А вечером мне пришлось попотеть. Пока мои друзья предавались блаженному безделью, я был вынужден учиться обращению с гуки-драбаки. Отказаться от такой чести было совершенно невозможно: Варабайба велел моим спутникам сделать из меня мастера в этом виде спорта. Тот факт, что я оказался абсолютной бездарью, ни капли не смущал моих преподавателей, строгих пожилых воинов из свиты ламна-ку-аку Кекта. Они были заранее уверены, что у меня все получится: если уж Варабайба изволил подарить мне палицу, быть того не может, чтобы я с ней не справился!
В результате я отправился в шатер раньше всех: после разминки с гуки-драбаки у меня не было сил даже поужинать.
На следующий вечер тренировка оказалась еще более продолжительной. Я проклинал все на свете. Впрочем, на третий день я понемногу начал получать удовольствие от этих издевательств, а к тому моменту, как мы торжественно распрощались с нашими спутниками у трапа корабля Хэхэльфа, палица гуки-драбаки в моих руках уже представляла собой некоторую угрозу общественному спокойствию.
* * *
– Попрощайся с островом Хой, Ронхул, – сказал мне Хэхэльф, когда наши спутники скрылись в густой зелени высоких кустов, посаженных вдоль тропинки, ведущей к дому ндана-акусы. – Вряд ли ты сюда когда-нибудь вернешься. Во всяком случае, мы с тобой собираемся сделать для этого все возможное, верно?
– Верно.
– Ну вот. Поступай как хочешь, но если вдруг решишь прогуляться по берегу, имей в виду, что у тебя есть еще часа два, пока мы с ребятами будем готовить «Чинки» к отплытию.
– Здорово, – обрадовался я. – За все это время мне всего один раз удалось просто погулять по острову.
– Ну да, и с этой прогулки ты притащил с собой бога, – ухмыльнулся Хэхэльф. – Хотел бы я знать, что ты приволочешь на этот раз?
Но никаких чудес со мной на сей раз не произошло. Я вернулся с прогулки по побережью в полном одиночестве, если не считать доброй дюжины местных «собачек» чару и их щенков, совсем маленьких и еще более общительных. Эти дружелюбные крокодильчики почему-то влюбились в меня с первого взгляда и сочли своим долгом сопровождать меня во время прогулки, чтобы неровен час никто не обидел.
– Если бы мы не были на земле моего приемного отца, я бы сказал тебе: возьми их с собой на корабль, парень! – с явным сожалением признался Хэхэльф, когда увидел мой эскорт. – Знаешь, сколько стоит чару в Земле Нао? Этот бизнес ненамного хуже, чем торговля кумафэгой. Но поскольку это чару дяди Анабана, который, между прочим, ни разу не согласился подарить мне щенка… Ладно, лучше оставим все как есть.
– Если хочешь, можем прихватить с собой парочку, – предложил я. – Неужели их считают?
– Конечно, считают. А когда недосчитываются, ндана-акуса нанимает специальных сообразительных людей, чтобы они разыскали вора. Правда, последними сыщиками на этом побережье были знаменитые на весь остров Луыр и Упизба, которые в конце концов спились от безделья. Они так хорошо ловили воров, что окрестные бунаба навсегда закаялись покушаться на имущество ндана-акус Вару-Чару… Да не бери в голову, Ронхул, мои слова насчет щенков чару продиктованы не нуждой, а азартом. Бунаба сами научили меня не проходить мимо того, что плохо лежит и, уж тем более, само падает в руки. Лучше прощайся со своим зверинцем и поднимайся на палубу. «Чинки» готов отчалить в любую минуту, только тебя и ждем.
Мне пришлось хорошенько поработать, взъерошивая жесткую шерсть на загривках своих четвероногих приятелей. Мне показалось, что они с удовольствием отправились бы со мной хоть на край света, и только мысль о том, что им вряд ли понравится жизнь в Земле Нао, удержала меня от хищения имущества моего благодетеля, ндана-акусы Анабана, в особо крупных размерах. Всю стаю я решил не уводить.
Хэхэльф выглядел мрачным как туча, пока мы не отошли от берега на добрую сотню метров, а потом, когда силуэты дорогостоящих чару превратились в маленькие темные точки, вздохнул с неподдельным облегчением.
– Это же надо – впервые в жизни попал на Хой с парнем, у которого чару из рук есть готовы, и остался честным человеком! – резюмировал он. И с надеждой уставился на меня: – Вообще-то я до последней минуты надеялся, что ты сманишь с собой хоть одного щенка. Не торговать, а себе оставить. Один такой сторож на корабле позволит моей команде спокойно отдыхать на берегу в полном составе, в какой бы порт мы ни зашли.
– Одного? – переспросил я. – Честно говоря, мне и в голову не пришло… – Я взял роскошную паузу, в ходе которой мой бедный друг окончательно утратил надежду, и завершил фразу: – Мне и в голову не пришло, что тебе будет достаточно одного.
Хэхэльф недоверчиво уставился на меня.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Ничего особенного. Просто я подумал: что толку брать одного щенка? Ему будет тоскливо без родичей, а когда он вырастет, у него начнутся проблемы с личной жизнью.
Я решил, что уже достаточно помучил Хэхэльфа, и торжественно извлек из-под куртки двух крошечных щенков.
– Ну ты даешь! – восхитился он. Его команда тут же обступила нас плотным кольцом. Ребята во все глаза смотрели на зверьков, но взять их в руки никто, кроме Хэхэльфа, не решился. Наверное, я все-таки здорово недооценивал зловещую репутацию чару.
– Я же, в сущности, старый клептоман, – признался я. – И совершенно согласен с твоими бунабскими воспитателями: грех это – не взять то, что само идет в руки. Насколько я разбираюсь, это мальчик и девочка. Так что будет у тебя верный кусок хлеба на старости лет. Можешь торговать своими ручными домашними чару на всех островах Хомайского моря. А если твой дядюшка Анабан заметит пропажу, вали все на меня. Скажи, что просто не повезло: демон тебе попался вороватый и неблагодарный, вот и из твоего дома на Хое куда-то все ложки пропали. Надеюсь, к тому времени, когда он призовет тебя к ответу, меня здесь уже не будет.
– Спасибо, Ронхул! – прочувствованно сказал Хэхэльф. – Ты помог мне осуществить единственную несбывшуюся мечту моей юности.
* * *
На закате мы удобно устроились на корме. Хэхэльф извлек из погреба небольшую бутылочку с совершенно черным густым вином. Поначалу я опасливо присматривался к угощению, но Хэхэльф заверил меня, что это сибельтуунгское черное, лучшее из всех вин, которые когда-либо были приготовлены под небом Хоманы.
– Сибельтуунги – тоже дети Варабайбы, – говорил он, разливая вино в узкие глиняные стаканчики. – Но они совсем не похожи на бунаба. То есть внешне немного похожи, но обычаи у них совершенно иные. Не знаю подробностей, я никогда с ними не встречался. С ними вообще мало кто встречался: ребята живут очень замкнуто. Сибельтуунги вежливо, но решительно препятствуют появлению гостей. Они не слишком воинственный народ – до тех пор, пока кто-нибудь не пожелает нарушить их уединенную жизнь. Только иногда сибельтуунги появляются среди нас. Примерно раз в три года они привозят свои знаменитые вина на ярмарку в Сбо, меняют их на дорогие ткани, кожу мурбангонских зверей и оружие – кстати, именно благодаря торговле сибельтуунгскими винами Сбо самый богатый и процветающий городок на Халндойне! – и уезжают восвояси.
