Великие кланы Китая
Представители великих кланов крупных землевладельцев и купцов, двух групп, слившихся в период правления династии Хань, скупали землю селян, однако они не стремились создавать крупные поместья для обработки наемными тружениками. Самые крупные родовые поместья, описанные в летописях династии Хань, были в десять с лишним раз меньшей площади, чем у главной вотчины Рима или крупных европейских монастырей Средних веков. Вместо расширения общих единых родовых поместий, представители великих китайских кланов дробили свою землю и раздавали ее собственным сыновьям в строгом соответствии с традицией делимого наследования предков. Эти меньшие наделы обрабатывали либо родственники, либо наемные испольщики-арендаторы. Намерение глав великих кланов состояло не в том, чтобы просто копить землю и богатство, наоборот, они стремились использовать эти земли и богатства для наращивания обширных сетей кровной родни, постояльцев и соседей, на преданность которых могли бы рассчитывать.
Типичное семейство в Китае при династии Хань, если верить Чао Цо, состояло из четырех—шести членов семьи, считавшейся его ядром. На протяжении последних лет жизни престарелых родителей такое семейство могло вырасти до восьми человек. Кое-кто из китайских ученых все-таки утверждал, будто в богатых кланах, располагавших большими ресурсами, вместе держалось больше поколений родственников, но такие расширенные семейства получили распространение в более поздний период имперского Китая. Однако по относительно немногочисленным дошедшим до наших дней свидетельствам можно предположить, что семейства, включавшие представителей трех или больше поколений, встречались тогда чрезвычайно редко. И совершенно отсутствуют указания на то, что главы богатых кланов склонялись к созданию более крупных семейств, где братья жили бы вместе и заботились о родителях. Противоположная ситуация наблюдалась в семьях победнее, которые не могли существовать за счет своих маленьких наделов, если бы разделили семейное хозяйство между братьями. Раздел недвижимости между родственниками был присущ более богатым семьям, члены которых могли его осилить. Домашние хозяйства великих кланов были крупнее потому, что к ним присоединялись хозяйства издольщиков или слуг18.
Наиболее мощные местные кланы подразделялись на многочисленные – в некоторых случаях на сотни – хозяйства родственников. Они удерживали господство над своими уездами, округами или областью посредством союзов своих домашних хозяйств и брачных уз с другими крупными родственными объединениями. Семьи, не охваченные такими сетями или закрытыми сообществами, носили название «одинокие семьи», «одинокие ворота», «сиротские ворота», «одинокие и холодные», «одинокие и неприкаянные», «осиротевшие и неприкаянные» или «осиротевшая и провинциальная». Эти определения изоляции применялись даже к богатым кланам, не удостоенным высокого статуса или не обладавшим влиянием.
Автор трактата «Спор о соли и железе» (Янь те лунь) считает высшей степенью наказания человека лишение его общения с другими людьми: «В Чунь-цю чжуань у преступников отсутствуют имена, и, когда автор трактата упоминает их, он просто говорит: „Разбойники“. Тем самым он выражает свое презрение к преступникам и исключает их из сферы человеческих отношений. Поэтому правитель не назначит их министрами, ученый не признает их друзьями и их не пустят ни во двор, ни в деревню»19. Определение низкого положения в обществе и даже статуса уголовника через отказ от общения служит основанием для предположения о том, что положение в обществе в императорском Китае определялось протяженностью клановой сети.
Такой упор на социальные связи лежит в основе одержимости авторов литературных источников, занятых установлением связей и налаживанием общения. Эта одержимость проявляется в повторении таких выражений, как «установить связь (цзе)», «завязать знакомство (цзяо)» или «наладить общение (тун)», которые часто появляются для связки текста и заключают в себе широкий спектр значений. Они могут указывать на формальные отношения дружбы, завязавшейся у людей в силу явной близости. Так, в повести о некоем Ван Дане два человека хотят завязать с ним отношения (цзецзяо), но он отвергает их обоих потому, что не питает к ним симпатии. Этими выражениями обозначалось создание практически любых добровольных сообществ ради общей цели. В том числе формирование армии во времена гражданской войны или плетение заговора с целью мятежа, а также отношения между хозяином и издольщиком, членами сообщества разбойников (ся) и бандами безнравственной молодежи20.
Личные связи и сети общественных связей играли в Китае настолько значительную роль, что ученый, служивший при дворе династии Восточная Хань, по имени Чжу Му написал очерк «Разрыв связей». В нем он утверждал, что в старину мужчины не формировали частные сети, а собирались только при дворе или на публичных мероприятиях, предусмотренных регламентами. Теперь же мужчины посвящают себя налаживанию взаимоотношений ради собственной выгоды. Он к тому же направил письмо Лю Бошэну с поэмой на данную тему. В эпоху разложения, утверждал Чжу Му, следует отказаться от мира сетей общественных связей и искать общество в одиночку. В ответ знаменитый писатель Цай Юн написал сочинение «Исправление связей», в котором утверждал, что изобилие продажных клик возникло из-за упадка правительства и что сообщества людей, основанные на нравственных ценностях, а не на богатстве или власти, следует считать приемлемыми. Соглашаясь с отвержением Чжу Му, основанном на личном интересе и жажде власти, он тут же утверждал правильность того, что ученые-единомышленники объединяются для совместного исследования и культивирования добродетели по примеру Конфуция и его последователей21.
Автор философского трактата «Сокровенные тайны бога Тай», от которого до наших дней дошел только лишь маленький фрагмент, пошел дальше таких рассуждений по поводу надлежащих и неподходящих связей. В нем перечислено десять пороков, грозящих государству разрушением. В их числе такие пороки, как мощные родственные связи по мужской линии, тянущие на себя земледельцев и частное богатство, которое превысило богатство государства. Еще одним пороком названа «слава тех, о ком известно на сто ли, или общественные связи, раскинувшиеся на тысячу ли». Автор обращает внимание на опасность сетей, раскинувшихся на протяженные расстояния и тем самым охватывающих целые области влиянием частных союзов. Он видит в сетях не просто нравственную проблему, а проблему политическую, где ключевое отличие заключается в территориальном размахе влияния. Опасность сетей состоит в распространении угроз со стороны мощных родов, связанных одним происхождением, и их чрезмерном обогащении.
Кланы расширяли свои контакты и территориальный охват самыми разнообразными способами. Заключение выгодного брака как средство повышения статуса семьи практиковалось фактически во всех цивилизациях, и оно находит классический прецедент в империи Хань. Тесть императора Гаоцзу отдал ему свою дочь в спутницы жизни только потому, что его черты лица обещали великое будущее, сулившее величие его родственникам. В источниках информации о династии Хань родственный брак между ведущими кланами подается как обычное дело, ведь через них предводители родов укрепляли свою власть в империи. Во время восстаний против Ван Мана в отряды мятежников клан одного человека иногда объединялся с родственниками супруги.
