Подобной красоты я не встречал ни в одном из альбомов по античному искусству. Еще бы, все же это была не какая-нибудь очередная археологическая находка, а личное имущество великой богини.
Афина протянула мне точно такую же чашу и ободряюще подмигнула: дескать, не бойся, не отравлено! Я попробовал было сделать глоток, но у меня ничего не вышло.
Вообще-то мне не раз снились сны, в которых я ел и пил – порой в таких невероятных количествах, что вспомнить страшно. Самое смешное, что иногда после таких сновидческих пирушек я просыпался в самом настоящем похмелье – при том, что наяву не пил ничего крепче обыкновенного чая. Но на сей раз у меня ничего не получилось. Кажется, в моем горле попросту отсутствовали какие-то важные приспособления, с помощью которых производятся глотательные движения.
– Плохо все-таки быть наваждением! – виновато сказал я. – Ни тебе выпить, ни тебе пожрать. Обидно! Вы уж не сердитесь, в этой истории я скорее пострадавший.
– Ты не можешь есть? Интересно! – Афина разглядывала меня с откровенным любопытством, словно у меня только что появилась еще одна пара глаз и начала проклевываться третья.
– Обычно могу, – я чуть не плакал от досады.
– Надеюсь, это не потому, что наше угощение тебе не по нраву? – забеспокоился Один.
– Угощение-то мне как раз по нраву. Просто я разучился есть и пить. Надеюсь, что это временно, иначе что за жизнь у меня начнется? Никаких развлечений!
Афина рассмеялась, Один сочувственно покачал головой. Уж он-то не счел мои слова шуткой. Впрочем, я и вправду огорчился. В кои-то веки получил возможность попробовать легендарные нектар и амброзию – и тут на тебе!
Тем не менее вечеринка вполне удалась. Мне ужасно не хотелось просыпаться, возвращаться к дурацкой действительности, больше всего похожей на замысловатую галлюцинацию душевнобольного милитариста. Но было ясно, что скоро придется…
– …О, да у вас тут весело, а меня почему-то не позвали!
Я обернулся и увидел, что на пороге стоит невысокая симпатичная барышня с роскошной кудрявой шевелюрой.
– И трудиться не стоило. Ты же любишь приходить без приглашения. И как это мои Хранители тебя пропустили? – нахмурилась Афина.
Я сразу понял, что она не слишком рада гостье.
– О, договориться с Хранителями было проще простого, – отмахнулась женщина. – В сущности, они – всего лишь тени, а мне всегда было легко находить общий язык с существами, рожденными темнотой.
– Сидела бы ты лучше на амбе Геры и усердно возносила хвалу Зевсу за то, что он не захотел оставлять тебя без крова. Я, знаешь ли, еще не успела истосковаться по тебе, Геката, – Афина в сердцах швырнула на пол свой пустой кубок и отвернулась.
– Не стоит сердиться, Паллада, – мягко сказал ей Один. – Нельзя гнать на улицу того, кто стоит на твоем пороге. Сколько раз я тебе говорил: такие поступки отпугивают удачу.
– Это всего лишь твои суеверия, Игг. При чем тут я?
– Ты напрасно злишься на меня, Минерва, – примирительно сказала гостья. Не дожидаясь особого приглашения, подошла к столу. Села, огляделась и уставилась на меня.
Некоторое время она с нескрываемым интересом изучала мою персону, словно бы напряженно раздумывала, брать ли меня на ответственную должность в своей фирме или поискать кого-нибудь другого.
«Геката, Геката… – я мучительно напрягал память. – Богиня ночи, кажется. Странно, что я до сих пор не видел ее среди Олимпийцев. Но ведь она должна быть трехликой, огромной и ужасающей – разве нет? Впрочем, какую только чушь порой не вычитаешь в книжках…»
Мои сумбурные размышления были прерваны довольно бесцеремонным образом.
