Мне хватило одной тошнотворно длинной секунды, чтобы понять – эти красавчики пришли сюда с твердым намерением убить меня. И они это сделают, поскольку я никогда не был бессмертным. Только счастливым обладателем довольно большого, но все же конечного количества жизней.
– Забери меня отсюда! – я позвал невидимого Джинна, но он не откликнулся.
Я с ужасом понял, что мой могущественный телохранитель вполне мог передумать, сжалиться надо мной и все-таки предоставить мне возможность побыть в полном одиночестве. Настолько несвоевременных подарков мне еще никогда не делали.
Причудливые существа обступили меня тесным кольцом. Я чувствовал их тяжелый неприятный запах, что-то среднее между ароматами дерьма и формалина. А потом я узнал его и содрогнулся. Однажды в юности я случайно зашел в ветеринарную аптеку возле городского рынка. Тамошние стены были пропитаны этим запахом. Я сразу же подумал: «боже, это запах дурной смерти!» – и спасся из омерзительного помещения бегством.
Тогда я сам испугался собственной формулировки. В то счастливое время в моей романтической голове редко появлялись подобные образы – мрачные, точные и лаконичные. Теперь я испугался снова. И на сей раз у меня были все основания испугаться. А больше всего меня страшило абсолютное спокойствие нападающих.
Если бы индейские боги испытывали ко мне враждебные чувства, если бы они собирались рассчитаться со мной за то, что я назвал их имена Одину, или вздумали предотвратить грядущий конец света, устраняя одно из главных действующих лиц, или просто разгневались, как бедняга Сетх, обнаружив на своем пути докучливое человеческое существо – о, тогда мне наверняка нашлось бы что им противопоставить. Но в глазах этих тварей я был всего лишь пищей, долгожданным лакомым куском, чем-то вроде стопки бутербродов с осетровой икрой на столе бедняка. Под тяжестью их голодных глаз я и вести себя начал как бутрброд, куда только подевалось мое хваленое могущество.
– Не думай ни о чем, лучше просто слушай музыку, это наш подарок тебе. Тот, кому суждено умереть, имеет право напоследок прикоснуться к лучшему, что у него было. Любая жизнь когда-нибудь заканчивается, теперь закончится и твоя. Пришло время умирать.
Шепот одного из моих убийц – судя по змеиной морде и пучкам перьев, жизнерадостно зеленых, как весенняя травка, со мной говорил Кецалькоатль – казался мне самым умиротворяющим звуком во Вселенной. Я больше не предпринимал никаких попыток спастись, даже вялых поползновений позвать Джинна – скорее всего, просто потому, что никак не мог поверить, будто смерть действительно стоит на пороге.
Наверное, я просто привык, что мне все время удается выкрутиться. То чудо какое-нибудь случится, а то просто просыпаешься и понимаешь, что все было обыкновенным ночным кошмаром. Так что перед лицом настоящей опасности я оказался медлительным и неповоротливым. А когда до меня наконец-то дошло, что все происходит на самом деле, было уже слишком поздно.
Хвала небу, я до сих пор не помню подробностей. И прикладываю все мыслимые и немыслимые усилия, чтобы не вспомнить. Знаю только, что мне пришлось умереть сотню раз кряду и каждая новая смерть была мучительнее (и утомительнее) предыдущей. Индейские боги забирали себе мои жизни, извлекали их из меня одну за другой, вытягивали, как тянут нерв из больного зуба, только этим самым «зубом» был весь я, без остатка.
Воля к жизни оставила меня, и я хотел только одного – чтобы все это закончилось как можно скорее, чтобы уготованная мне смерть оказалась обыкновенным небытием, которого я так боялся прежде, а не вечным умиранием.
А потом все это действительно закончилось. Я почему-то был по-прежнему жив, и меня кто-то обнимал за плечи, а перед моими почти ослепшими от боли глазами нечетко проступали контуры полузнакомого лица. Через несколько секунд я кое-как сфокусировал зрение и узнал это лицо.
– Один, откуда ты здесь взялся? Никогда не думал, что после смерти попаду в Вальгаллу. У меня ведь не было меча в руках. И вообще никакого оружия не было. Оставил его где-то, болван.
– А ты и не попал в Вальгаллу. Ты жив. Здорово ты влип, гость! И как тебя угораздило? Нельзя бродить без оружия по незнакомым местам.
– Думаю, что с оружием тоже не всем можно, – слабо улыбнулся я.
– Ты идиот, – сердито сказала Афина.
Только тут до меня дошло, что это именно она нежно обнимает меня за плечи. Я поверить не мог в такое чудо!
– Почему ты не там, где тебе положено быть? – спросила она, как строгая мамаша, обнаружившая, что ее чадо пошло в кино вместо того, чтобы делать уроки.
– Я устал быть там, где мне положено. Я очень хотел остаться один. Хотя бы на пару часов, а еще лучше – навсегда.
Я обнаглел настолько, что опустил голову на ее плечо. В конце концов, я столько раз умер за этот бесконечно долгий день, что имел полное право делать все, что хочу, – просто потому, что мои телодвижения как бы и не являлись настоящими осмысленными поступками, так, продолжение затянувшейся агонии. Заодно я позволил себе закрыть глаза и сосредоточиться на одном-единственном упоительном ощущении – прикосновении затылка и левого уха к теплому плечу Афины.
Несколько минут спустя я все-таки спросил:
– Как вы здесь оказались? И как вам удалось прогнать этих тварей? По-моему, они самые могущественные существа во Вселенной, разве нет?
– Мои руны гораздо сильнее, – надменно сообщил Один. – Видел бы ты, как они корчились, когда здесь появились мы с Палладой! Они бежали от нас, как проворные зайцы. Но если бы не твоя помощь, моя магия оказалась бы бесполезной. Поэтому мы сразу отправились выручать тебя, когда твой удивительный раб пришел к нам за помощью.
– Раб? Какой такой раб?
– Призрачный сладкоречивый великан, – пояснила Афина. – Он появился на моей амбе, перепугал Любимцев, заворожил Хранителей… Передай ему, что я очень на него сердита.
– А, Джинн. Теперь ясно, куда он подевался. Понял, что ничем мне не поможет, и рванул за подмогой – какой молодец! И вы вот так сразу согласились прийти мне на помощь? – Я повернул голову и внимательно посмотрел на Афину: – Как ты-то решилась? Ты ведь знаешь, кто я такой. Может быть, эти голодные индейские боги собирались оказать вам величайшую услугу.
– Мы с Одином привыкли платить по счетам. Неблагодарный быстро теряет удачу, знаешь ли. Ты помог нам, мы помогли тебе. Теперь мы в расчете и можем больше не церемониться друг с другом.
Пока Афина ораторствовала, моя голова по-прежнему лежала на ее плече, и она не предпринимала никаких попыток положить конец этому безобразию. Ее слова самым восхитительным образом расходились с делом, и это превращало меня в совершенно счастливое существо. Быстро же я оклемался!
– Я тоже знаю, кто ты, – вмешался Один. Он говорил на удивление спокойно, даже дружелюбно. – Я развязал язык Гекате, это оказалось не слишком сложно. Конечно, я мог бы догадаться и раньше, но что происходит с отпущенной нам мудростью, когда наше время подходит к концу.
