– Ясно, – снисходительно улыбнулся Локи. – Сейчас ты скажешь, что теперь стал похож на одну из них, верно? Потому что не можешь выйти из игры и начать новую.
– Все правильно, – уныло подтвердил я.
– Может, и правильно. А ты никогда не думал, что Анна, Лиз и Кейт плевать хотели на исход вашей игры? Что игра с тобой – их скучная и обременительная обязанность, а настоящая, интересная жизнь начинается для них только после того, как ты выключаешь свой компьютер? Подумай об этом на досуге.
Локи поднялся, потянулся до хруста в суставах.
– Я пойду, пожалуй, – решил он. – Скоро утро, твой костер гаснет, а я люблю уходить через ту же дверь, из которой вошел. К тому же я совершенно уверен, что ты прекрасно справишься со всеми проблемами. Даже с Ёрмугандом.
Почти угасшее было пламя костра внезапно взметнулось к небу уже знакомым мне оранжевым столбом. Локи шагнул в огонь – лицо у него при этом было самое что ни на есть скучающее, как у человека, засидевшегося в гостях у своей полоумной прабабки.
– А ведь это ужасно интересно: чем занимаются Анна, Лиз и Кейт после того, как ты выключаешь компьютер, правда? – спросил он. – Прощай, Макс!
– Тоже мне, величайший дзенский коан всех времен и народов, – проворчал я ему вслед. – Чем занимаются Анна, Лиз и Кейт, видите ли… Спасибо, хоть по голове не долбанул.
Впрочем, как бы я ни выпендривался, а Локи умудрился задеть какие-то тайные струнки в моем сердце. Он оказался совсем не таким, как я его себе представлял в те далекие дни, когда повсюду таскал за собой потрепанную «Эдду». Тогда у меня была слишком бурная фантазия – и при этом никакого воображения.
Я был благодарен Локи за дружеский визит и беседу, смутную, как диалог из кинофильма, который привиделся во сне. Я получил по заслугам: кажется, он приходил, чтобы отнять у меня надежду, как я сам недавно отнял ее у своих людей. И еще для того, чтобы наконец сформулировать мои смутные опасения, которые я не решался облечь в хрустящую оболочку слов. Формулировка оказалась простой и конкретной, дальше некуда: «ням-ням» – и все!
Тем не менее он не напугал меня, скорее наоборот. По крайней мере, теперь я наконец-то точно знал, чего хочу. А моим желаниям полагалось исполняться – разве не так?
Визит Локи оказался чем-то вроде эпиграфа к новой эпохе в моей жизни: благословенное спокойствие последних недель внезапно закончилось. На меня посыпались посетители, новости и прочие безобразия.
Сразу после заката, когда наш невероятный караван остановился, чтобы перевести дух после дневного перехода, и я собирался получить какой-нибудь удовлетворительный ответ на вечный вопрос: «А что у нас сегодня на ужин?» – у моего костра неожиданно появился Одиссей. Я так и не заметил, когда он успел усесться напротив меня. Только после того, как Джинн вежливо осведомился, не желает ли мой гость выпить чего-нибудь с дороги, до меня дошло, что этот самый гость уже давно пытается прервать мои размышления обо всем понемножку своим вежливым, но довольно громким молчанием.
– Экий ты все-таки неприметный! Рад тебя видеть, – улыбнулся я. – Что нового?
– Ничего, кроме очередной записки от Афины. Кажется, она решила, что из меня может получиться неплохой почтальон.
– С другой стороны, а что ей еще делать? Она же не может послать мне факс, – рассудительно сказал я. – Хотя это, конечно, идея.
– Не думаю, – усмехнулся Одиссей. – Афина, знаешь ли, чертовски консервативна.
– Правда? – рассеянно переспросил я. – Ладно, давай сюда письмо. И если хочешь выпить перед ужином, скажи Джинну, что ты предпочитаешь.
– Спасибо, – вздохнул он. – Я бы не отказался от кружки хорошего светлого пива. А больше ничего не нужно, даже ужина. Я собираюсь исчезнуть, и чем скорее – тем лучше.
– Исчезнуть? Отсюда, что ли? Можешь не торопиться. Я рад тебя видеть. Если это не слишком заметно, имей в виду, у меня от рождения угрюмая рожа, так что ее выражение далеко не всегда соответствует моим чувствам.
– Да нет, вовсе она не угрюмая, – улыбнулся Одиссей. Потом понизил голос до шепота и сообщил: – Я собираюсь просто исчезнуть куда-нибудь подальше. Оказаться за пределами этого прекрасного мира мне пока не светит – ну и ладно! Но ведь здесь теперь полно мест, где никого нет – ни людей, ни богов. Тяжело находиться рядом с Олимпийцами и наблюдать, как их покидают последние остатки могущества и здравого смысла – всех, даже Палладу. Я знаю ее слишком долго, чтобы позволить себе роскошь не замечать перемен. Да и здесь у тебя не сахар, ты уж извини. Ты-то сам в порядке, но вокруг тебя вертится слишком много мертвецов, и рожи у них самые что ни на есть паскудные. Я хочу оказаться там, где нет никого, и бродить в одиночестве, пока не начнут гае скажет, что представление закончено. Не так уж много я хочу, правда?
– С тобой все ясно. Не так давно на меня напала точно такая же блажь. Знаешь, чем это кончилось? Меня тут же обнаружили индейские боги и начали убивать. Деловито, сосредоточенно и очень профессионально.
– А, Охотники. Да на кой я им сдался, я же не какой-нибудь бог, – отмахнулся Одиссей. – К тому же Одноглазый расщедрился, состряпал для меня амулеты, так что выкручусь, в случае чего… Скажи лучше, твой могущественный слуга может помочь мне оказаться где-нибудь далеко-далеко?
– На каком-нибудь краю света? Почему бы и нет.
Я покосился на Джинна и вежливо спросил:
– Тебе ведь не составит труда?
– Нет проблем, босс! – пробасил он.
На его огромной голове тут же появилась форменная фуражка таксиста, которая, впрочем, сразу же исчезла. Мы с Одиссеем расхохотались от неожиданности. Не успев досмеяться, мой гость исчез – вот это, я понимаю, быстрое обслуживание.
Джинн вернулся через несколько секунд и тут же предложил мне стакан тоника без джина и льда, но с толстым ломтем горького лимона – в последнее время я почему-то предпочитал именно такую, безжалостно кастрированную версию свое 1072? я изучал географию, их еще не было на картах. Это очень далеко, за Великим Западным Океаном, Владыка. Там хорошо.
– Да? Какая-нибудь из Америк, надо полагать… Наш друг Одиссей там не пропадет?
– Не знаю. Вообще-то пропасть можно где угодно, было бы желание.
– Тоже верно, – согласился я. – Ладно, по крайней мере, он получил, что хотел. Большая удача, по нынешним-то временам.
Я наконец развернул измятый листок бумаги, который принес мне Одиссей. Письмо Афины оказалось на редкость лаконичным. «Берегись, Макс, Геката что-то затеяла!» – сообщала она. Ниже следовала приписка: «Ты обещал вернуться и объяснить, что означала твоя фраза “уйти вместе с ветром”. Мне все еще интересно».
– И кто ее учил работать с информацией?! – проворчал я. – Геката, видите ли, «что-то затеяла»! А что именно? И когда мне следует ждать ее в гости? И чего мне следует беречься?
– Эта новость уже устарела, – флегматично заметил Джинн. – Геката приходила сюда две ночи назад.
