился проклятьями. Фаэтон Мэйзи остановился как раз напротив их коляски.
Все смотрели на упавшего джентльмена, который, по всей видимости, отделался легкими ушибами. Встав на ноги, он отряхнулся, и, негодующе качая головой, пошел за своей лошадью.
Мэйзи узнала Хью.
– Хью Пиластер, вот так встреча! – воскликнула она.
Хью покраснел.
– Доброе утро, – пробормотал он, не имея ни малейшего представления, как быть дальше.
Он тут же понял, что допустил серьезное нарушение этикета. Ему не следовало признаваться, что он знаком с Мэйзи, поскольку он едва ли мог представить ее своим теткам как свою знакомую. Нужно было просто промолчать или с высокомерным видом сказать, что она ошиблась.
Но Мэйзи и не думала обращаться к дамам.
– Ну как, нравятся пони? – продолжила она беззаботно, словно между ними и не было никакой ссоры.
Сердце Хью совершенно растаяло от этой удивительной девушки, которая так умело управляла лошадьми, от ее простодушной манеры держаться и от ее трогательной искренности.
– Да, замечательные пони, – сказал он, даже не посмотрев на них.
– Они на продажу.
– Хью, дорогой, скажи этой особе, что нам нужно проехать! – произнесла ледяным голосом Августа.
Мэйзи словно только сейчас заметила Августу.
– Заткни свою пасть, старая сучка, – сказала она почти беззлобно, словно отмахиваясь от назойливой мухи.
Клементина задохнулась от возмущения, а тетка Мадлен в ужасе вскрикнула. Даже у Хью отвисла челюсть. Из-за великолепного платья и дорогого экипажа он и забыл, что перед ним бывшая циркачка из трущоб. Ее слова были настолько вульгарны, что Августа поначалу даже не нашлась что ответить. Никто еще к ней не обращался подобным образом.
Мэйзи не дала ей времени на раздумья. Повернувшись к Хью, она сказала:
– Передай своему кузену Эдварду, что он может купить моих пони!
После чего взмахнула хлыстом и поехала дальше.
К Августе наконец-то вернулся дар речи.
– Как ты смеешь разговаривать в моем присутствии с такой персоной? – разбушевалась она. – Еще и шляпу снял перед ней!
Хью продолжал зачарованно смотреть на грациозную фигуру Мэйзи в удалявшемся фаэтоне.
– Да, Хью, объясни нам, откуда ты ее знаешь? – вставила свое слово тетка Мадлен. – Хорошо воспитанные молодые люди не должны знакомиться с такими отбросами. И, как я полагаю, ты еще и Эдварда с ней познакомил.
С Мэйзи Хью познакомил как раз Эдвард, но Хью не хотелось сваливать на него всю вину. Все равно ему бы не поверили.
– На самом деле я с ней почти незнаком. Мы с ней только однажды виделись.
Клементину заинтриговал его ответ.
– И где же ты с ней виделся?
– В одном заведении под названием «Аргайл-румз».
Августа бросила на Клементину осуждающий взгляд и сказала:
– Не желаю обсуждать такие вещи. Хью, скажи Бакстеру, чтобы он отвез нас домой.
– Я лучше прогуляюсь, – сказал Хью, открывая дверь экипажа.
– Ты хочешь догнать эту женщину? – возмутилась Августа. – Я запрещаю тебе!
– Поезжайте, Бакстер, – сказал Хью, шагнув на дорогу.
Кучер встряхнул поводьями, колеса развернулись, и Хью вежливо приподнял шляпу перед удалявшимися тетушками.
Сейчас ему совершенно не хотелось выслушивать их упреки. Его ожидали серьезные неприятности. Августа непременно расскажет об этой встрече Джозефу, а вскоре и все партнеры банка узнают, что Хью встречается с женщинами сомнительного поведения.
Но сейчас стоял прекрасный день, светило солнце, и в парке беззаботно прогуливались люди, наслаждавшиеся хорошей погодой. В такой обстановке ему никак не хотелось забивать себе голову мрачными мыслями.
Он бодро пошел по тропинке, чувствуя себя лучше с каждым шагом. Он шел в сторону, противоположную той, в какую удалилась Мэйзи. Дорога, по которой ездили экипажи, огибала парк кругом, поэтому он скоро сможет снова встретить ее.
Ему хотелось поговорить с ней подольше и наконец-то уладить недоразумение с отцом. Странно, но теперь он нисколько не обижался на ее слова. Она просто ошибалась, и если он объяснит ей, как все было в действительности, она поймет. Сама мысль о том, что можно с ней поговорить, заставляла быстрее биться сердце.
Дойдя до угла Гайд-парка, он повернул на север и пошел по Парк-Лейн. По дороге ему пришлось много раз приподнять шляпу, приветствуя многочисленных родственников и знакомых: Молодой Уильям и Беатрис в двухместном «брогаме», Дядя Сэмюэл на гнедой кобыле, мистер Малберри с женой и детьми. Мэйзи, должно быть, остановилась на дальней стороне парка или уехала совсем. Ему стало казаться, что он больше ее не встретит.
Но он встретил ее.
Она как раз собиралась уезжать и пересекала Парк-Лейн. Он сразу узнал ее по кофейного цвета шелковому шарфу с бантом. Его она не замечала.
Поддавшись порыву, Хью побежал вслед за ней за пределы парка, в Мэйфер, стараясь не потерять ее из виду на петлявших улочках. Остановившись перед конюшнями, она сошла с маленького фаэтона и передала поводья вышедшему из ворот конюху.
Замедлив шаг, чтобы перевести дыхание, Хью подошел к ней. Он сам не понимал, что на него нашло.
– Здравствуйте, мисс Робинсон! – сказал он, запыхавшись.
– Здравствуйте еще раз!
– Я следовал за вами, – сказал он, хотя это было и так понятно.
– Зачем же? – спросила она простодушно.
Не подумав, он выпалил:
– Хотел спросить вас, не согласитесь ли вы как-нибудь провести со мной вечер.
Мэйзи склонила голову набок и слегка нахмурилась, раздумывая над его предложением. Выражение ее лица было дружелюбным, как будто ей понравилась эта идея, и он понадеялся, что она согласится. Но, похоже, внутри ее шла какая-то борьба между желанием и более практическими соображениями. Отведя взгляд, она нахмурилась еще больше и, казалось, окончательно определилась.
– Вы не можете себе меня позволить, – сказала она решительно, повернулась и пошла в конюшню.
