– Послушай, дружище, – спросил я Шурфа незадолго до окончания нашего путешествия, – я вот все думаю: почему ты вытащил меня в эту поездку? Если у тебя было предчувствие, что без меня в этом деле не обойтись, то оно тебя, наверное, все-таки обмануло. Насколько я могу судить, ты бы отлично справился и без моей помощи. К тому моменту, когда мы с Урмаго вывалились из башни, ты уже знал, где его следует искать, и я ни на минуту не сомневаюсь, что нашел бы. Я, конечно, лучший возница в Соединенном Королевстве, но Джуффин утверждает, что ты вполне мог бы добраться туда Темным Путем – раз, и все! На кой я тебе сдался?
– А тебе не приходило в голову, что я просто люблю путешествовать в хорошей компании? – спросил он, неохотно отрываясь от очередной книги. – К тому же, как я уже неоднократно говорил, ты слишком засиделся в Ехо.
«Книга огненных страниц»
В Ехо не принято праздновать дни рождения. Я даже не уверен, что местные обыватели вообще дают себе труд помнить, в какой именно по счету день года они впервые огласили Вселенную испуганным ревом.
До сих пор только сэр Мелифаро сообщил мне, что имел честь родиться на следующий день после принятия Кодекса Хрембера – то есть в самый первый день Эпохи Кодекса. Впрочем, я ни разу не заметил, чтобы в этот день кто-нибудь таскал Дневное Лицо господина Почтеннейшего Начальника за уши или водружал на его стол именинный пирог с доброй сотней свечей.
Мне нравится такой подход к делу. Даже когда я был молод, глуп и охоч до праздников, собственные дни рождения всегда повергали меня в жесточайшую депрессию, вне зависимости от качества проведения этого ответственного мероприятия и количества участников. Веселился я в компании сорока веселых приятелей или пил дешевое вино в подъезде с малознакомым угрюмым типом – какая разница. «Поздравляю, теперь ты еще на один шаг ближе к смерти, дорогуша!» – насмешливо говорил мне малоприятный тип, который с незапамятных времен снимает угол на окраине моего сознания и всегда оказывается прав – сколько я себя помню.
В конце концов я просто перестал отмечать дни рождения. Через несколько лет научился вовсе о них не вспоминать. После того как я покинул город, добрая сотня жителей которого держала в памяти сию знаме нательную дату, и в моем доме перестали раздаваться поздравительные телефонные звонки, настойчивые, как мяуканье голодной кошки, проблема окончательно сдохла.
Правда, оставался еще и Новый год, но и с этим я справился, в очередной раз сменив место жительства. Следует отдать должное силе традиций – для того чтобы отделаться от новогодних вечеринок, мне пришлось перебраться не в другой город, а в иной Мир.
Впрочем, Последний День года существует и здесь, но никто не считает этот день праздником – разве что своеобразной точкой отсчета, днем, к началу которого все дела должны быть приведены в порядок. Думаю, эта традиция была придумана специально для лентяев вроде меня, которые обожают откладывать свои дела на некое неопределенное «завтра», которое, как мы в глубине души надеемся, никогда не наступит. Так вот, Последний День года и есть это самое «завтра», которое все-таки наступает, поэтому нам поневоле приходится «подбирать полы своего лоохи, чтобы не споткнуться» – по меткому выражению сэра Джуффина Халли.
Все это я рассказываю, чтобы стало понятно: в Ехо не придают большого значения памятным датам. Здесь не принято отмечать ни дни рождения, ни прочие знаменательные личные вехи. Зато хорошее настроение считается достаточным основанием для маленького личного праздника – зачем искать какой-нибудь дополнительный повод?
Именно поэтому я был почти шокирован, когда однажды вечером сэр Джуффин Халли сообщил мне, что сегодня исполнилось ровно шесть лет с тех пор, как я впервые попал в Ехо.
– Ровно полдюжины! – весело сказал он. – Можно сказать, юбилей.
– Вы что, считали? – не веря своим ушам, спросил я.
– Не то чтобы специально считал. Просто у меня хорошая память на даты, как у всякого человека, вынужденного регулярно составлять отчеты, – объяснил шеф. – Да не хмурься ты так, – насмешливо добавил он. – Можно подумать, я наступил на твою любимую мозоль.
– Именно это вы и сделали. Это ведь что-то вроде дня рождения, а я надеялся, что с днями рождения покончено раз и навсегда.
– Мой старый учитель Махи не раз говорил тебе, что надежда – глупое чувство. А ты до сих пор все на что-то надеешься. Но тут тебе крупно не повезло, мой бедный сэр Макс. Я считаю своим гражданским долгом регулярно разбивать твои многочисленные надежды, а посему…
– Только не говорите, что вы испекли мне пирог и воткнули туда полдюжины свечей! – фыркнул я. – Этого я точно не переживу.
– Ну что ты. Во-первых, не такой уж я злодей, а во-вторых, искусство печь пироги никогда не было моим сильным местом. Вот окорок зажарить – это всегда пожалуйста.
Джуффин покинул кресло, потянулся до хруста в суставах и неожиданно объявил:
– Ну ее к Темным Магистрам, эту грешную службу! Пошли поужинаем в каком-нибудь славном местечке, на твой выбор. Признаться, у меня уже лет четыреста не было решительно никакой возможности почувствовать себя сентиментальным старым ослом.
– Неужели четыреста лет назад вы себя таковым чувствовали?
– С известной регулярностью, – подтвердил он. – Но тогда мне недоставало мудрости, чтобы получить удовольствие от этого чувства. А тут такой шанс.
Что до меня, я тоже решил не упускать своего шанса. Воспользовался привилегированным положением и затащил шефа в «Трехрогую луну». До сих пор предполагалось, что вынудить сэра Джуффина Халли поужинать где-либо, кроме «Обжоры Бунбы», совершенно невозможно, поэтому я здорово рассчитывал на небольшой памятник у входа в осчастливленное нами заведение.
До новолуния оставалось еще несколько дней, а это означало, что никаких поэтических турниров сегодня не намечается. В такие дни «Трехрогая луна» становится одной из самых тихих и милых забегаловок столицы. Поэты тут все равно собираются, что придает «Трехрогой луне» ни с чем не сравнимое очарование литературного клуба, но стихов они не читают, не отвлекают посетителей от неспешной болтовни ни о чем, вкусной, как «Лунный танг» – гордость местного шеф-повара. Когда-то чуть ли не вся моя жизнь состояла из этой грешной болтовни, но теперь ее без преувеличений можно назвать редкой роскошью, своего рода праздничным деликатесом.
– А с чего это вас пробило на празднование юбилеев? – спросил я Джуффина, как только мы определились с заказом. – Сколько здесь живу и ни разу не заметил, чтобы кто-то отмечал какие-нибудь знаменательные даты.
– Ты не принимаешь во внимание, что я вот уже несколько лет дотошно изучаю обычаи твоей родины, – усмехнулся он. – И у меня хватило наблюдательности заметить, что у вас это принято.
– А у вас, часом, не хватило наблюдательности заметить, что у меня лично это совершенно не принято?
Я, впрочем, уже понял, что не в силах притворяться недовольным, и сопроводил свой вопрос совершенно не соответствующей тексту растроганной улыбкой.
