За два столетия, когда шло такое переселение народа, население Гуаньчжуна кардинально увеличилось, из-за чего возникла большая потребность в привозном зерне. Из этих переселенцев сформировался единственный крупнейший слой подданных, служивший источником имперских чиновников; и точно так же, как сама императорская семья, они изначально нашли местные традиции Гуаньчжуна чуждыми для себя. Однако, когда через политику переселения удалось ослабить возможности представителей периферийных областей влиять на центральную власть, одновременно сложилась особая столичная культура, основанная на императорской службе этих людей с незначительным участием местной аристократии. Чань-ань превратился в модель того, как столица превращается в единственное в своем роде физическое воплощение империи, а ее население – в настоящих носителей имперской культуры.
Тем не менее из-за некоторых особенностей город Чань-ань не в полной мере отвечал требованиям, предъявляемым к настоящей столице. На протяжении первых ста лет правления династии Хань власть приходилось в известной мере делегировать государствам-вассалам. Дворы Хуайнаня, Хэцзяна и Ляна оставались крупнейшими центрами покровительства интеллектуальной и религиозной деятельности Китайской империи, так как многие виднейшие ученые и писатели предпочитали службу при дворах вассалов службе при дворе императорском. Только с закатом влияния вассалов, случившимся во втором столетии правления династии Хань, ушли в историю все соперники императорской столицы.
Карта 10
Правитель и название склепа: 1 – Цинь Ши-хуан (правил в 221– 210 гг. до н. э.); 2 – император Гао (правил в 202—195 гг.), Чанлин; 3 – вдовствующая императрица Люй (регент в 188—180 гг.); 4 – император Хуэй (правил в 195—l88 гг.), Аньлин; 5 – император Вэнь (правил в 180—157 гг.), Балин; 6 – императрица Бо, Наньлин; 7 – император Цзин (правил в 157—141 гг.), Янлин; 8 – император У (правил в 141—87 гг.), Маолин; 9 – император Чжао (правил в 87—74 гг.), Пинлин; 10 – император Сюань (правил в 74—49 гг.), Дулин; 11 – император Юань (правил в 49—33 гг.), Вейлин; 12 – император Чен (правил в 33—7 гг.), Яньлин; 13 – император Ай (правил в 7—l гг.), Илин; 14 – император Пин (1 г. до н. э. – 6 г. н. э.), Манлин
Более значительный изъян заключался в том, что первая столица династии Хань ничего собой не представляла с точки зрения китайского ритуала. Родовой храм, стоявший в пределах столичных стен, играл меньшую роль, чем храмы рядом со склепами императорских мавзолеев. Более того, храмы в честь Гаоцзу и более поздних императоров возводились даже в уездах империи. Тем самым ослаблялась роль столицы как центра почитания культа предков и отправления связанных с ним обрядов.
Главные культы, посвященные небесным и естественным божествам, исполнялись по традиции, сложившейся при династии Цинь, и их алтари стояли по всей вотчине императора. Жертвоприношения горам и рекам по-прежнему исполнялись в их традиционных местах. Посвященные божествам категории ди алтари, числившиеся среди главных объектов поклонения при династии Хань, находились в храмах, возведенных в районе Юн. Когда Гаоцзу добавил пятого ди, авторитет старого места поклонения Юн только укрепился. Он назначил принесение пожертвований Хоу-цзи в каждом округе, вассальном царстве и уезде вместо того, чтобы объявить единое место отправления этого ритуала. В сам Чанъань Гаоцзу со всей империи понавез колдунов, чтобы они в его дворце исполняли обряды, а также возвел алтарь богу войны Чи-ю, простоявший не очень долго37.
Третий правитель династии Хань император Вэнь соорудил алтарь для поклонения все тем же пяти святым к северу от столицы, но в Юне продолжались жертвоприношения цзяо, а культ ди там тоже успешно прижился. Император У расщедрился на многочисленные культы, поклонение которым полагалось в окрестностях Чаньаня и в несколько более отдаленных районах. Культу Великого Единства изначально поклонялись на юго-востоке столицы. Алтарь Императрице Земли возвели в местечке Фэньинь, находившемся на значительном удалении. Император У к тому же обратил старый летний дворец династии Цинь у Сладких ключей в основную ритуальную площадку, куда он переместил главный алтарь, посвященный Великому Единству. Самые крупные жертвоприношения правителей династии Западная Хань по обряду фэн и шань исполняли на горе Тай в Шаньдуне, и Зал Света, который многие ученые предлагали построить в столице, вместо этого возвели у подножия горы Тай.
Когда в последние десятилетия существования династии Западная Хань при ее дворе начало укрепляться влияние классики, вельможи стали жаловаться на ничем не оправданные громадные расходы на содержание родовых храмов, рассеянных по всей империи, и на то, что эти пожертвования требовали не относящихся к сыновним подношений со стороны посторонних людей. Их к тому же совсем не радовал тот факт, что императору приходилось посещать Юн, Сладкие ключи, Фэньинь и гору Тай ради всех главных государственных жертвоприношений. Они заявляли, что даже после сосредоточения храмов и дворцов в парке Шанлинь все равно подрывался ритуальный статус самой столицы38.
После кончины императора У масштабное строительство в Чаньане практически прекратилось. Дворец Цзяньчжан и многие строения в парке Шанлинь в конце династии Западная Хань по распоряжению Ван Мана снесли, а строительный материал, полученный после их разборки, использовали на возведении Зала Света и связанных с ним ритуальных построек, предписанных в классических трактатах. Их, в свою очередь, по большому счету разрушили во время гражданской войны, в ходе которой свергли Ван Мана. А столицу перенесли в город Лоян на территорию царства Западная Хань.
Эта столица по площади была меньше Чаньаня, зато плотнее заселена. Ее стена представляла собой практически правильный прямоугольник с надлежащей ориентацией по сторонам света, и в ней существовали необходимые двенадцать ворот, хотя располагались они через разные интервалы. В Лояне находилось два дворцовых комплекса, как и в Чаньане, должным образом расположенные на оси с севера на юг. Эти дворцы и административные здания занимали намного меньшую часть города, поэтому появлялась возможность для прокладки правильной прямоугольной сети магистральных бульваров. Архитектура Ло-яна к тому же отличалась намного большей строгостью, чем Чанъань. Лояну предназначалось послужить наглядной демонстрацией аскетизма и правильного пространственного построения классического канона, определяющего государственную приверженность традиции (карта II)39.
Этот момент со всей ясностью отразил знаменитейший историк и поэт своего времени Бань Гу (32—92) в своем труде «Песнь о двух столицах». В представленном двору династии Хань в 65 году этом труде автор следует эталону, установленному авторитетнейшим поэтом династии Западная Хань Сыма Сянжу. Он состоит из серии риторических заранее составленных заготовок, когда вымышленные ораторы восхваляют дворы, которым они соответственно служат. К завершению беседы ораторы постарше вынуждены признать свою неправоту, принося извинения за свое невежество и недальновидность. Сыма Сянжу использовал такой литературный прием для восхваления императорского парка в охотничьих угодьях и тем самым прославления триумфа императорской власти над вассалами. Его сосредоточение внимания на парке охотничьих угодий, а не на самом городе подтверждает, однако, тот факт, что столица династии Западная Хань не доросла еще до статуса настоящего центра империи.
