– Конечно. Вы – помешанный на физических упражнениях любитель смузи, который флиртует недопустимым образом с доброй половиной моего персонала. – Полли старалась, чтобы голос звучал равнодушно. Но что поделать с неуместным жаром, от которого горят щеки, грудь распирает от сладкого томления, а в животе – дрожание. Не надо на него смотреть! Но как-то само собой она повернулась к нему, и его взгляд приковал ее. – Не говоря уже о том, что мы работаем вместе.
Он наклонился к ней ближе, темные глаза – эдакие черные заводи – притягивают, в их бездонной глубине девушкам немудрено и утонуть.
Кухня вдруг сделалась маленькой и душной. Такой душной, что Полли едва могла дышать, содержимое желудка начало подступать к горлу. Она отбросила стул и кинулась в туалетную комнату. Она не успеет добежать!
– Какой стыд. – Полли уткнулась лбом в гранитную поверхность кухонного стола, пытаясь собраться с мыслями. – Спасибо.
Одного «спасибо» мало. Но не станет же она перечислять все, за что стоит его поблагодарить? За то, как он ласково гладил ее по спине, отводил волосы с лица, ждал, когда пройдет приступ рвоты, и она почувствует себя лучше.
– Вы умеете ухаживать за больными. – Она подняла на него лицо и улыбнулась, но он не улыбнулся. В его глазах проглядывала боль за нее.
– Есть кое-какой опыт.
– Я не была пьяной.
– Вы ничего не ели. Даже от одного бокала можно опьянеть. – Он бросил взгляд на бокал с вином, который она налила себе раньше.
– Я и глотка не сделала. Меня тошнит даже от запаха. Наверное, я подхватила какой-то вирус.
Он положил ей на плечо руку. Всего-то легкое прикосновение, а по позвоночнику пролетела дрожь.
– Вам необходимо сейчас что-то съесть, ну хотя бы несколько крекеров.
– Нет. – Не крекеры. – Мне нужно… – Теперь, когда тошнота прекратилась, ей захотелось есть. Она встала и подошла к кладовке.
Открыв дверь в старомодную холодную кладовку, Полли оглядела полки вдоль стен, мраморный прилавок для мяса в дальнем конце.
– Я знаю, что они где-то здесь… я их здесь раньше видела. Ага! Нашла. – Полли торжественно показала Гейбу картонную коробку. – Кукурузные хлопья! Теперь мне нужен сахарный песок. И побольше. И молоко, холодное и жирное. Я обычно не пью молоко. Наверное, у меня какой-то вирус, и мне требуется кальций?
Гейб, не произнеся ни слова, прищурившись, наблюдал за тем, как она достала из дубового кухонного шкафа миску, высыпала туда гору хлопьев, обильно сдобрила сахаром и полила почти целой пинтой молока.
– Выглядит восхитительно, – сказала она с довольным видом.
– Выглядит отвратительно. Похоже на то, что моя сестра ела, когда была беременной.
Слово повисло в воздухе. Полли отложила ложку и уставилась на него.
– Это – вирус, – отрезала она, но голос у нее дрогнул.
– Разумеется. – Он смутился.
– Вирус и еще сбой биоритмов.
– Понимаю.
– Я не…
– Я не собирался намекать… Простите.
– Но… а что, если я?..
Глава 4
Возможно ли, чтобы она была беременна? Нет, это невозможно.
– О нет, – прошептала она и посмотрела на Гейба. Он с непроницаемым лицом облокотился на кухонный стол. – Это было всего один раз.
Он скривился:
– Для этого и одного раза достаточно, ma chérie.
– Как я могла оказаться такой дурой? О чем я думала? – Она оттолкнула от себя миску с кукурузными хлопьями. Хлопья быстро размокли, и от вида этой каши ее снова затошнило. – Я старалась ни о чем не думать – вот в чем дело.
Но сейчас ей придется подумать. Нельзя поддаваться панике. Если бы только десять недель назад она заподозрила неладное, а не объясняла бы тошноту и усталость стрессом, вирусом и сбоем биоритмов…
– Мне необходим тест.
– Oui, – все так же спокойно произнес Гейб. – Утром я пойду и…
– Не утром! – Он что, полагает, что она всю ночь будет сидеть здесь и ждать, когда освобождение от сомнений рядом, за углом? – В Дартингтоне есть круглосуточный супермаркет. Я куплю тест там.
Полли встала.
– Вы не сможете вести машину, – заявил он.
Она замерла.
– Я же сказала, что ничего не пила.
– Но вы в шоке, а это небезопасно.
У нее немного дрожат руки и в ногах слабость, но она тысячу раз ездила по этой дороге.
– А если вас опять вырвет?
– Тогда я подъеду к обочине. Гейб, у меня хватило ума попасть в эту историю, и уж точно смогу выпутаться из нее. Мне никто не нужен.
Он впился в нее взглядом.
– Если все подтвердится, то как это случилось?
Ух! Удар ниже пояса.
– Хотите, чтобы я нарисовала вам график своей жизни? – Полли с трудом подавила злость.
– Вы поссорились с семьей, уехали, чтобы разобраться в себе, чувствовали себя одинокой и брошенной, и что? Поддались на первую улыбку и доброе слово?
Полли окаменела от гнева. Да как он смеет!
Как смеет… попасть в точку?
– Ничего подобного не произошло. И к вам это не имеет никакого отношения. – Ее трясло от праведного гнева, возбуждения и тошноты.
Она подошла к столу, чтобы взять ключи от машины, но не успела зажать в кулак брелок, как ключи были выхвачены решительной мужской рукой.
– Поведу я.
– У нас здесь левостороннее движение. И вы хотя бы знаете, где находится Дартингтон? – уже не столь воинственно произнесла она, понимая, что он прав – она едва в состоянии ездить по извилистым деревенским дорогам.
– Соображу.
Гнев ушел. Теперь она была всего лишь уставшая, ужасно уставшая женщина.
– Можете вести машину, но я буду указывать дорогу. И я закричу, если вы хоть на сантиметр заедете на моем любимом автомобиле не на ту сторону.
Он кивнул.
– О’кей. Но я все равно считаю, что вам лучше остаться дома.
Но она была непреклонна.
– Мне нужно узнать прямо сейчас.
– И тогда что?
Вот это вопрос.
– Тогда и стану планировать.
Она была молчалива. Настолько, что Гейбу даже показалось, что она спит. Но когда он бросил на нее взгляд, она сердито сказала:
– Следите за дорогой.
– Я слежу, – ответил он, и не удержался от маленькой колкости: – Ваша машина – это игрушка для взрослых. И вам придется от нее избавиться.
Полли застыла.