– А это кто такой? – спросила Геката, бесцеремонно тыча в мою сторону указательным пальцем. – Он мне нравится!
– Приятно слышать, – растерянно сказал я.
– Ладно, кто ты такой – не так уж интересно, – отмахнулась Геката. – Пойдем-ка прогуляемся.
– С какой это стати? – удивился я.
– Просто так. Луна сегодня чудо как хороша. Уж я-то знаю толк в оттенках лунного света.
– Что ты замышляешь, Геката? – встревожилась Афина. – Не вздумай причинять вред моему гостю. Пока он здесь, он под моей защитой.
Я был приятно удивлен. Так мило с ее стороны – знать, кто я такой, и все равно заботиться о моей безопасности.
– Поверь мне, Минерва, легче погасить десяток звезд на небе, чем причинить хоть какой-то вред твоему драгоценному гостю, – усмехнулась Геката. – Впрочем, ты и сама это знаешь.
– На твоем месте я бы не пренебрегал приглашением такой девы, – неожиданно вмешался Один.
Мне показалось, что он чертовски рад такому развитию событий. Ну да, я уже сделал свое дело, поднял им с Афиной настроение, а теперь мне следовало выметаться, оставить их вдвоем, чтобы он еще раз попробовал найти путь к каменному сердцу сероглазой богини. Мне казалось, что у Одина нет никаких шансов, и он сам прекрасно знает, что их нет, но все-таки попытается. На его месте я бы и сам попытался.
– В любом случае мне пора исчезать, – я пожал плечами. – Этот сон о том, как я сижу у вас в гостях, был одним из лучших снов в моей жизни. Но всякий сон должен заканчиваться пробуждением, если не хочет оказаться смертью.
– Хорошо сказано, – одобрил Один.
Афина выразительно посмотрела на меня. «Все хорошо, что хорошо кончается, и смотри, не вздумай еще раз сюда заявиться!» – говорили ее глаза. Впрочем, было в них еще что-то – гремучая смесь нежности и сожаления. Или мне примерещилось?
– Вот и хорошо. Я провожу тебя до порога, – обрадовалась Геката.
– Для того чтобы исчезнуть, мне необходимо остаться в одиночестве, – возразил я.
– Знаю. Ничего, я только до порога.
Она решительно ухватила меня за руку и потащила к выходу, как заботливая мамаша, спешащая увести свое чадо из дурной компании. Я так растерялся, что безропотно последовал за ней. Пресловутый порог быстро остался далеко позади, а Геката с энтузиазмом увлекала меня все дальше в душистую темноту летней ночи. Наконец я взбунтовался и попытался отнять руку.
– Ты же сказала «только до порога»!
– Мало ли, что я сказала.
Она наконец остановилась и отпустила мою ладонь. В темноте ее глаза фосфоресцировали, как у огромной кошки.
– Ты всегда такой идиот или только в полнолуние? – ее лицо исказилось от ярости, но голос звучал спокойно и насмешливо.
– По обстоятельствам, – сухо ответил я. – А с какой это стати ты вдруг решила, что можешь учить меня уму-разуму, голубушка?
– Сначала скажи, с какой стати ты решил сообщить этим лопухам имена Охотников? – гневно спросила она. – Все могло быть так замечательно! Сегодня вечером мне удалось привести Охотников к месту сборища моих драгоценных родственничков. Я здорово рисковала, между прочим. Им-то абсолютно все равно, чью жизнь забирать. И вдруг выясняется, что я зря старалась – этот одноглазый уже снабдил почти всю компанию защитными амулетами! Пришлось спешно делать вид, что я в восторге от его находчивости. Если бы ты поменьше болтал языком, от этих никчемных божков уже не осталось бы и воспоминания, а Один убрался бы восвояси – туда, где ему следует смирно дожидаться дня своей гибели. А теперь они живы, здоровы и обнаглели настолько, что собираются напасть на твою армию. Послезавтра, на рассвете, к твоему сведению!
