Вот-вот. Надо быть честным с собой, именно Йонохская печать и не давала мне покоя. Опаснейшая штуковина. Но и полезной может быть, как никакая другая волшебная вещь. Свойства ее способны свести с ума человека, отягощенного избытком воображения.
Можно записать на бумаге все, что взбредет в голову, например: «Сэр Шурф Лонли-Локли становится куманским халифом», или: «Сэр Мелифаро превращается в юную леди», или даже: «Сэр Кофа Йох садится на диету» – да какая, к черту, разница, написать можно любую чушь. Но если тот, о ком идет речь, распишется на бумаге и поставит сверху эту грешную печать, все написанное сбудется в ближайшие же дни.
Поначалу я удивлялся – как вообще мог уцелеть мир, в котором существует столь опасный предмет? Немного поразмыслив, понял: все дело в подписи. Подпись должна быть поставлена добровольно, в здравом уме и твердой памяти, в противном случае волшебство не подействует. Поэтому владелец печати может, по большей части, лишь желать всяческих земных и неземных благ себе, любимому, а от таких пожеланий мир, как правило, не переворачивается.
Конечно, если бы Йонохская печать в свое время попала в руки моего старого приятеля Лойсо Пондохвы или одного из его коллег, Миру пришлось бы несладко. Но мудрая судьба позаботилась, чтобы все эти годы печать пребывала в забвении. О ней даже легенд почти не рассказывали. Было несколько упоминаний в Королевских архивах, но не все древние записи принимают на веру. А сама волшебная вещица хранилась в одном из сундуков, которые были зарыты на заднем дворе безымянных развалин на окраине Левобережья.
Она бы покоилась под землей еще Магистры знают сколько столетий, если бы Его Величеству Гуригу в начале этого года не пришла блажь привести в порядок столичные окраины. Живописные руины, которые простые любители пеших прогулок с любимыми девушками, вроде меня, считают отличными декорациями для задушевных бесед и первых поцелуев, были сочтены чуть ли не национальным позором и ликвидированы в фантастически сжатые сроки (подозреваю, что без Черной магии тут не обошлось).
В начале лета на месте загубленных исторических достопримечательностей уже начали спешно разбивать парки, что, признаться, почти примирило меня с этой варварской акцией. Я считаю, что в идеальном городе парков должно быть больше, чем жилых кварталов, и если так пойдет дальше, Ехо скоро будет отвечать этому требованию.
Садовники, собственно говоря, и нашли сокровища. Люди простые, разумные и практичные, они рассудили, что клад надо тихонько, без лишнего шума отнести домой и посмотреть, что он собой представляет. Если в сундуках ценные вещи, их следует разделить поровну, а если полусгнившие древние книги – торжественно отдать властям и потребовать награду.
Содержимое сундуков показалось мудрым садовникам более ценным, чем награда, которую можно получить за такую находку, поэтому они не стали обременять нас пустыми хлопотами, а тихонько поделили его между собой. Невелико преступление – в глубине души я убежден, что всякий клад принадлежит тому, кто его нашел, и никому более.
Но среди драгоценной бижутерии были и другие «безделушки», при изготовлении которых использовалась уже изрядно подзабытая магия древности. Когда дело о Йонохской печати было закрыто, а уцелевшие исторические ценности изъяты у их счастливых обладателей, сэр Кофа, единственный в своем роде специалист по «простым волшебным вещам», озабоченно кряхтел над инвентарным списком сокровищ и ежесекундно хватался за голову: если бы все эти амулеты были пущены в ход одновременно, в Мире наступил бы хаос.
К счастью, садовники и не подозревали, что попало им в руки. Волшебные вещицы по большей части украшали их прихожие, на зависть соседям, молочникам и почтальонам.
С Йонохской печатью дело, однако, вышло иначе.
У одного из садовников был взрослый сын. То есть у остальных, вероятно, тоже имеются взрослые дети, но они не имеют никакого отношения к дальнейшим событиям.
Сын садовника, маленький невзрачный господин по имени Тетла Брикас, служил личным помощником престарелого университетского профессора, а на досуге коллекционировал сведения о волшебных талисманах древности. Хобби похвальное: увлекательное, познавательное и небескорыстное – никогда не знаешь, какой из описанных в древних рукописях магических предметов попадется на твоем пути.
Тетла Брикас был умен и образован, он обладал хорошей памятью, свободным доступом к тайным университетским архивам и почти неограниченным запасом свободного времени: его шеф считался глубоким стариком еще до войны за Кодекс и слишком любил покой и размеренный ритм жизни (всего две лекции в дюжину дней), чтобы перегружать своего помощника текущей работой.
Одним словом, Тетла Брикас принадлежал к тем немногим счастливчикам, которые имеют возможность полностью посвятить себя любимому делу и преуспеть в оном без риска потерять верный кусок хлеба и прочие житейские ценности из разряда непреходящих. Если бы он демонстрировал свои знания в нужное время в нужных местах, ему, несомненно, уже давно предложили бы профессорскую должность. Однако Тетла Брикас предпочел ловить удачу за другой хвост.
Все так удачно совпало: Йонохская печать оказалась в доме, куда изредка захаживал компетентный специалист, способный с первого взгляда понять, что за вещь перед ним. Заполучить в подарок волшебную вещь, которую практичный отец собирался приспособить для колки орехов, было проще простого.
Следующие несколько суток Тетла Брикас провел без сна, в разъездах между своей холостяцкой квартиркой, где хранилась обширная коллекция копий древних рукописей, и университетским Архивом. Приятель, служивший в Замке Рулх, по дружбе провел неугомонного исследователя в Королевский Архив, да еще и полночи караулил под дверью, чтобы Тетла мог спокойно снять интересующие его копии.
Невольный сообщник считал Тетлу безобидным чудаком, помешанным на старье, но любил в нем веселого товарища давно минувшего детства. К тому же коллекционирование копий никогда не считалось в Соединенном Королевстве большим грехом. Закон есть закон, конечно, но во имя государственного благополучия следует потакать безобидным человеческим слабостям.
Незадолго до конца лета миру было явлено первое чудо Йонохской печати. Скромный помощник университетского профессора подал прошение об отставке и в тот же день переехал в роскошный дворец, невесть откуда появившийся на берегу Хурона. Никто не удивился внезапному появлению нового памятника архитектуры в самом центре столицы, поскольку (это мы узнали уже позже) первая бумага была составлена очень грамотно: «Тетла Брикас становится владельцем роскошного замка на берегу Хурона и несметных богатств, это никого не удивляет».
Благодаря столь удачному речевому обороту даже педантичный сэр Шурф Лонли-Локли не придал значения внезапному появлению в Ехо нового дворца. А ведь он ежедневно дважды проезжал мимо нового жилища хитроумного коллекционера, добираясь из дома к месту службы и возвращаясь обратно.
При всех своих достоинствах счастливый обладатель Йонохской печати был начисто лишен воображения. И хвала Магистрам! Он владел печатью несколько дюжин дней кряду, но не нанес никакого ущерба равновесию Мира.
